Говорят, на этом свете есть люди цельные и самодостаточные. Говорят, они даже бывают неглупыми, несмотря на то, что гораздо проще быть уверенным в себе, «цельным», если IQ не очень высок.
Что есть цельный человек? Тот, кто четко расставил приоритеты, наметил путь и топает к заданной цели. Не размениваясь на пустяки и не растрачиваясь. А что делать с людьми увлекающимися? С людьми искусства? Причислять к цельным гениям? Или отказывать в цельности?
Что есть человек самодостаточный? Тот, кому хватает себя? Аутичный интроверт? Сильная личность, способная обойтись без кого бы то ни было и в любой ситуации рассчитывать только на себя? А куда денем дружбу и общительность?
А человек гармоничный? Ставим ли мы знак равенства между этими тремя понятиями? Может ли человек быть гармоничным, без цельности и самодостаточности?
И, наконец, самый главный вопрос: действительно ли гармоничный человек способен не обидеться на то, что его пытаются обосрать, причем, те, кого он считает друзьями, и кто неоднократно бросался словами типа «ты мне очень дорог»? И действительно ли мы все просто таки обязаны воспринимать это как дружеский стеб? А если нет, у нас мгновенно обнаруживается отсутствие чувства юмора, проблемы в личной жизни, комплексы, мнительность? И еще мы не самоутвердились и не состоялись в жизни.
Что, действительно самодостаточная, цельная, состоявшаяся, утвердившаяся в жизни личность не способна обидеться? Даже в том случае, если человек намеренно сделал западло?
А еще лично мне кажется, что даже если человек такой неидеальный, имеет смысл не делать ему больно, если он тебе дорог, и это в твоих силах. Всегда найдется желающий проверить на прочность. Неужели так хочется стать очередным? Все знают, что человека невозможно (практически) переделать. Может быть, и хочется видеть перед собой идеал, но неужто ни у кого не хватает душевных сил любить неидеальных, какими мы все являемся?
Возвращалась из универа домой. На Киевской как всегда впихнулась адова куча народа. Я стояла у задних дверей, когда рядом со мной чуть впереди и правее умудрилась впихнуться женщина нерусского происхождения. Причем сделала она это с максимально возможным для меня дискомфортом. Впереди нее стояла группа неформалов, довольно адекватных. Я решила, что она их опасается, и даже слегка пожалела. Что не помешало мне оставить ногу отставленной чуть вперед и удерживать ее на расстоянии рукой, в которой был томик Маяковского. Не люблю метро-хамство.
В то время, как по плану я должна была отвлечь все свои внутренние силы на борьбу с теткой, я заметила, что слишком уж близко ко мне находится мужской представитель того же этноса. Насторожившись, я обнаружила, то в моей сумке шевелится его малопривлекательная конечность. Сумку я отобрала моментально, попутно сделав вид, что мне позарез приспичило убрать книжку. К чести этого горе-клептомана, руку он убрал почти незаметно, попалившись на преувеличенно увлеченном поправлении футболки. Единственное, что меня интересовало в сумке – это паспорт и ключи: небольшая сумма денег и ключи были у меня в карманах. Найдя все, за что переживала, я успокоилась.
Но что меня поразило до глубины души – этот представитель рода человеческого спросил: «девушка, у вас проблемы?». Я вытащила новую обложку от студака и язвительно заявила, что потерять боялась. Несчастный, зря потративший на меня время, человек, громко побурчал своему соотечественнику мужеского пола, мол «смотрит на меня, будто я что-то сделал». Вот оно – на воре и шапка горит, а тут еще и обида на то, что сделать-то ничего и не удалось.
После этого я вышла, озабоченная одним вопросом: что бы я делала, стащи он мой паспорт? Отнимала бы? Пассажирам бы жаловалась? Я пребывала в таком шоке, что вышла машинально на Белорусской, ничего не сделав. Да и что тут сделаешь? Завопишь на весь вагон, что вот этот вот человек, вы не отворачивайтесь, гражданин, в сумке моей порылся? На станции метрополитеновцам пожалуешься? Не пойман – не вор. У нас же презумпция невиновности.
П.с. И вот хочется отбросить всю политкорректность и пожаловаться на «гостей столицы», которые мало того, что постоянно лезут знакомиться, когда я не дай бог одна, так теперь еще и не только пытаться лапать в метро повадились, но и обокрасть заодно непрочь.
Осень выстилает шаги ковром из полузасушенных золотистых листьев. Солнце напоследок дарит весь свой жар, знойный и лихорадочный, теплый и ласковый. Вода отражает шелестящие напоследок деревья.
Синяя ветка, скрытой стигматой и тонкой жилкой бьющаяся под городом, осилена за сутки. И словно вернулась с карнавала в Испании. Алкоголь, непонятные мужские имена и ненужные мне знакомства. Город отпраздновал день рождения. А я была рядом со «Славянским бульваром» за четыре часа до того, как станция была открыта.
Начало осени эклетично отражается на состоянии вещей: оранжевые формочки для льда, циновка для свертывания роллов и Кастанеда. Много мелочей, которые и составляют привычный быт. Изменения настороже.
Глупо делить жизнь по календарному методу, но смена сезона – повод оглянуться назад. Закрывается сезон домашних роллов и пицц, салатов и вообще готовки «кому-то». Закрывается сезон сладкого ванильного молока и сока красных апельсинов. Белая футболка убирается в шкаф. О Фрае напоминает только недописанная попытка картины. Музыка благоразумно затыкается после одиннадцати вечера. На осень со мной остаются «Друзья» - первые три сезона за плечами. О том, что надо идти в университет, напоминает пара несданных учебников, новая обложка для студенческого и несколько фото. Сейчас сложно будет привыкнуть к тому, что Москвой придется любоваться изнутри кафешек и квартир друзей. Потому что проводить все время в парке, играя в шахматы, уже никак не получится. В любом случае впереди золотоглазая осень с теплым сентябрем, рыже-красным, в кленовых листьях, октябрем и ноябрем с глинтвейном и пледом. А потом – будет что-то совсем другое, но от этого не менее забавное.
И надо не забыть завтра захватить тетрадь в твердой обложке, пару черных палочек для роллов и плеер с записанным на нем «В конце ноября» Туве Яннсон.
Я очень люблю возвращаться. К музыке, прошлому и домой. Обожаю этот чистый утренний воздух, усталый, заспанный город, который еще не до конца пробудился, утратил ночное очарование и вошел в стадию легкого похмелья. В это время город пахнет цветами, а душа его поет голосами сотен птиц. Людей еще очень-очень мало, чуть больше, чем в предрассветный час, когда весь город принадлежит от силы тысяче людей, но все равно немного. Чистый и прохладный воздух освежает, делает помыслы чистыми. И все хорошо и правильно. Утро расцветает к лету: зимой, осенью и даже весной оно другое, и только летом свободное и легкое до крайности. Утром не хочется слушать музыку. Утром хочется придти домой, вдохнуть едва уловимый, но отчетливый аромат уюта и спокойствия. Налить себе чай, сесть у окна, накрыться пледом, взять в руки книгу и читать в полном умиротворении, которое может подарить только утро.
Мы так боимся, что нехороший дядя из ФСБ взломает нашу страничку или попросит паренька-разработчика поделиться. И совсем не думаем о том, что каждый идиот знает о том как мы выглядим, какую музыку любим, с кем дружим, с кем встречаемся, в каких группах состоим.
Знает телефон, аську.
А если даже страница закрыта, ее можно взломать. И устроить мини-апокалипсис в отдельно взятой жизни. Месть 21 века. Информационная война, акт первый.
Я поняла, почему мне так претят дни рождения, свадьбы, «официальные» встречи и (простите, если задела) похороны. Надо вести себя как принято. И если ты невеста, то должна лучиться счастьем, демонстрируя вашу с женихом любовь всем. Выставляя на оценку толпе, пусть даже толпе родственников, близких людей. К сожалению, близкие люди вполне могут впоследствии лишиться этого звания, как ни прискорбно. Да и вообще любовь – она для двоих. А в день рождения упорно посещает мысль, что тебя поздравляют по принуждению. То есть приятно, конечно, блаблабла, но я, если не забуду, поудаляю отовсюду информацию о дате дня моего рождения. Кто вспомнит, тот вспомнит.
Демонстрируя то, что должно, словно утрачиваешь искренность этих чувств, будь то любовь, радость, тепло или скорбь.
Тонны девочек. Каждая из них уверена, что лучше всех пишет. Доводя до абсурда, драматизируя, преувеличивая. Играя. Каждая из них уверена, что ее любят. Навсегда, как никого на свете. И что она любит. Сильно-безумно-нервно-разрывной пулей. Но ровно до тех пор, пока это нужно ей. Я не смогла бы так решать за других. Я уверена, что разве что каждый 25 рухнул бы на колени и обцеловал ступни «своей» девочки. Большинство бы улыбнулось. Хорошо, если нежно и про себя, а не с самодовольной усмешкой павиана или громким смехом человека, который видит жизнь без прикрас.
Это странная тенденция високосного года. Я могу писать подобное только там, где в лицо знаю каждого, кто прочтет. Потому что это сублимированная душа, как ни крути. И давать прочесть ее всем кроме «неавторизованных и пользователей из черного списка» страшно.