Наш Яшка живёт унас уже пол года
Он любимиц моего старшего сына.Он у нас уже совсем ручной.
[640x480]

Тук, тук! Можно? Я к вам за консультацией. Мой кролик львиноголовой породы, часто чихает или кашляет, много-много раз

подряд, при этом он крутит головкой и вытирает лапкой мордочку.Это продолжается около месяца. С тех пор как его купили в магазине.

На больного он не похож. Хорошо кушает, резво бегает, пристаёт к подружке,регулярно. Может кто-то подскажет, что это за

чихи такие?

Настроение сейчас - усталое и с красными глазами

Мы искали зеленую дверь. Долго искали. Присматривались к стенам и тупикам - искали Дом. Где-то, наверное, и был наш Дом, старый заброшенный Дом, который на части разрезан трамвайными рельсами,и в нем вечно спится: то сладко - сладко так, то с искаженным судорогой лицом.И что бы там не происходило, тут встретят ладонью на плечо: "Молодец, добежала до финиша, теперь ты дома". Пока что мы все всего лишь бродяги, в нас безотчетно жив блюз закрытых дверей и как у бездомных псов, глухое недоверие к протянутым ладоням мира: небось мягко стелют, а спать-то жестковато? Пока что только ожидание подвоха и параноическая подозрительность. Прости, Дом, мы тебя пока не нашли.
Но что бы не случилось, одними губами упрямо повторяем фразу из детского рассказа: "Он живой и светится". Да, он живой и светится, и никогда, никогда нас не покинет, кем бы он ни был. Когда ты будешь лежать поверженная на снегу, а те, кто были рядом, лишь покачают головой - мол, прости, подруга, ты свое отбегала - он все равно с тобой останется. Потому что живой. Потому что светится. Только надо сначала поверить в него. Героев своего мира за зеленой дверью надо придумать заранее - тогда будет кому сказать тебе в нужный момент: "Дыши!"
И мы хорошие выдумщики. Улыбаемся в метро построенному в мыслях персональному миру. Пусть уже не тычемся во все подъездные двери найденным в траве домофонным ключом, а ведь раньше... помнишь? Тыкались, еще как тыкались - думали, что в одном из занюханных подъездов будет нам и счастье, и самый что ни есть вселенский кайф. Не нашли. Но стали сами для себя самыми великими иллюзионистами, достигнув личного престижа. Смешные. Счастливые.

Настроение сейчас - любуюсь снегом

В ритме зимнего вальса кружатся снежинки, синички садятся на ветки, стучатся в стекло. В ритме зимнего вальса я вольна задавать свой темп, видя свои северные города через окна. В ритме зимнего вальса всем нищим щедрые тучи насыпят полные карманы снегов.
Весь утренний свет почти наверняка запорошен снегом. Трубы почти наверняка в снегу. Ночное наше счастье в молниях и снегопадах, и в крыльях, что полнеба укроют снеговыми облаками. И все перевернется в мире. Вот невероятно: отсыпали горемыкам полные карманы счастья, хоть черпай его ложкой - во век не вычерпать. Променяли счастливые идиоты светлое будущее на возможность играть в снежки, уважение важных шишек - на нежные взгляды и совместное кофе на темных кухнях, карьерный рост - на запах яблок в чьих-то волосах. И снег, наш первый снег, пах яблоками. Мы давно так упоенно не танцевали.
В ритме зимнего вальса без разочарований принимаем обиды и упреки от непонимающих. Пусть кидаются помидорами бедные несчастные люди - они совсем-совсем ничего не знают об этом мире. Сложно найти в нем вещи, имеющие больше смысла, чем небо, снег, и любовь.

Настроение сейчас - замерзли, устали...

Рано подводить итоги этого года, но раз уж нас так проперло на откровения, то почему бы и нет? "Будь осторожнее со всей этой честностью" - говорят мне. Но я не могу. Уже положила руку на сердце, или на Библию, или на что там кладут руку, клянясь говорить правду и только правду?
Весна была нежная. Нежная, несмотря на страх, нежная, несмотря на беды, нежная, потому что не насмехалась. Сказки о ливнях, о затерянных городах, смех сквозь слезы - но без жестокости. Весна пыталась спасти, уберечь в теплых кофейнях, лучиками солнца рисовала что-то надежное, вечное, доброе. Не уберегла. Но была нежной.
Лето приходило страхами о пережитом, легкими грозами с тяжелым ветром. Лбом утыкаться в стекло, охлаждаясь, ждать, ждать, ждать. Каждый день волноваться, что что-то может случиться опять. Позже пришла жара: обрушилась удушьем, острым дымом, и психоделическими снами. Жаркое лето дышало алчной силой, научило не спать до утра. Жаркое лето было жестоким, как надзиратель над рабами, оно не могло подарить ровным счетом ничего, кроме головной боли и смутных угрызений совести за что-то абстрактное, недоговоренное. Но мы не спрашивали: "За что?" Мы просто пили фруктовое пиво у нашего дымного озера, и в сотый раз перечитывали эпизод с оврагом в "Вине из одуванчиков".
Осень как облегчение свежести после лета. Но странно дышать полной грудью. Все странно. Маленькие испытания духа, легкое самобичевание души. Немного бесприютности, капельку холода по вкусу - хороший осенний коктейль. Страшные откровения придут после. Нет, а может, перестать, наконец, бояться, жить всякими абсурдами и абсурдиками, не воспринимая их чересчур серьезно? Все, что ни делается - все к лучшему. Этой осенью просто был Арбат и желание развешивать цветные фонарики на деревьях.
Зима еще не раскрыла, какой она собирается быть. Я не знаю ничего о том, что будет дальше. Но никакой мрачности. С первого снега начинаем жить чисто. Даже если год начался северным сиянием, а закончится пеплом Хиросимы.

Настроение сейчас - эх......

Сквозь рутину, сквозь серую тряпку будней, мигают сумерками закрашенных клеток листочек. Несколько штрихов соседки по парте - и сумерки элегантно являют луну, дерево, озерцо. На бумаге неожиданно оказывается одно из очень хороших мест, где всегда пахнет весенним утром. Рядом с Пехоркой. Сквозь рутину. Достижение.
Сквозь рутину мысли очередями толкаются, да все глупое, не о том. Каждая в отдельности верная, но все вместе не те. Какая-то кома сознания и легкий паралич души. Мерцает что-то недодуманное, недоговоренное, и бесконечно равнодушное своей усталостью.
Сквозь рутину просто ждешь выходных, стремясь не потонуть в сером море. Уже плевать на кучу несделанных дел и всеобщее осуждение. Сквозь рутину пытаюсь не забыть, как живется в праздники и выходные.

Настроение сейчас - как у таракана без головы: вроде бы пока бегаю, но уже без задора

Мысли теплым клубочком свернулись в черепной коробке. Постоим у окна, разбудим их, вынут носы из пушистых хвостов, щурясь на ночной мороз - и поползут нестройными рядами размышления под звездным небом.
Мир смотрит на нас, замерев, в лапах - иголка для бабочки, а бабочки здесь мы. К нам по ночам приходит есенинский черный человек, приползают на брюшках, виляя хвостами, приветливые щенки сомнений. Вот замерли по каплям родные человеки, обратившись инеем на стеклах - и не веришь уже ничему, боясь наколоться на мировую иголку. Обвинишь кого-нибудь в трусости, цитируя Иешуа, но мимо, подруга, мимо. Сама-то боишься. Боишься ударной волны равнодушия, холодных взглядов, вот жалость!
А чужое молчание учило быть красноречивой. Кто-то все так же ждет дома, и кто бы ни ждал - это все-таки дом. На балконе пусть будет нечеткий силуэт в духе художников-импрессионистов - просто как символ чего-то там, что ли. Здесь, под звездным небом, приучаешься быть щека к щеке, несмотря ни на что. Только так лучше всего понимаешь собственное малодушие. Не вешай черных флагов, пока мы на ладонях у мира. Авось не проткнет, держа под звездными крышами.

Настроение сейчас - откровенное

Братаемся отчаянно, резко - оброненными невзначай фразами за пивом, после осеннего бега, как распластаемся на трубах - как только, так сразу. И узнаю я про парк, про человека, чудовищного человека, чьи желания всегда исполнялись, про сосенки в Троицком лесу, помнящие легенды о повешенных. Я, со спертым дыханием наперевес, расскажу про самое страшное - про беспощадную жару, про чужой голос в трубке, про заточение и звезды сквозь больничную решетку. Они не боятся, они слушают, пропуская сквозь себя перипетия каплями моего страха, по-прежнему звенящего тревожными колокольчиками. Ссадины души ноют, что поделать? И рано или поздно, но должен наступить такой вечер откровений.
А на утро лбом усекновенным об угол стены - тот угол не новые ли откровения? Может, все тот же пустынный овраг, и я жду вестей на другой стороне? Мой маньяк за мной по пятам, с уставом бойцовского клуба в руках, но я никогда не умела драться. Он просто приставит нож к горлу однажды, сказав всю правду как есть - ведь и у него сегодня в программе честность, избавит от противоречий, что сталкиваясь внутри человека, делают его посмертно симметричным.
Нет, не стоит сегодня об этом. Мы снова братались на трубах, глупые дети ночных московских подворотен. И пришли к выводу, что стали теми, кого боялись в детстве. Но это не значит, что мы несчастны даже в откровенно тяжелые времена.

Настроение сейчас - ну ехан-палыч....

Долгая дорога пахнет далями и утренней рекой. На ней солнце сквозь тучи, на ней снег сквозь туманы, на ней интересные времена сквозь трепет шагов. И сосны тоже сквозь, трещат морозами в новое солнце миров. Ни горы, ни холмы - железная дорога над мостом, под мостом - и лисы, и тролли, и коты, камыши, рыба, выдры, подводные камни, и блики в воде. Дельтапланы над лесом - лишь голову задрать и смотреть. Домишки тонут в закатах, не веря в то, что спасение утопающих - дело рук самих утопающих, а я стою в пушистом белом шарфике, слушаю леших, да волны реки. Пролегла под ногами долгая дорога. Только чудеса сверкают в распахнутых ладонях мира.

Настроение сейчас - лучше не спрашивайте....

Это занудство вливается литрами в уши, жжжжжжж да жжжжжжжж. Алгебраические расчеты змеями в мозг, ворчание чьих-то заскорузлых механизмов - привет, заржавевшие шестеренки! Хорошо бы отсюда за леса-горы, тропами нехожеными, полетами над Уралом.
Свобода проходит там через кончики пальцев по внутренним рельсам, сливается пусть с чувством любви, чтобы не было одиноко. И обращается в общее чувство - чувство, что не носит никаких имен и названий, лишь отдается запахом костров и первого снега, лишь танцами бликов на лицах и снежинками в нарнийских фонарях.
Бежать на запах, чуять запах, вдыхать запах твой, и разливать его по жилам в кровь. И каждый твой звук, каждое твое слово, как отражение моих вскрытых мыслей. Да здравствует поглощение! Да прибудет слияния вечное солнце! И в свободу любви уходит дорога, дымясь предчувствием новых миров.

Настроение сейчас - усталая гармония

Вот опять улыбаешься во все свои 29, или сколько их там у тебя. Весь день улыбаешься, краснеешь,и что-то себе под нос напеваешь. Родня уже к тебе с намеком подходит: мол, когда уже познакомишь? А ты что? Взгляд в пол как воплощение абсолютной невинности - узор на ковре, конечно, заслуживает более детального рассмотрения.С кем познакомить?! Да нет у меня никого, вы что... О чем думаю целыми днями? А о гладиолусах. Хорошо они нынче цветут.
Послушай, какие к кошкам гладиолусы? Во-первых на дворе поздняя осень, во-вторых ты же в цветах вообще не разбираешься. Из всех цветочков в лицо знаешь только банальные розы и герань, да и то только потому, что розы рифмуются с морозами, а с геранью говорят на языке любви. Ну что, раскусила тебя?
Что говоришь? Осенью некоторые тоже цветут? Осенью только ты цветешь, по крайней мере, этой точно. В эти ноябрьские деньки ты разве что не колосишься от счастья. Не только ты цветешь? Какие еще маки? Которые у подруги на дачном участке растут? Ну, эти и я знаю - им же башню сорвало заодно с тобой. Они в минус два распускаются, психи цветочные. Подруга с утра выходит растрепанная, в халатике, со сползшими на нос очками, и сердито на них покрикивает: "Не цвести! Осень! Холодно!" Ей не то чтобы цветение сильно мешало, но ведь в такую погоду цветочки загнутся, а? Маки же и слышать не хотят, звенят листочками да нервно хихикают: "Мы все умрем, мы все умрем..." Но продолжают цвести. Камикадзе от растительного мира, блин.
Так может все-таки того, познакомишь? И не отмахивайся, все-то я о тебе знаю, писатель. Только на днях с томной улыбкой прошептала: "Все книги мои прочитал..." Кто, кто?! Листочек мяты, которым ты рукописи закладываешь? Ну, твоя правда. Я все равно никогда не разбиралась в ботанике.

А мы сегодня первый раз были на выставке!
Вообще, я думала, что будет сложнее, но все оказалось не так и страшно. Утром собрались часа за 1,5 и даже ничего не забыли (особенно яблоко, которое я хотела гораздо сильнее самих кроликов :) ). Кролики совершенно не волновались - в машине совершенно отказывались кутаться и хотели быть в курсе всех событий, на выставке лезли к другим кролям, к детям и с удовольствием позировали на фото
В награду им дали пачку дропсов и фруктовых крекеров, а мне целый блок упакованной серы "Живичка" ( ...О_о... ).
Надеюсь, что в скором времени появятся фото с нашей выставки, может, удастся поделиться

Настроение сейчас - пораженное

Кто-то когда сказал: "От многих знаний - многие печали". Кто-то абсолютно верно утверждал: "Меньше знаешь - крепче спишь". Лучше быть в счастливом неведении, чем узнать то,что от тебя тщательно скрывали. Узнать не подслушав случайно под дверью, а вот так, напрямик, с глазу на глаз. "Я наконец-то созрела, чтобы рассказать тебе это, в конце концов, мы лучшие подруги, а лучшие подруги должны рассказывать друг другу все, даже такие ужасные вещи...." Личная трагедия, пробудившая нечто темное и страшное, как в романах старины Кинга. Нет, его романы по сравнению с этим просто баечки из склепа, потому что это порождение фантазий, а не реальность. Реальность же порой звучит так, что мозг отказывается в это верить. Как защитная реакция. Лучше думать, что тогда, в 14 лет, это была просто игра, уже забытый на данный момент странный эпизод с кухонным ножом, но ничего серьезного. Страх, побеждающий во мне абстрактные страхи темноты и высоты - страх быть убитой близким человеком. Но то был слишком короткий миг, память слишком легко его вычеркнула - тоже защитная реакция. Однако откровения раскрывают все по-новому. Теперь у меня есть стимул все-таки всерьез взяться за "Яму", дописать ее, даже, может, и вовсе переписать - просто потому что собирательный образ человека, который просто хотел и получал, слишком реалистичен. Он есть, он существует на самом деле, и он получил свое осенью 2009-го. Но знала бы эта тварь, какой отпор можно получить от той самой темной скрываемой сути, которую он невзначай пробудил. Честно? Я не знаю, кто страшнее наверняка, но ставлю на темную суть. Все деньги на красное, ага. Только чудом выжил тот тип. Только чудом.
И тем более - я не боюсь. После рассказанного совсем не возникло, ни страха, ни омерзения - только дикое сочувствие. Хоть и трясло, конечно. Наверное, это и есть признаки настоящей дружбы. Однако оставшись в привычном полусонном одиночестве чувствовала себе, как мальчик на краю оврага в "Вине из одуванчиков": беззащитной и верящей в то, что порой ночь забирает навсегда. Просто паранойя. Пройдет. Некоторым идеям надо дать перегореть, раствориться в собственном соку - только так получится идти дальше. И конечно помнить о том, что прошлое - в прошлом. Но развивать в себе маленькие очаги света - так, на всякий случай. Ведь есть вещи, против которых бесполезны правила бойцовского клуба.

Настроение сейчас - утренне-странное

Театр, как всегда, начинался с виселиц. Она торопливо сунула свою черную шляпу в петлю. Сначала хотела сунуть туда голову, но потом передумала: до третьего звонка времени было совсем мало, а ей еще надо было получить роль. В гардеробе взамен шляпы ей выдали терновый венок. Он больно кололся, как зимний свитер, но терпеть можно было. Стерпеть вообще можно было все. Даже то, что времена теперь совсем другие. Даже то, что они, черт побери, меняют. И в конце концов на операционном столе вскроют в общем-то спасенную, но совсем другую душу. Не лучше, не хуже прежней - просто другую. А она бы все еще хотела обладать своей.
За кулисами ей налили сто грамм коньяку. Коньяк она решительно не любила, но выпила. Все как в прошлых вечностях. Они, правда, закончились. Не вечные же. А ей всучили в руки табличку: "Маленький, всеми проклятый гений" - и ей мигом стало очень тяжело. Гениальность - вообще штука тяжеловесная, особенно для тех, кто ростом не вышел. Закусила поданным куском черного хлеба с солью - и выбежала стремительно за осень. Где-то уже читали приговор о казни золотоглазого Коперника, и кто-то все так же искал, находил, улыбался, терял, снова искал и улыбался. Рыжие кошки вылизывали котят под чуть заметное бормотание Шевчука из распахнутых дверей маршрутного такси. В выдуманный Амстердам пачками писались письма, и ей тоже хотелось писать, или просто уснуть, свернувшись калачиком у кого-то на коленях. И чтобы ей сказали, что спектакль уже кончился, и можно больше не искать лихорадочно в программке неожиданный исход, и намек на удачу в бою. Боя больше не будет, бега больше не будет. Пусть кто-нибудь назовет "мастером",хоть и далеко еще до этого. Но если в начале есть ружье, то в конце оно непременно должно выстрелить. В этом вся соль. И дай бог, чтобы это понимали лучшие из нас.

Настроение сейчас - йехуууу, хвала добрым админам!!!!

Самое интересное, что мир скорее всего разрушался. Разрушался не сразу, постепенно, как зуб, пораженный кариесом. Оттого,конечно, болел. Но неважно. Они сидели с подругой в байкерском клубе и ждали кого-то там.... кажется, симпатичного официанта, в которого ее подруга была тайно и безответно влюблена. А она просто так сидела, в позе аля "а хрен его знает, что вам со мной делать":руки на стол, на руки подбородок, и такой долгий тоскливый взгляд сквозь бокал с аскорбинового вкуса шампанским. И подруга то и дело поминутно:
- Пойдем с манекеном сфотаемся?
-Смотри, какие шарики повесили...
- Ну что ты сидишь, как у меня на похоронах?!
А то сама сидит грустная и влюбленная такая. И они потом еще немного выпили - за свой клуб неудачниц, насчитывающих 2 персоны. Ничего, все еще будет, сказала подруга. А ей подумалось, что завтра, конечно, будет лучше, но будет ли оно вообще, это надуманное завтра?! И какая чертовская жаль, что "лучше" без "завтра" вот никак не может. А у нее к тому же не может быть "будет". Потому что все-то у нее уже было, аж года три, и каждый год по-своему. Этот год вообще отличился. Колбасило по-страшному, по-черному. Один знакомый физик сказал, что абсолютно все люди наркоманы. Только зависят от разного. Лучше бы ее осень увезли за город, со всеми ее страшными листьями, как в песне "Мегаполиса", потому что уж очень большая опустошенность, пролегающая где-то в области чувств, на пути у которых сам БГ не велел стоять, ибо высокие.
Нет, ну как так можно?! Сначала одного. Потом другого. Потом двух сразу. Оставьте пошлые мысли - просто любить. До одури. И всякий раз себя убеждать, что это как живопись:в одни картины влюбляешься, к другим просто испытываешь мощное эстетическое наслаждение, но спутать легко. Однако порой, оценивая с точки эстетики некоторые картины, уже не понимаешь, насколько глубокое впечатление они у тебя оставили, и уже никакая эстетика не дает мерки тому, что ты прирастаешь к полу, как идиотка, и все который час пялишься на этот морской пейзаж.
Как-то так. Когда они уже подходили к метро, и подруга покупала сигареты в ларьке, она вдруг осознала, что любит весь мир. Вот так, смогла невозможное: сначала до невозможности полюбила двоих, потом все мироздание, со всеми его идеальностями и огрехами. Но солнце той осенью было очень яркое, оно могло светить даже по ночам, хоть и незаметно, а может, просто очень быстро наступил рассвет, а потом день. В любом случае, прощальная синь неба ей очень понравилась. Ударило последними хрупкими минутами мира. Однако жизнь удалась. И это, черт побери, хорошо. Там, на новом витке реальности, зачтется. Любят там такое засчитывать.

[700x474]

Настроение сейчас - ну наконец-то в состоянии покоя...

Вот ты и настал, древний кельтский праздник, чьи огни воспевались The Dartz)) У католиков Хэллоуин, день всех святых. Ночь накануне Самайна ознаменовалась нашим возвращением из байкерского клуба "Бурбон" на Таганке. Поскольку период, приходящийся на осенние каникулы 2008-го я плохо помню, с алкоголем решила не мудрствовать - за весь вечер только бокал шампанского и одна "Голубая Маргарита". Этого хватило - нет, не то чтобы я сильно опьянела, но в голову лезли коронные мои психоделичные фразочки вроде "я чувствую мир волной звука, проходящей через фасетчатые крылья осы". А на сцене клуба, к слову, выступали какие-то малоизвестные англичане, как я поняла. Зажигали здорово, на весь вечер заложило ухи) Исчо мы наблюдали за официантом Корвином, который оказался тем исчо скотиной, но об этом не будем, да. Также мы выли в метро, я была в наряде Доброго доктора из преисподней, а скальпель мне так и не дали, хоть и обещали, но дикий депрессняк мой немного развеяли. Хоть что-то хорошо.
А так ночь на Самайн прошла спокойно, без жертв. Доктор благополучно возвернулся домой, нечисть не похитила, да и вообще нас, точнее нашего обожаемого лирического героя, убили немного раньше, в не в ночь на Самайн, как планировалось, да и то она благополучно воскресла, чего уж там? XDD Вообщем, все было тихо, разве что появился уже четвертый человек, чье настроение улучшилось от ирландско-русского кавера на "Whiskey in jar". Мы гениальные подсаживатели, да) ну все, больше не набрежу, бредатор заглючил.

В парке Елагина острова. Настоящий розовый кролик. Сбежал из клетки и теперь на вольных просторах ищет что-нибудь вкусненькое.
[показать]
Читать далее...

Настроение сейчас - снееееег....

Есть у нас такая красивая традиция: умирать до первого снега. Лежать, полуприкрыв глаза, свернувшись клубочком в каком-нибудь уютном небытие, и ждать. Зато как первый снег, мы вскакиваем с больничных коек, и стоим, завороженные внезапным декабрем. Только первый снег должен быть настоящим первым снегом: он должен уметь блестеть под фонарями, пахнуть мандаринами, хвоей и холодом, и не таять даже в теплых ладонях, чтобы удобно было лепить снежки. И непростужаемость, главное непростужаемость: чтобы толкнуть кого-нибудь в сугробы, или самой туда толкнуться, будучи уверенной, что завтра не сляжешь снова с температурой и больным горлом. Вот все это и есть настоящий первый снег.
Волнуюсь. Лбом к стеклу. Выглядываю в темноте.Ты придешь? Не заблудишься? Ничего не видно, темно очень. Выйду, пройдусь по закатной тропе - помнишь эту нашу тропу?Там был мороз минус десять градусов, закатные домики, и бобровые плотины, а еще лешие и Фенрир, мы их сами выдумали, чтобы было интереснее. Но если ты пропадешь - не будет совсем никаких сказок. Без тебя и меня может просто не случиться.
Ты придешь. Снегирями, снежными мухами, рябиной за окном - неважно как. Придешь. И будет просто вот так бессмысленно хорошо. Можно будет укутаться в старый плед и улыбаться самой влюбленной из всех улыбок. Мысли мои - детвора неразумная скачут на зимнем мосту (с)

Настроение сейчас - сильно не любящее орфоэпику

Хорошо меня убили, на совесть. Не, ну а что? Нарываться не надо было. С другой стороны как же не нарываться? И любимые в опасности, и сам-то убивец, который круги вокруг нас описывал, как будто он акула, а мы утопающие - злость, как в песне Lumen, всего лишь задана, вообще же он хороший человек, да. И вроде бы не виноват, что кто-то там неправильный в нем засел, в обычные времена этот парень и мухи не обидит, а уж тем более нас, потому что друг. Тут еще и наивность прибавьте - ну, приглючило человека, бывает, одержимость - дело такое, тут иначе как экзорцизмом не вылечить, да и то знать надо, как лечить. А наивность диктует иное: он меня не тронет, и все. Потому что не должен. Еще что? Может, любопытство, в конце концов. Никогда умирать не приходилось, интересно - это вообще как происходит?! Те, кто умирали, как-то не захотели рассказывать. Они вообще довольно молчаливые господа. Ну и что там дальше - оно, конечно, интересно. И вот я решила нарваться.
Раз! - и затянулась петля на шее. Поэтично, черт меня подери. Хорошо, что не из колючей проволоки петелька,жутко бы процесс выглядел. А так только удушение, но качественное такое удушение - даже в глазах немного потемнело, и хрипела, конечно, сильно. А птицы были белые. Просто кто-то когда-то мне сказал, что там, за гранью, птицы все белоснежные, я же не слишком этому поверила. Дескать, прямо-таки и все?! А тут, смотрю, кругом белые. И личность какая-то сидит за столиком, тоже в белом, заполняет бланки. Обращается участливым таким голосом:
- Ну, как смерть прошла? Веревка не сильно жала? Извините, что жизнь перед глазами не пронеслась, у нас тут кинопроектор "полетел" - виновато развел руками Личность в белом.
- Бывает - философски заметила я - а делать-то мне теперь что?
- Как что? Вам, голубушка, в небытие пешочком, ибо вас в списках нет - ни в рай, ни в ад. Вы душа неприкаянная, так сказать, жертва насильственной смерти,да еще и от руки лучшего друга, таких, как у нас в небесной канцелярии шуткуют, в космонавты не берут! Ничего, ничего, постранствуете, человечков попугаете, вот Самайн как раз на носу - а там, гляди, и в списочек на реинкарнацию занесут - не слишком успокаивающе заметил Личность в белом.
Ну я расстроилась, конечно. Но тут вдруг влетает на всех парах еще какой-то в белом - аж птицы белые в небе покачнулись:
- Ошибочка вышла, Петр Ростиславович! Не выбивайте талон на неприкаянную душу, тут за ней того, пришли....
- Кто пришел? Не положено...- нахмурился Петр.
Вторая Личность в белом наклонилась к Петру и прошептал что-то про абонемент на 9 жизней.
- Что ж ты раньше молчал, бездельник?! Гнать тогда надо к чертям собачьим эту абонементную... ой, в смысле, к людям гнать, а то проблем потом не оберешься, особливо если ее ангел-хранитель потом через вышестоящих за моральный ущерб, причиненный подопечной, судиться станет... Все, все на выход - вытолкали меня за потусторонние двери.
И что же? Хорошо так придушили, на совесть, не всякий теперь так душит. Аж 2 недели потом на больничном лежала. Чувак же тот, что петлю затянул, фрукты мне все приносил. Я его простила, конечно. С кем не бывает?

 Осознанные сны - такой термин я узнала не так давно, а практиковать стала давно, как потом сама про себя выяснила, интуитивно, наверное. Наверное все понеслось с момента, когда сны были тягучие, серые и падая с крыши, я именно падала, а просыпалась в ужасе. Шок во сне, своего рода кошмар...а было мне лет 8, даже младше. Дети во сне летают, но этому же тоже научиться нужно.

В общем, падая в очередной раз я стала отчаянно махать руками, то есть осознала, что могу управлять телом, а не падать камнем вниз. А потом стало интересней. Во первых я стала не просто летать, парить, я стала баловаться и во сне летала на всем, что даже по идее к полетам не предназначено, например стул, взлетает вертикально, с отрывом от земли в см.10. Бред? Какой замечательный бред. Ждала каждый день ночи, засыпала и едва наступали моменты сновидений, как бы просыпалась там и начинала свои игры. В основном я летала, мне это и сейчас нравится, но с переменным успехом. Иногда просто не выходит взлететь во сне.

А потом стало интересно ходить сквозь стены, встречать разных людей, путешествовать по странам.

А после, собственно я прочла книгу Трансерфинг реальности, где Зеланд неожиданно рассказал(если автора не путаю), что вот так колобродить во сне можно, но с головой, то есть без крайностей(!), а то ведь можно там и остаться..а в реальности будет что-то вроде летаргического сна. Вот я испугалась то, и свою прыть сбавила. Вероятно по этой причине все реже стала просыпаться во сне. Боюсь, знаете ли, что в реале не проснусь.

Знаете, это как с реальной историей про шмеля. - в детстве я их любила гладить пальцем по их мохнатой попе, пока они рыльцем в цветке копошаться. А потом кто-то из взрослых мне сказал:" Ты что делаешь?!Знаешь какое у них жало?похлеще осиного!"

И все. До сих пор не могу себя переучить в плане шмелей, хоть они и ни кусают, ну..в очень исключительных случаях.

 

*если не совсем в тему, прошу прощения*