[показать]- Аки, послушай, я... Ты можешь на меня сейчас обидеться, воля твоя, но я хочу тебе кое-что сказать...
Рэйра неуловимым движением прислонила девушку к стене, опершись на эту самую стенку рукой. Свободной рукой она взяла её за подбородок и приподняла, заглядывая прямо в глаза.
-Ты так прекрасна...
Рэйра склонила лицо и осторожно коснулась губами губ девушки...” ©
[436x699]
[470x129]
Бледный свет луны ворвется в мои сны
Снова эта боль возьмет меня с собой…
I
В диком животном азарте,
Чувствуя близкую кровь,
Ты все поставил на карту
На охоте вновь.
И в ритме смерти ты снова,
Твой не замедлить прыжок,
Ты не желаешь другого,
Вечный рок!
Припев:
Полнолунье! Слышен волчий вой,
Песня ветра льется под луной,
Пляска с судьбой…
II
В волчьем оскале улыбка,
Тянутся к горлу клыки,
Жаркая кровь, словно молот
Бьет в виски…
Бегство уже бесполезно -
Слишком осмысленный взгляд
У зверя, что рядом, лишь стоит
Оглянуться назад…
Ты зашёл слишком далеко, Юсуф; ты перешёл всякие границы. Ты всего лишь слуга Нуреддина, но теперь ты хочешь захватить власть для себя одного? Но не строй себе иллюзий, ибо мы, поднявшие тебя из небытия, сумеем вернуть тебя обратно!
Несколькими годами позже это предостережение, присланное Саладину знатными людьми Алеппо, показалось бы абсурдным. Но в 1174 году, когда правитель Каира начинал становиться главной фигурой арабского Востока, его достоинства были очевидны ещё не всем. В окружении Нуреддина как при его жизни, так и после его смерти, имя Юсуф не произносили. Чтобы обозначить его, использовали слова "выскочка", "неблагодарный", "изменник", или чаще всего "наглец".
Сам Саладин вообще то быть наглым не стремился, но его фортуна была таковой несомненно. Именно это и бесило его противников. Ведь этот тридцатилетний курдский военачальник никогда не был амбициозным человеком, и те, кто видел, как он начинал, знали, что он бы легко удовольствовался обычным званием эмира, одного из многих себе подобных, если бы судьба против воли не выдвинула его на авансцену.
Читать дальше
...Америка, 20-е годы 20 века... По прежнему льется запрещенное спиртное, богачи все так же развлекаются, вызывая демонов. А Магдаленский монастырь как всегда продолжает уничтожать вырвавшихся на свободу исчадий Ада...
Прошло 7 месяцев после смерти Хроно и Розетты,чуть больше после смерти Сателлы. Азмария Хендрик, девочка из Фатимского пророчества, стала экзорцисткой и уже поступила в Милитию. Убивая демонов, она мстит за своих погибших друзей. Ее гнев легко понять, когда она и другие из Милитии узнают, что Айон каким-то образом выжил и продолжает осуществлять свой план... План, который может погубить весь мир... Апокалипсис...
И Айон не теряет времени. В его руки попадает отрывок текста Евангелия от Марии Магдалены, чье существование упорно отрицает Церковь. Благодаря этому тексту ему удается вернуть к жизни Фиоре, его верную марионетку, чье тело, правда, приходится воссоздавать из драгоценных камней. Многие демоны, до того остававшиеся на стороне Преследователей, резко меняют свое мнение и становятся новыми Грешниками. Таких тысячи, миллионы... И Преследователи вынуждены вновь объединиться с Магдаленским орденом. Объединиться на время, пока Айон не будет уничтожен. Но сколько времени займет эта война? Возможно, в ней будет участвовать не одно поколение людей...
О том, что Айону в руки попался отрывок из "якобы не существующего" Евангелие, узнает и Магдаленский орден. И теперь в поисках этой книги заинтересованы не только Грешники, которым она может помочь осуществить их мечту, но и Магдаленский монастырь и Преследователи, которым Евангелие может помочь остановиться Айона.
В то время демоны, приближенные убитой Пандемонии, ищут новую королеву. Их не заботит, демон это будет или человек...
Любящие сердца никогда не забывают друг о друге. Как Хроно помнил всю жизнь о Марии Магдалене, которая погибла из-за него, Мария, ставшая после смерти не просто ангелом, а архангелом, не забыла о демоне, который подарил ей столько счастья. Ради него Мария, нарушая все правила Небес, уходит на Землю, где, приняв человеческий облик, в котором ее практически невозможно узнать, оживляет не только Хроно, но и Розетту с Сателлой. Но вернуть их к жизни сразу такими, какими они были - невозможно. Они по очереди возвращаются к жизни, но их память возвращается медленно и кусками? впрочем, как и к Джошуа. Мария вынуждена следовать за ними и ненавязчиво помогать, но при этом не давая повода для подозрений о ее истинной сущности. Ибо если ангел сам расскажет смертному или демону о своей сущности, с последним до конца жизни будут случаться несчастья, как залог того, что он не выдаст эту тайну. Только если человек или демон сам, абсолютно сам, узнает ангела, он останется невредим.
Но за воскрешение плата высока. Эту суровую истину признали Небеса. во всем должен быть баланс-раз Марии Магдалене было позволено воскресить Розетту, Хроно и Сателлу, платой за это стала возможность воскрешения при помощи Евангелия Грешницей Айрисс, дочерью Айона и его правой рукой (вместо предателя Хроно), погибших приспешников отца.
Команда Грешников снова выступает цельной командой, еще более сильной и подготовленной, чем раньше. На стороне ордена Святой Магдалены выступают Преследователи и ангелы.Что делает исход сражения еще более непредсказуемым. Особенно, если учесть, что между некоторыми участниками различных сторон начинает происходить уж что-то совсем необъяснимое...Дружеские отношения, перетекающие в нечто гораздо большее...
[показать]P.S. ОЧЕНЬ нужны мальчики!)
Свободные роли:
Сателла-не появляется
Азмария
И другие
Неканонические персонажи только приветствуются!!!
Мой дядя Ширкух повернулся ко мне и сказал: “Юсуф, оставь все дела и отправляйся туда!” Этот приказ прозвучал для меня как удар кинжала в сердце, и я ответил: “Клянусь Аллахом, даже если бы мне отдали всё египетское царство, я бы не поехал туда!”
Человек, сказавший эти слова, был никто иной как Саладин, повествующий о своих первых и самых неуверенных шагах в будущее, в котором он стал одним из наиболее прославленных в истории монархов. Ввиду удивительной искренности, характерной для всех его высказываний, Юсуф был далёк от того, чтобы ставить египетскую эпопею себе в заслугу. «Я начал с того, что сопровождал моего дядю, – добавляет он. – Он завоевал Египет и потом умер. И тогда Аллах дал мне в руки власть, которую я совсем не ожидал». Действительно, хотя Саладин получил огромную выгоду от египетской экспедиции, он сам не сыграл в ней главной роли. Не больше преуспел в этом и Нуреддин, несмотря на то, что страна на берегах Нила была завоёвана от его имени.
Эта кампания, длившаяся с 1163 по 1169 год, имела в качестве главных действующих лиц трёх удивительных людей: египетского визиря Шаура, демонические интриги которого повергли этот регион в кровавый хаос, франкского короля Амори, столь одержимого идеей завоевания Египта, что он вторгался в эту страну пять раз за шесть лет, и курдского генерала Ширкуха, «Льва», который проявил себя в качестве одного из военных гениев того времени.
Читать дальше
Друзья! Сайт "Загадочная Япония" приглашает всех желающих принять участие в творческих конкурсах:
Конкурс рецензий на аниме - Вам нравится аниме? Разберите любимый сериал по косточкам, напишите про любимых героев!
Конкурс рисунков - основная тематика рисунков - Япония :)
Конкурс художественных статей о Японии - бескрайнее поле для автора, тематика: культура, традиции, история, искусство, великие люди и т.д.
Не держите творчество "в себе", участвуйте и развивайте свои таланты!
Ах да, призы денежные :)
Если что-то интересует - спрашивайте, не стесняйтесь! Ждём Вас!
С уважением, Анастасия и Михаил.
Подробнее..
В то время, когда в стане Зенги царило смятение, лишь один человек оставался невозмутимым. Ему было двадцать девять лет; с короткой стрижкой, с лицом смуглым и выбритым кроме подбородка, он имел широкий лоб и добрый ясный взгляд. Он приблизился к ещё тёплому телу атабега. С душевным трепетом взял его руку, снял с неё перстень с печаткой, символ власти, и надел себе на палец. Его звали Нуреддин. Он был вторым сыном Зенги.
«Я читал жизнеописания правителей прошлого, но не нашёл ни одного за исключением первых калифов, кто был бы так добродетелен и справедлив, как Нуреддин». Ибн аль-Асир имел полное право преклоняться перед этим князем. Хотя сын Зенги и унаследовал качества своего отца – строгость, смелость и государственный ум – в нём не было и следа тех пороков, которые делали атабега столь неприятным некоторым его современникам.
Если Зенги ужасал своей свирепостью и полным отсутствием щепетильности, Нуреддину с момента своего появления на политической сцене удалось предстать в образе человека набожного, воздержанного, справедливого, уважающего обещания и полностью преданного джихаду против врагов ислама.
Читать дальше
[500x400]
В июне 1137 года Зенги прибыл с внушительной осадной техникой и разбил свой лагерь посреди виноградников, окружавших Хомс, главный город центральной Сирии, который традиционно оспаривали Алеппо и Дамаск. В тот момент город был под контролем Дамаска и управлял им ни кто иной, как старый Унар. Увидев катапульты и мангонелы, установленные противником, Муануддин Унар понял, что долго обороняться он не сможет. И тогда он сообщил франкам, что намерен капитулировать. Триполитанские рыцари, не имевшие никакого желания видеть Зенги обосновавшимся в двух днях пути от их города, отправились в путь. Хитрость Унара удалась вполне: опасаясь попадания в клещи, атабег поспешно заключил перемирие со своим старым врагом и вступил в борьбу с франками, решив подвергнуть осаде их самую мощную крепость в этом регионе, Баарин. Обеспокоенные рыцари из Триполи позвали на помощь короля Фулька, который явился со своей армией. И вот под стенами Баарина, в покрытой полями и террасами долине, состоялось первое серьёзное сражение между Зенги и франками, что может показаться удивительным, если учесть, что Зенги был правителем Алеппо уже более девяти лет.
Битва была короткой, но решительной. Через несколько часов западные пришельцы, изнурённые долгим переходом и уступавшие в численности, были разгромлены наголову. Лишь король и несколько человек из его свиты сумели спастись в крепости. Фульк едва успел послать гонца в Иерусалим с просьбой о подмоге, и после этого, как рассказывает Ибн аль-Асир, «Зенги перерезал все пути и столь затруднил сообщение, что осаждённые не знали более, что происходит в их стране».
Читать дальше