Вчера видела, как выступает на сцене моя учительница гитары.
1. О, как она поёт!
2. Млять, какие песни она пишет!
3. Какое счастье, что я успела к ней в группу

***

Утро, утро, утро, за окном - серые тучи. Я проспала и безбожно опаздываю, а потому лежу под одеялом и не вижу смысла вообще куда-то идти.
В комнату впорхнула мама, окинула оценивающим взглядом хмурую меня в обнимку с гитарой (да, я вчера долго практиковалась, было лень ставить инструмент на место, я бережно уложила его рядышком и укрыла одеялом), сообщила, что я неисправимая раздолбайка (я в курсе, мам) и унеслась на кухню кормить остальную семью.
- А знаете ещё что? - доносится до меня её непринуждённая воркотня. - Света вчера была на встрече со ставропольской интеллигенцией. Так вот, там наша учительница гитары пела песню собственного сочинения...
Наша?
Непроспавшийся мозг выдаёт одну-единственную мысль.
- Она не ваша, - обиженно бурчу я в подушку. - Она - моя!

Внутренний Голос орёт благим матом. Я с ним солидарна.

По телевизору в преддверии выборов - реклама Справедливой России. Ну, не только её, но сейчас не суть.
Так вот, справедливороссы забацали множество благотворительных программ. На каждую - по ролику с лозунгом "Это справедливо!". "Детство должно быть счастливым. Это - справедливо!", "Украсим наши дворы. Это - справедливо!" и всё такое.
Одна из программ - медицинская помощь сельским жителям. Да, это прекрасно, и я буду последней, кто их в этом упрекнёт.
Но реклама, реклама просто убила.
Дословно:

"Жители сёл впервые за много лет получили качественную медицинскую помощь. Это - справедливо!"

Дмитрий Иваныч, а вы сами думаете, что втюхиваете?

Под настроение, мои

смотреть

Упорно, молча, закрыв глаза, извлекаю звуки из своей вишнёвой гитары. Добиваюсь от пальцев автоматизма и учу их команде "место". Третья, вторая, первая...

- Главное - практика. Сидите, перебираете. Смотрите фильм, перебираете. Учите уроки, перебираете. Я в своё время на расчёске играла. Беру в школу расчёску и под партой практикуюсь.
Учительница гитары прекрасна. Кареглаза, стройна, неулыбчива. Гитару, как мне показалось, отчаянно любит. Всегда хотела, чтобы меня учил такой человек.

Пятая, третья, вторая, первая, вторая, третья. Пятая, третья, вторая...

В группе номер два - я и три мужика. Нормальные такие мужики, двое в параллельном классе учатся. Мужики считают девушку с гитарой противоестественным явлением и смотрят снисходительно. Ещё посмотрим, ха!

Четвёртая, третья, вто... Нет, другая. Вот эта. Вторая, первая, вторая, третья...

У мужиков гитары немецкие и струны нейлоновые. У меня русская, с железными струнами. Анна Анатольевна скептически хмыкнула.
- Русская, мда... А ничего, симпатичная такая, - наиграла что-то. Пробежала рукой по ладам. - Жёстко звучит. Хорошо.
И добавила, глядя мне в глаза:
- Быстрее научишься преодолевать боль.
Вы даже не представляете, как мне это понравилось.

Вторая, первая, вторая, третья. Пятая, третья...

Ногти острижены, и сводит левую руку.
А ещё у меня чуткие пальцы и большой потенциал.

Шестая, третья, вторая...

В колонках играет - Наутилус - "Живая вода"

- Где ведро? - в который раз повторила мама. Глаза сверкают недоумением и меняют цвет с серого на зелёный.
Понимаете, пропало ведро. Сиреневое. Пластмассовое. В котором обувь моют.
- Где ведро? - настойчива. Удивлена. Почти рассержена.
На балконе нет? А на лоджии? А в ванной? Света, у тебя нет? (О да, у меня в комнате батарея пластмассовых вёдер...) Нет, не нашла. Нет, другое не подойдёт. Где ведро, я спрашиваю?
В конце концов даже я, с моим природным пофигизмом, несколько озадачилась. Куда с застеклённого балкона может деться пустое сиреневое пластмассовое ведро?

Хотя что здесь такого? Может, барабашка. Может, домовой решил поиграть. А может вселенная слегка покосилась и ведро провалилось в какую-нибудь чёрную дыру. Обычное дело.

Короче, я забила. Мама не такая. Мама не понимает причины "просто" и аргумента "а ну его нафиг". Мама ещё с полчаса побегала по комнатам и смирилась, лишь обшарив мыслимые и немыслимые углы.

...А ведро-то стоит в кладовой, что между этажами. В ведре - огромный букет бордовых роз. Так, смущённо улыбаясь, сказал мне по секрету папа.
Завтра - мамин день рождения. И годовщина свадьбы родителей.

Вполне в духе нашей семьи, знаете ли.

неспешные, тихие, медового цвета.

Я всё-таки нашла себе сборник Гумилёва.
Я, кажется, почти нашла преподавателя гитары.
В груди тепло от чая с лимоном, в руках Гумилёв. На улице дождь. На улице ветер.
На улице не просто ветер - если ветром из ушей вырывает наушники, это уже о чём-то говорит.
С днём рождения, осень.

Знаешь, случаются дни лучше всяких наград,
Мир умолкает, гитара стоит у стены.
Окна закрыты, а тот, кто не смотрит назад,
Щедро отсыпал мне полную горсть тишины.

Золото свечки, прохлада осенняя – жду.
Долго молчу и пряду светло-рыжую шерсть.
Я от тебя отвела бы любую беду,
Помнить бы, что ты, наверное, где-нибудь есть.

Пряжа ложится в ладони пушистым клубком,
В двери дождями бессильно колотится страх.
Тёплый, сухой, убаюканный осенью дом
Нежно нашёптывал сны о больших кораблях.

Знаю теперь: даже солнце приходит само
В мир холодов и изрытых дождями дорог...
Я для тебя написала сегодня письмо,
Несколько слов.
«Не прощаюсь. Храни тебя Бог».

Да, это определённо моя мама.
Но отчего же мы с ней разные такие, а?

Сижу я вот недавно у компьютера, мама заходит и - на диван. Это значит, у нас обеих появилось Свободное Время, которое можно посвятить Душевным Разговорам. Ну я сразу и.
Вот, говорю, представляешь, какой кошмар?
Что случилось, пугается мама.
У нас в школе все ходят в чёрно-розовых кедах! - восклицаю я с невероятным трагизмом. Вспоминаю, что говорю с мамой и делаю небольшое пояснение на тему современных эмо. Мол, ходят такие-растакие, в чёлочках, ободках и значках. С тушью потёкшей.
Мама внимательно слушает. Ура, думаю, какая у меня классная понимающая мама.
Ты прикинь, они же все одинаковые. Абсолютно. В чёрно-розовом. В КЕДАХ! Тошнит уже от кедов. Вот придурки, правда?
Ага, соглашается мама.
Помолчали.

Слушай, говорит мама, а может тебе такие же купим?

Занавеснах.

Вот открываю я сегодня рано утром один глаз и сквозь открытое окно вижу, что дом напротив стал... оранжевым. Чистый оранжевый цвет везде, кроме кусочка стены.
"Наверное, докрасить не успели", - лениво думаю я и тут же себя одёргиваю. Какое ещё докрасить, если вчера ночью ничего подобного не было? И как можно покрасить здоровый десятиэтажный дом, сделанный из бетонных блоков, за несколько часов?
Я с готовностью уверовала в чудо, да и как было не уверовать, если вот он, дом. Был серый, стал оранжевый, я же вижу.
А уже немного проснувшись, поняла, что это восходящее солнце светило настолько ярко, а мой левый глаз видит настолько своеобразно, и дом вообще-то не изменился а тот серый кусочек стены просто в тени был.
И всё равно, теперь меня не обманешь. И когда-нибудь я укажу тебе на этот дом и спрошу, какого он цвета. И если ты скажешь, что он серый, я покачаю головой и с таинственной улыбкой прошепчу: "Знаешь, он оранжевый... Просто его не успели докрасить".

Настроение сейчас - прекрасное
В колонках играет - Макаревич

Однажды я решила заняться духовным развитием ребёнка, то бишь брата. То есть, вместе сочинить сказку. Брат отреагировал очень живо и ввёл меня в некоторый ступор.
Записываю дословно.
- Ну, так про что будет сказка?
Интересно, а мне смеяться или плакать?

как детская повесть, прочитанная на ночь.

=================
- ...Можно, например, жить на яблоне. Песни и солнечный свет... просыпаешься поздно по утрам, вы понимаете... Никто не снует возле тебя и не твердит тебе, что надо, не откладывая, делать и то, и это... Тут всё делается само по себе.

- А может всё делаться само по себе? - спросил Шнырёк.

- Ясное дело, - мечтательно ответил Юксаре. - Просто нужно оставить дела в покое. Апельсины растут, цветы распускаются, и время от времени рождаются на свет новые юксаре, чтобы есть апельсины и нюхать цветы. И каждому из них светит солнце.
=================

О принцах и принцессах

Или лето убило ночь, или город совсем устал,
Только кто же теперь, мой князь, сможет выстроить нам дворец?
Принц вернулся на век поздней, и в руке не цветок – кинжал,
А принцесса устала ждать, и в пыли золотой венец.

Ей бы тоже уплыть с тобой, на твоём корабле, в твой дом,
Без нарядов, цветов, фанфар, череды превесёлых дней.
- Но, родная, штурвал тяжёл, вышивала бы ты крестом,
Ведь мозоли набьёт, поди, на изящной руке твоей.

Не пристало идти на борт и смеяться под гул ветров,
Улыбаться должна, молчать, танцевать менуэт и ждать,
Вдруг однажды вернётся он и принцессу возьмёт под кров,
А пока – вышивай и пой, и смотри на морскую гладь.

И принцесса смиренно ждёт, принимает цветы, молчит,
Только снишься ей, бедной, ты, твой корабль, твой дом, штурвал,
Ей бы тоже хотелось жить, подержать бы и меч, и щит.
Тяжело на душе? Не плачь. Город смолк и совсем устал.

Послушайте, я не собиралась писать три поста в день.
Но мне так запала в душу эта странная, добрая, грустная, пушистая сказка

Это было на море.
Окна выходили на север.
Дышать стало трудно.
Я доползла до маминого блокнота и нацарапала на последней странице вот это...
вырвала из блокнота этот листок и бросила в свою сумочку.
Сегодня нашла.
Обнаружила, что оно ощутимо попахивает дилетантством.
Разрешаю не любить, гы *__*

Если пальцы просят струн,
Сердце - песни и дороги,
Тёмных волн и древних рун,
Ветра с привкусом тревоги,
Ночь кидает в ноги прах
Старых сладостных мечтаний.
Звёзды - пыль на сапогах,
Полночь - время расставаний.
Дальше каждый будет сам
Выбирать черта и бога,
Строить дом, любовь и храм,
Бросив ветер у порога.
За окном надрывный вой
В душу бьёт знакомо-жёстко.
Струны режут пальцы... Стой!
Я с тобой до перекрёстка.

Сборы на море были короткими - купальник, несколько маечек и летнее платье.
Со сбором мыслей в кучу было немножко труднее. "Надо в дневник написать... ах да, ещё статья... ах, чёрт, ещё геометрия... Флёр, я вас люблю... когда же вернётся этот чёртов канадец?.. нет, с таким настроем на море не отдыхают". Стрёмно как-то. Почти нерадостно.

что было?

Когда поднималась по лестнице, вдруг почувствовала такое всеобъемлющее счастье, что колени задрожали. Я всё-таки очень люблю свой дом.
Открыла почтовый ящик и удалила не глядя почти все пришедшие письма.
Это так просто - убрать из жизни всё лишнее.

ЗЫ А полк постоянных читателей пополнился несколькими совершенно чудесными людьми. Други мои, я иду отравлять ваши блоги своим присутствием!

По горячей золе. Босиком. Угольки.
Скрытой камерой – маски бездушной толпы.
Где-то рядом, на гребне лазурной волны,
звуков строй мелодичных незримой струны.

Тщусь твоих не задеть крыл сердечным огнем.
Вольной лани не быть под уздой и седлом.
То ль остывший песок, то ль заблудший шезлонг:
вечный зов, вечный зов, тихий шепот и стон.

За порог – не в порок, где соблазнов рука
и седого в юнца обратит старика.
Буду вновь я один. Накатившись, слеза
обоймет пеленой алый луч маяка.

О, разлуки порог! Семь порогов судьбы
одолев во спасенье от цепкой тоски,
сберегу в негасимой золе угольки
дальних глаз и своей потаённой любви.

(с) Мартин

В колонках играет - Флёр "На мягких лапах"
Настроение сейчас - уставшее

Вы знаете, что такое сидеть и следить (в одиночку!) за тремя полными энергии пацанами, старшему из которых двенадцать, а младшему шесть? Один из них рыжий, другой умный, а третий мой брат. Они едят абсолютно всё и поминутно бросаются в драку. Я успела отвесить подзатыльник (четыре раза), перенервничать (восемь раз) и наорать (тут без счёта), а также накормить-напоить-уложить-поиграть.
Играем с Никитой в умную настольную игру. Читаю с карточки вопрос.
- Как называется защитный механизм, позволяющий человеку и теплокровным животным не заболевать одним и тем же два раза?
Ежу (и мне) понятно, что иммунитет. Делаю большие глаза, "Ну лёгкий же вопрооос!". Никита хмурится так, что брови наезжают друг на друга, и брякает:
- Гланды?
Занавес.

ЗЫ Еду на море. Завтра. В полдень. Поездом.
Привезу вам впечатления и, надо полагать, третье эссе из цикла "Светлана Вольная Птица". К тому времени его обещали закончить.

В колонках играет - Hellawes - "Legolas' Song"
Настроение сейчас - ы

Ты таким ещё радостным не был,
Я же – будто иду по золе...
Улыбнёшься – и в небо, и в небо,
Оставляя меня на земле.

Мне осталось с десяток мгновений
И один осторожнейший взгляд.
Наши души, как тени, как тени,
В упоеньи по стенам скользят.

Постоим – но ни вздоха, ни звука.
Только сердце, как давний урок,
Отбивает: разлука, раз-лу-ка...
Кем ты станешь, шагнув за порог?


Смотрю на своё отражение в диске Наутилусов и думаю про Андрея.
Скучаю, понимаешь?
Очень.
Всё.

Вчера я стояла возле библиотеки и пыталась запихнуть сборник поэтов серебряного века в нежно любимую, но до неприличия непрактичную бежевую сумочку. Сумочка отчаянно сопротивлялась, я подбадривала её чертыханием сквозь зубы и подумала вдруг: мне нужен плеер. Эм-пэ-три. Как у Кати.
Буквально в двух шагах обнаружился здоровый магазин всяческой техники.
Мальчишка-продавец попытался было всучить мне некий потрясный агрегат, который умеет показывать фото и видео, вмещает два гигабайта и стоит соответственно. Услышав, что я, как ни странно, собралась слушать на плеере музыку и одного гигабайта мне хватило бы за глаза, он быстро увял и небрежно махнул рукой в сторону теснящихся с краю простеньких Сони.

Так о чём это я?

- Ты за кого болеешь? - задумчиво спросила я, глядя на трёх десятилетних пацанов, наперегонки плавающих в фонтане по кругу - все, как на подбор, чернявые и в синих трусах.
- Я... ну, за того, в синих трусах. Чёрненького, - без малейшего сомнения ответила подруга.
И правильно.

Плеер я всё-таки купила ТОТ САМЫЙ, с фото и видео, и двумя гигабайтами. За каким гхыром мне столько, даже не задумываюсь. Надо, и всё тут.
Уже дома начала кормить его музыкой с компьютера. Флёр - куда же я без них, менестрелей - а каг жеж, случайно найденный айренби-диск - пущай будет, Мельницу, Мельницу, МЕЛЬНИЦУ. Нежный голос Хелависы занимает так много места, что короли хип-хопа бледнеют от зависти.
Плеер оказался разряженным вусмерть, а потому не включается иначе как с розеткой. Может так и надо - возле розеток сидеть.
В любом случае, теперь я могу спокойно ехать на море и встречать рассветы с фолковскими напевами в ушах.
"Обернусь я белой кошкой,
да залезу в колыбель..."
всё будет хорошо.

Итак, я была в деревне. Я стояла на автовокзале и ждала неведомый автобус, который должен был подойти "во-он туда, а может быть и не туда", зевала и думала про зелёный чай. Ехала и украдкой разглядывала профиль сидящего рядом молодого человека, не потому что он мне понравился, а потому что показался безумно, неуловимо знакомым. Зашла в полутёмный дом, бросила бусы на трюмо и подумала: я дома.

Я сидела в позе лотоса под беззвёздным небом и рассказывала деду, почему я хочу уехать в Питер учиться. Он понимающе слушал и обещал быть на моей стороне.

Я залезала по шаткой лестнице на крышу. Возле дома рос раскидистый орешник и шумел листьями. Рядом сидел мерно урчащий кот, а над головой было серое небо в тяжёлых тучах. И я читала им Ахматову - коту, орешнику и небу.
Коту Ахматова нравилась, в благодарность он тёрся о мои ноги и мурлыкал.

Я ходила босиком по картофельным грядкам, искала спелую ежевику и поняла, что носить обувь в деревне - глупая трата времени.

Потом сидела в тёмном доме и поняла, что очень многого боюсь. Около полуночи выходила на крыльцо и жгла костерок из спичек, а ещё церковную свечку. Потому что других свечек не было. Кот следил за свечкой зелёными зоркими глазами и чесал за ухом.
Войдя в раж, я сожгла на импровизированном костре оба пустых коробка. Коробки чадили и давали много едкого дыма.

Потом уходила в дом, кот проскальзывал в дверь и независимо дрых под моей кроватью.
Кроме меня, его в дом никто не пускал.

Ездила на рыбалку с папой, его другом и младшим братом. И ещё с нами ездило белокурое ясноглазое существо с выгоревшими ресницами, болтливое, как все деревенские дети. Существо звали Вика, и Вике было шесть лет.
............................................................
я поняла, что смертельно устала

Настроение сейчас - ведьминское

Ли-вень! Не-ве-ро-ят-ный!
Он мне стих нашептал.
Нет, не нашептал...
проорал в самое сердце.

***

В такие ночи не дремлют звери,
И чуют ведьм,
что идут навстречу,
Идут без спроса
в чужие двери,
Берут в домах
зеркала и свечи.

Потом – плясать
под дождём и громом,
Ловить в сердца
мимолётность мига.
Они ничто
не назвали домом,
Чтоб там сидеть
на окне и с книгой.

Когда ещё на мои ладони
Весь дивный мрак
через край прольётся!
Нам будет свет
лишь от вспышек молний,
Зато таких,
что не надо солнца.

Такие ночи бегут быстрее,
И все слова
ничего не значат.
А я сейчас
веселей и злее,
Я тоже
ведьма,
но чуть иначе.