Настроение сейчас - нормальное
Привет! Сегодня пострадал в Фотожопике:) вот плод моего пикселеморательства:
[236x158]
Боязнь всего — панафобия (Panophobia)
Многих вещей — полифобия (Polyphobia)
Всего нового — неофобия (Neophobia)
Цветов:
Цветов вообще —хромофобия (Chromophobia)
Черного—меланофобия (Melanophobia)
Пурпурного —порфирофобия (Porphyrophobia)
Желтого — ксантофобия (Xanthophobia)
Красного —эритрофобия (Erythrophobia)
Белого —лейкофобия (Leukophobia)
Чисел:
Чисел вообще — нумерофобия (Numerophobia)
Числа 8 — октофобия (Octophobia)
Числа 13 —трискадекафобия (Triskadekaphobia)
Настроение сейчас - квак! еще целый час до обеда:)
Как-то, в 10 классе, на уроке Английской литературы, нам дали задание придумать валентинки (это было за день или два до праздника), ток я та и не могу понять почему на русском языке, но это не столь важно:), вот... валентинка, ну и то что у меня получилось, приведено ниже:
В тебе прекрасно все: Фаланги пальцев и плечо, Твойнежный ротик, чуть открытый, Твой тонкий нос.., саплёй забитый. И так, под музыку хип-хоп Привел в экстаз твой нежный поп! Преподаватель, почему-то, не оценила моё творчество и даже не стала зачитвать:)
Анекдот: Волька и Старик Хоттабыч ловят рыбу. Волька насаживает червяка на крючек закидывает в реку, Р_Р_Р_РАЗ (!) клюнуло, водит, водит, ПОДСЕКАЕТ (!). Сарвалось (?!?). Воллька в гневе к Хоттабычу, выдергивает волосину из бороды рвет её и кричит: - ЕБАТЬ!!! С чувством выполненого долга, снова насаживает червяка, снова закидывает, снова клюет и срывается. Волька взбешен, вырывает у Хоттаба еще 2 волосины, рвет и кричит: - ЕЕЕЕББББААААТТТЬЬЬЬ!!!!!! Опять усаживается нанизывает червя... Ну, и така ситуация повторяется несколько раз. Хоттабыч не выдержал и в очередной раз когда Волька потянулся к его бороде, оттолкнул его руку и говорит: - О, великий Волька ибн Алеша, сколько раз тебе говорить не "ебать", а "трах-тибидох-тибидых"!
Настроение сейчас - :(
- Что еще?
- Как у нас дела?
- Как-Как, - перекривил Дьявол, - никак!!! Я таких остолопов еще не видел.
- А что, собственно, произошло? - спросил Бог.
_ ну, ты меня с каким заданием на Землю послал (?) "Иди и устрой дом терпимости. Так они согрешат и я потоп устрою.", аз есмь Бог.
- Ну...
- БАРАНКИ ГНУ!!! Мало того, что от вечной сырости подземного офиса у меня радикулит разыгрался, так еще эти дебилы, не успели войти - всех ангелицъ собрали, тогами укутали, а меня палками и камнями чуть до смерти (тьфу-тьфу) не забили!
Все, хватит, я туда, больше, ни ногой, ни копытом.!.
- Ты, это, батенька, брось (!), во-первых, ты - бессмертный, а во-вторых, я ведь, не для себя, мне же с перенаселением планеты бороться надо, вон, у Сирбега (Бога Сириуса), у того со стратегией все в порядке, от перенаселения избавился, бонусы пособирал, теперь переходит на следующий лэвэл, а там и до межгалактического развития недалеко, а все почему (?), а потому, дорогуша, что у него адъютант толковый!
- Да брось ты, - махнул рукой Дьявол. - Сам с Ноем никак совладать не можешь, давно бы уже кого-нить другого подыскал, дык нет: "Он уникальный юнит, за его обращение - бонусы..." и что (?) тебе пиво божественная киберассоциация подарит что-ли (?). Ни хрена подобного, я в книжечке кодов и секретов посмотрел, кажется "Библия" НАЗЫВАЕТСЯ, от него у тебя новая нация откроется (довольно ушленькая) и, в последствии, еще УНИКАЛЬНЫЙ (!!!) (наши уникальные штаны с подогревом, если позвоните сейчас - скидка 10%)* юнит, как же его, а! вот! - Иисус. Ток пользы от него (?), он как в Крусадэрсах шут - веселит народ фокусами... Да и вообще, кого ты обманываешь?!? у тебя же триальная версия, толку-то?
- Ну.., я на ней по тренируюсь, а потом.., когда на GODmoney счет позволит, полную версию куплю и постараюсь не повторять нынешних ошибок. Так что, милок, дуй искушать народ, а не то я тебе счет за газ предоставлю, а, затем магистраль в обход пущу.... так что, давай! А я, тем временем, к Ною сбегаю, чем же его подкупить...
Это очередная хреновина, которую выплюнул мой мозг)
И так…
Складывается такое ощущение, что сейчас пиар без секса, обнажении и скандалов по этому поводу – это какое-то гнусное и изуродованное понятие. Давайте представим, что бы было, если бы тоже самое практиковали во времена СССР…
Настроение сейчас - +/-
Привет усем)
Сегодня на работе узнал, что сегодня "ВСЕМИРНЫЙ ДЕНЬ СЕКАСА")
С ПРАЗДНИКОМ ТОВАРИЩИ!!!
ПЛОДИТЕСЬ И РАЗМНОЖАЙТЕСЬ!!!
Пороха запах и выстрелы, взрывы -
Все для тебя привычно от ныне.
Тучи нависли и сверху всё давят,
Но о тебе не забыли родные:
Памятка выбита, стелла поставлена,
Статуя вылита, крест уж поставленный,
Память о подвиге вечно живая,
Хоть не дождалась мать молодая
Сына-героя с войны.
Пороха запах и выстрелы, взрывы -
Все для тебя привычно от ныне.
Тучи нависли и сверху всё давят,
Но о тебе не забыли по ныне.
В 2005—2006 годах по юго-западу Москвы распространились слухи (со ссылкой на источники в милиции) о том, что в Битцевском лесопарке орудует маньяк, с особой жестокостью убивающий пожилых людей.
С начала 2006 года начали появляться публикации в прессе.
По данным следствия и публичным признаниям самого Пичушкина, именно он и является так называемым «битцевским маньяком».
"Посмотрите на автомобиль, перевозивший мёртвых из могил! Автомобиль преступника Эда Гейна! Награда – 1000 долларов тому, кто докажет обратное!"
Эд Гейн провёл всю свою жизнь на ферме, расположенной в нескольких милях от Плэнфилда, штат Висконсин. Его отец, Джордж, был в меру удачливым земледельцем, любившим копаться в земле и с пристрастием к алкоголю. Впрочем, сколь тяжела и быстра не была его рука после очередной порции виски, она не шла ни в какое сравнение с его женой, Аугустой.
В конце весны 1872 года, Мэри Энн послала Чарльза к местному аптекарю, для покупки небольшой порции мышьяка. Аптекарь отказался продать яд лицу моложе 21 года, как о том говорил закон. Ничуть не смутившись, Мэри Энн попросила соседа купить препарат, и в июле Чарльз умер от желудочной лихорадки.
Либо Мэри Энн оставалось в Западном Окленде слишком долго, либо соседи были настроены скептически, но после смерти Чарльза подозрение мгновенно родилось у соседей и врачей.
Первым человеком, которому Мэри Энн сообщила о смерти Чарльза, был Томас Рилей, младший правительственный чиновник, с которым она незадолго до этого консультировалась о возможности помещения Чарльза в исправительно-трудовой лагерь. Рилей сказал, что это было бы возможно, если бы она пошла туда с ним, но Мэри отклонила это предложение. Она сказала Томасу, что мальчик стоит на пути ее брака с Куик-Маннингом, и добавила, что, “он не будет долго создавать проблемы. Он отправиться на отдых, как и вся остальная семья Коттонов.” Рилей сказал, что мальчик кажется полностью здоровым, и был безмерно удивлен, когда Мэри Энн остановила его пять дней спустя, чтобы сообщить, что молодой Чарльз умер.
Рилей пошел в деревенский полицейский участок, зайдя по дороге к доктору. Здесь его подозрения усилились, так как доктор также выразил удивление от услышанной новости, поскольку он и его помощник осматривали Чарльза пять раз в течение предыдущей недели и не обнаружили у мальчика никаких отклонений, не говоря уже об угрозе жизни. Рилей убедил доктора задержать выписку свидетельства о смерти, до тех пор, пока он не мог изучить ситуацию подробнее.
Мэри Энн, вместо того, чтобы забрать тело мальчика у доктора, торопилась к страховому офису забирать деньги по страховому полису Чарльза. Там она узнала, что они не выдадут деньги, пока она не предъявит свидетельство о смерти, после чего она отправилась домой, чтобы получить документ у доктора. Но вместо свидетельства, Мэри Энн получила удивительную новость, о том, что она не получит подписанного свидетельство о смерти, пока не будет проведено повторная экспертиза.
Краткая экспертиза подтвердила первоначальный диагноз, все указывало на смерть по естественным причинам. Раздосадованный Рилей попытался инициировать расследование, но Мэри Энн сказала, что в этом случае ему придется оплатить похороны Чарльза.
Вероятнее всего убийство мальчика не стало бы концом этой истории, и Мэри Энн продолжила бы выполнение своего плана по женитьбе на Куик-Маннинге и продолжала бы получать страховые суммы от других жертв желудочной лихорадки - но местные газеты зацепились за эту историю. Они сообщили результаты экспертизы, но, ссылаясь на сплетни, витающие в округе, называли Мэри Энн настоящим отравителем. Эти сообщения раздули огонь слухов и сплетен, и отношение к Мэри Энн в Западном Окленде стало ожесточенным и подозрительным. Куик-Маннинг был потрясен этими сплетнями и разорвал все отношения с Мэри Энн.
Мэри Энн начала готовиться к бегству, хотя друзья предупреждали ее, что это выглядело бы подозрительным. Неведомый ей, круг подозрений и доказательств сжимался вокруг нее. Доктор сохранил образцы тканей с живота Чарльза, для того чтобы провести лабораторные исследования. Проведя их, он установил присутствие мышьяка в тканях. Доктор обратился в полицию, которая арестовала Мэри Энн и, эксгумировав тело Чарльза, провели полные анализы. Также было выкопано тело Джозефа Наттрасса (после того, как эксгумировали шесть других трупов - пожилой дьячок церкви не смог вспомнить точно, где Наттрасс был похоронен), и проверили на присутствие мышьяка. Были споры о дальнейших эксгумациях, но было решено предъявлять единственное обвинение в убийстве молодого Чарльза Коттона - хотя судебное разбирательство было отсрочено до прибытия дочери Джона Куик-Маннинга.
Суд над ней начался в марте 1873 года. Обвинение предоставило многочисленных очевидцев, которые свидетельствовали о закупках Мэри Энн мышьяка, длинный список жертв желудочной лихорадки в ее прошлом, и ее заявлении относительно Чарльза, являющегося препятствием к ее бракосочетанию с Куик-Маннинга.
Защита утверждала, что Чарльз, возможно, отравился мышьяком, который использовался как краска в зеленых обоях дома Коттона. Судья отклонил эту теорию, и жюри удалилось на совещание. Через полтора часа суд присяжных объявил Мэри Энн виновной в убийстве Чарльза Коттона.
Мэри Энн продолжала говорить о своей невиновности и писала многочисленные письма своим друзьям и сторонникам. В письме к ее мужу, Джеймсу Робинсону, она просила, чтобы он посетил ее в тюрьме с дочкой и двумя пасынками. Она умоляла Робинсона,
После нескольких недель проведенных в скитаниях, удача вновь улыбнулась Мери Энн. Ее друг, Маргарет Коттон, представил ее своему брату Фредерику. Как и Джеймс Робинсон, Фредерик недавно потерял жену и двоих детей. Оставшиеся дети - сыновья Фредерик младший и Чарльз, были всем, что осталось от его семьи. Его сестра постаралась заменить детям мать, но в конце марта она внезапно умирает от неопределенной болезни живота. Ее смерть открывает для Мери Энн возможность утешить горе Фредерика и, по проверенному сценарию отношений с Джеймсом Робинсоном, она вскоре беременеет от Фредерика.
Они поженились в сентябре 1870. Мэри Энн, вносит себя в брачные документы как “Мэри Энн Моубрей”, игнорируя тот факт, что юридически ее фамилия была Робинсон и по закону они не были разведены с Джеймсом. Мэри Энн добавила двубрачие к своему растущему списку преступлений.
Мэри Энн быстро устанавливает свои порядки в доме Коттонов и страхует жизни Фредерика Коттона и двух его сыновей.
В начале 1871 года, после рождения сына Роберта, Мэри Энн узнает, что ее прежний любовник Джозеф Наттрасс не женат и живет по соседству, в Западном Окленде. Под различными предлогами Мэри Энн уговаривает семью переехать в Окланд, и в скором времени восстанавливает свои отношения с Наттрассом.
В декабре 1871, Фредерик умирает от желудочной лихорадки, и Джозеф Наттрасс становиться квартирантом в трехэтажном доме Мэри Энн. Не желая терять деньги, Мэри Энн устраивается сиделкой к Джону Куик-Маннингу, чиновнику акциза, оправляющемуся от оспы. Мэри Энн очевидно увидела больше перспектив в отношениях с Куик-Маннингом, и, не изменяя себе, беременеет от него.
Браку с Куик-Маннингом препятствовал Коттон со своими детьми, и Мэри Энн решает действовать быстро. Фредерик младший умер в марте 1872 года, младенец Роберт вскоре отправляется вслед за ним. После смерти младенца Мэри Энн заявила, что она не будет хоронить ребенка немедленно, потому что Джозеф Наттрасс также заражен желудочной лихорадкой, и она подождет, чтобы похоронить их вместе. Наттрасс любезно скончался вскоре после Роберта, не успев переоформить завещание в пользу Мэри Энн.
Только один из ее мужей, Джеймс Робинсон, остался в живых после брака с Мэри Энн. Другие мужья, дети, и большинство пасынков уступили желудочной лихорадке или болезням живота - за исключением молодого Чарльза Коттона и ребят Робинсона. Ребята Робинсона были в безопасности вдали от материнской заботы Мэри Энн, но страховой полис, который Мэри Энн оформила на Чарльза, ждал своего часа.
Судомонтажник Джеймс Робинсон нуждался в домохозяйке, которая могла бы заботиться о его доме и ребятишках, после смерти его жены, Ханны. В ноябре 1866, Мэри Энн прошла собеседование и была нанята на эту должность. За два дня до Рождества, один из детей был предан земле, отправившись в мир иной, как это ни удивительно, от желудочной лихорадки. Сломленный горем, после смерти жены и сына, Джеймс обратился к Мэри Энн для утешения и поддержки. Она помогла ему преодолеть горе, и через некоторое время уже носила в чреве ребенка Робинсона.
Новый брак казалось, близок, но в марте 1867 года Мэри была вынуждена уехать в связи с болезнью своей матери. Она возвращается в родной дом ухаживать за престарелой женщиной. Как всегда, основная задача Мэри Энн состояла в уборке дома сверху донизу с мылом и (ее любимой добавкой к чистящим средствам) мышьяком.
К прибытию Мэри Энн ее мать уже пошла на поправку, но Мэри решила остаться, чтобы позаботиться о полном выздоровлении матери и провести время с ее собственной дочерью Изабеллой, которая все еще жила со своей бабушкой. Благодаря заботе Мэри Энн, ее мать начала жаловаться на боли в животе и умерла спустя девять дней после приезда дочери.
Переехав вместе с матерью в дом Робинсона, молодая Изабелла (которая наслаждалась жизнью и прекрасным здоровьем вдали от матери) скоро заработала болезнь живота, так же, как и двое детей Робинсона. В конце апреля, в течение двух недель, трое детей умирают друг за другом.
Джеймс Робинсон, очень переживал смерть своих детей, но, очевидно, не подозревал причастность Мэри Энн к своим несчастьям. Он откладывает свой траур на время свадьбы с Мэри Энн, которая состоялась в начале августа (Мэри Энн использует фамилию "Mowbray" - очевидно, в память о ее 14-месячном браке с Джорджем Варду). Дочь, Мэри Изабелла, родившаяся в конце ноября, уступает болезни к первому марта 1868.
У Джеймса появляются подозрения относительно его новой жены, не только из-за частых смертельных случаев, начавшихся с появлением Мэри Энн в его доме, но из-за ее постоянных требований денег и желании обеспечить свою жизнь.
Всегда пунктуальный в своих домашних финансах, Джеймс был удивлен, когда он получил письмо от строительной компании и его шурина, со списком долгов, в которые Мэри Энн влезла без его ведома. Он расспросил своих детей и узнал, что новая мачеха заставляет их красть ценности из дома, продавать, а деньги отдавать ей. Взбешенный, он выгнал Мэри Энн из дома, и та уехала - забрав с собой их маленькую дочь.
В конце 1869 года, после бессмысленных скитаний по улицам, Мэри Энн и ее дочь зашли к приятелям. Во время посещения, Мэри Энн попросила друзей приглядеть за девочкой, пока она сходит отправить письмо на почту. Мэри Энн так и не вернулась, и дочь была возвращена Джеймсу в первый день 1870 года.
Урожденная Мэри Энн Робсон – одна из самых ужасных серийных убийц истории. Она не жалела никого, ни своих собственных детей, ни мужей, отравив даже собственную мать. Ее казнили (через повешенье) 29 марта 1873 года в тюрьме города Дарема, в возрасте 40 лет. Она совершала свои преступления, подсыпая мышьяк в пищу или чай своих жертв.
После смерти Уильяма Моубрея, Мэри Энн переезжает с оставшимися ребятишками в "Гавань Сиэма", где завязывает отношения с местным жителем Джозефом Наттрассом, помолвленным с другой женщиной. Поняв тщетность попыток заполучить Джозефа, Мэри Энн оставила "Гавань Сиэма" вскоре после свадьбы Наттрасса (и похорон ее 3-х летней дочери, оставшись с одним живым ребенком из девяти). Наттрасс вновь появится в жизни Мэри Энн несколько лет спустя.
Мэри Энн решает возвратиться в Сандерленд и находит работу в Сандерлендской Больнице, занимающейся лечением Инфекционной Лихорадки. Оставшуюся в живых дочь Изабель берет к себе ее бабушка, на попечении которой девочка и находиться в течение двух лет.
В Сандерлендской Больнице, Мэри Энн становиться ответственной за хранение мыла и мышьяка, и штат больницы восхищается ее усердием и дружелюбностью в отношении с пациентами. Она часто разговаривала с ними, и один из ее пациентов, инженера Джордж Вард, всерьез увлекся Мэри Энн. Вскоре после того, как он был выписан из Больницы, он и Мэри Энн поженились в церкви в городке "Monkwearmouth" в августе 1865 года. Хотя Мэри Энн добилась устойчивого финансового и семейного положения, она не спешила забирать Изабеллу из дома своей матери.
Несмотря на успешный курс лечения в больнице, вскоре после женитьбы на Мэри Энн, у Джорджа Варда вновь начинаются проблемы со здоровьем. Несмотря на различные методы лечения, он умер в октябре 1866 после продолжительной болезни, паралича и хронических проблем с желудком. Доктор, наблюдавший Джорджа, обвинял персонал больницы в неправильном лечении его пациента, точка зрения, которую Мэри Энн активно поощряла, надеясь отвести от себя все возможные подозрения.
Намного позже, во время суда, люди задавались вопросом, почему никто не отнесся с подозрением к этой женщине, которая оставляла за собой шлейф мужей и детей, умирающих от поразительно схожих болезней в небольшой отрезок времени. Но поскольку Мэри Энн делала все возможное, чтобы каждым случаем смерти занимались разные доктора, и часто переезжала, никто не смог выстроить полную картину происходящего.
Согласно ее правилам, после смерти Джорджа Варда в Сандерленде, она должна была переехать.