- Можешь ничего не рассказывать, ты уже сделал это у моего алтаря. - Пхаар внимательно посмотрел в глаза Эррила, хоть в этом и не было нужды, - Я помогу тебе воссоединиться с ней. Ты же, чтобы не считал меня добрым божком, сперва послужишь мне. Ясно?
Эррил кивнул. Взгляд и речь Ящера всё-таки действовали на него угнетающе.
- Между устьем Исходной и Красным Хребтом есть селение, - разглядывая свои когти, продолжил Пхаар, - Ты умертвишь его жителей.
- Всех?..
- Не обязательно. Я думаю... - Бог-Ящер сделал паузу, как будто нашёл под одним из когтей что-то действительно стоящее, - думаю, что сорока человек будет достаточно.
- Всего сорок? Кажется, для такого как ты это очень маленькое число..
Бог-Ящер с Ирркой разом усмехнулись.
- Верно, но мне так не хочется оставлять тебя без работы, Эррил! Ты знаешь, где это селение. Днём получишь от меня один сувенир - он поможет тебе наладить отношения с закороньим народцем в целом и твоей возлюбленной в частности. И обеспечит тебя моим присутствием... И ещё. Знаю, что есть ещё одна вещь, о которой ты грезишь.
Действительно... Гвардеец вспомнил тех существ, что летали под ночным небом каждый раз, когда по нему проносилась Комета. Непостижимых, непредсказуемых, едва ли не самых могущественных существ во всём мире. Вспомнил, как ощущал себя бескрылой блохой даже при одном упоминании о них.
У Эррила закружилась голова, его начало тошнить. В голове будто зашевелился рой насекомых, практически не оставлявший места разуму. Сквозь шум этого роя были едва слышны последние за эту встречу слова улыбающегося, нет, скалящегося Пхаара.
- Ты получишь и это. Иди. На стену завтра можешь не выходить.
Эррил уже и не собирался. Последнее, на что он бросил ещё более-менее осмысленный взгляд - Иррка, сосредоточенно и как бы смущённо пытавшаяся намотать волоски на указательный палец. Отнюдь не головы волоски..
Гвардеец (или уже бывший гвардеец?) встал, с трудом осознавая себя, словно с сильнейшего похмелья, и пошёл прочь из зала, из логова Пхаара, из этого отвратного ущелья, кишащего тошнотворными тварями и запахами...

* * *
Утром влюблённый слуга богов, естественно, никуда не пошёл. Проснувшись ближе к полудню, всё ещё смятённый, он вздумал пошататься по Чистому Городу. Пантеон, казармы, парк, богатые улицы, редкие прохожие... Думать о чём-то было почти невозможно. Эррил предусмотрительно облачился в самые невзрачные одежды из имевшихся, и потому позволил себе спуститься через широкие ворота в Грязный Город, прибежище торгашей, сомнительных мореходов, гномов-невольников, мелких преступников, простых рабочих...
Эррил вышел к побережью, смешался с толпой. Так он бродил достаточно долго, не ведая цели. То в одну сторону, то в другую.. Мыслей не было, голова не работала, и в определённый момент он решил, что пора возвращаться. Повернул в сторону ворот, ускорил шаг... поравнялся с каким-то невзрачным женским силуэтом, укутанным в истёртое подобие плаща.. успел удивиться тому, как медленно она движется в бурном потоке..
Силуэт дёрнулся, и гвардеец словил резкий, стремительный тычок локтём в бок. Такой сильный, что у Эррила перехватило дыхание, а из глаз покатились слёзы. Гвардеец не успел среагировать, но разум его вновь стал чистым. Он вдруг осознал, что не взял с собой никакого оружия, а сейчас эта женщина уже схватила его за шею и прижала спиной к стене ближайшего дома. Он посмотрел в её лицо и замер: это была его вчерашняя собеседница, Иррка, богиня, спокойно расхаживающая по Грязному Городу!
Она лукаво улыбнулась ему, но через мгновение её взгляд вновь стал серьёзным.
- Ты отплываешь перед рассветом. Твой корабль будет четвёртым на главном причале. Не опоздай.
Эррил получил ещё один удар, в живот, на сей раз чем-то твёрдым и тяжёлым, замотанным в ткань. Когда он разогнулся, сжимая в руках "сувенир" от своего нового покровителя, женский силуэт уже сложно было выделить из толпы.

Безумец.

Монотонный стук семи пар окованных железом сапог заглушал всё. Голоса и суету на улицах, шум моря, крики гоблинов-торгашей... Погрузившись в этот звук, Эррил пытался отвлечься, не думать о том, о чём уже полторы кометы* как не мог не думать. Сейчас он во главе своей "семёрки" - основной ячейки имперской гвардии - бежал по широкой каменной стене, протянувшейся через весь Город-Остров и разделившей его на две далеко не равные по статусу части.
Эррил поднял глаза, сощурился от яркого солнца и бросил взгляд направо. С монолитной чёрной стены Башни Богов на него смотрело Око. Вроде бы просто красно-фиолетовый рисунок, но было в нём что-то, от чего становилось жутко. В городе каждый ребёнок знал, что это Око видит через любую стену, может заглянуь в любую смертную душу.
Исходя из этого, Эррил тем более не понимал, почему Новые молчат ему.
Зато не молчат окружающие. Эррил далеко не первый день был одним из лучших фехтовальщиков не только в городской гвардии, но, как минимум, и на всех трёх островах Империи. На недавней тренировке его подняли на смех за невероятную рассеянность, а Крут, смотритель его сотни, намекнул, что ему очень не нравится состояние Эррила после того, как они вернулись из плавания за Хребет.
Какие-то пять дней, проведённые в гостях у тамошнего князя в качестве охраны послов, грозили Эррилу непредсказуемыми изменениями в жизни.
Он на мгновение закрыл глаза. Лицо той, кого он встретил в самых холодных землях, какие только известны миру, стояло перед его мысленным взором словно высеченное из камня.
Он не мог ответить себе на вопрос, почему, почему она? Почему недолгое пребывание в тех землях не ограничилось для него, как могло бы, питьём браги в компании дружинников князя?
Путешествие было мирным, охрана послов - смехотворной, а князь - на удивление гостеприимным, но Эррил (пожалуй, единственный из всех) был поражён стрелой настолько страшной, что вытащить её не в силах даже самый опытный лекарь острова.
Впрочем, Эррил, кажется, знал, к кому обратиться. Сегодня же он пойдёт и поговорит со жрецом.

* * *
Гвардеец отрешённо шёл по шумной улице, кишашей разношёрстными лицами, прямо к Пантеону. Логичнее всего было бы спросить связного Ниакки, у которого он был частым гостем, или, ещё правильней, Влои. Но мрачное настроение, охватившее Эррила, а, быть может, и что-то ещё, привело его к порогу храма Того, к кому он обращался раз или два, и с неизменной давящей тревогой. Бог Плоти, Бог Смерти, покровитель болезней и плотоядных насекомых. Тот, кого боялись, тот, встречи с которым стремились избегать любой ценой.
Пхаар...

Очереди не было. Эррил отодвинул полог, зашёл в тёмное помещение. Молча, неспешно сел на ковёр. Напротив него, за маленьким алтарём, сидел жрец Пхаара. Казалось, ему было почти всё равно. Жрец только поднял на гвардейца взгляд, ленивый, но пронзающий, казалось, до ледяных глубин души.
Эррил ждал. Заговаривать со жрецом первым было нельзя. Ждал, думалось, нестерпимо долго, но внезапно жрец весело улыбнулся, чуть наклонился к Эррилу и сказал:
- Сегодня пойдёшь к Нему в гости. Он сам хочет поговорить с тобой.
Затем жрец пару раз втянул носом воздух и, казалось, потерял к слушателю интерес.
Эррил вышел. Связной говорил так весело, как будто предлагал сходить в таверну или к шлюхам. Но речь шла о событии, от одной мысли о котором прошибает холодный пот - о разговоре с Богом. И не с Ниаккой-русалкой, а с Богом-Ящером и, возможно, его наркотически сексуальной подружкой.
Уже поздний вечер, гаргойл унеси. Путь "в гости к Пхаару" лежит через им же облюбованное ущелье на краю острова, сырое, заросшее, пахнущее гнилью.. Возвращаться через него придётся глубокой ночью... если вообще придётся возвращаться.
Но другого пути Эррил не видел. Не пройдя ещё и половины пути до ущелья, он почувствовал равнодушие ко всей устрашающей атмосфере как места встречи, так и предстоящей беседы в целом.

* * *
В сыроватом прохладном зале пещеры перед столом, стоящим у дальней стены, орудовал Пхаар. Подле горела печь, гудел дымоход, пронзающий потолок пещеры.
Внушительного размера Человек-Ящер разделывал мясо. Он орудовал то когтями, то грубым железом. Мясо было чуть тухлое, чешуйки телесного цвета на его руках по локти блестели от жира.
На запах мяса в пещеру вбежала кошка. Ничего необычного - одно ухо белое, другое чёрное, обыкновенная, домашняя кошка. Она посмотрела в рептильи глаза Пхаара, на мгновение прищурилась и сказала "Мррр...". Убедившись, что просьба осталась без внимания, кошка повторила её.
Пхаар, лицо которого, не будь на нём чешуи, можно было бы назвать человеческим, добродушно ухмыльнулся и отрезал для кошки кусочек жира. Кошка начала его грызть и замурлыкала; больше ей сейчас не нужен был ни Пхаар, ни кто-либо ещё.
На границе зала и коридора, ведущего в него, появилась черноволосая женщина. Она была одета... впрочем, хаотичные лоскуты чёрной кожи, чёрной же ткани и Читать далее...

Я старалась помогать тебе как могла, я никогда бы не предала и не отступилась.. Но в итоге задумываюсь. Я ведь тебе не мама, я просто была той, с которой ты проводила время и советовалась, в итоге ты даже отказалась зваться моей любимой. Просто слова в которых я нуждалась. Занавес. Теперь ты ведёшь свою игру, которую я отслеживаю по твоим комментариям в чужих дневниках, соотнося то, что ты говоришь с тем, что ты делаешь. Все говорят мне, что я не права, что я либо порчу тебя, либо плету против тебя интриги. И ты поддерживаешь эти слухи. И ты не просто запуталась. Ты осознанно срёшь. У меня к тебе одна большая просьба - не обижай моих друзей.

Настроение сейчас - сам с собой наедине..

[480x640]
"Это предел. Я сижу в чьей-то комнате, у меня нет ключей, я не знаю адреса. В холодильнике есть рыба. Я уже не могу её есть. От моих сигарет почти ничего не осталось. Я не знаю, остался ли кто-то из тех, кто знал, что я здесь. Я не могу выйти отсюда, да в моём нынешнем положении это было бы более чем опасно. Здесь есть часы и стиральная машина. Я часами стираю в ней одежду. Каждую закладку она стирает на протяжении двух часов, издавая при этом непереносимые звуки, будто выворачивает, высверливает, кромсает мозг. Самое страшное, что нажав на кнопку "пуск" - нет никакого пути назад, её невозможно выключить. И, по истечении двух часов, я снова включаю её, закладывая новую порцию грязной одежды, должна же я хоть что-то делать. Часы висят над моей головой, на стене, они всё время тикают. Я уже несколько ночей не могу спать, тиканье часов - как тараканы. Тик - 1 таракан. Тик-так - 2 таракана. Они окружили меня. Я ещё пользуюсь мобильным телефоном, хотя последнее, что выполнил мой оператор, было сообщение подруге: "А вдруг нас прослушивают?" После этого - сообщения перестали отправляться, а звонки стали уходить вникуда.
Сегодня утром я позволила себе несколько лишних фраз в разговоре с подругой по телефону. Они наверняка слышали это. Я не знаю кто они, но догадаться не трудно. Все, кто под подозрением - все до единого - были холодны и безучастны, когда я звонила им днём. Они хитроумно обещали перезвонить в субботу. Я не знаю, что это значит. Вечером подруга поехала на какую-то встречу. Кто-то незнакомый позвал её в кино. И она исчезла. она не подходит к телефону. Я больше не знаю, что делать, должно быть скоро они придут и за мной. И у меня нет выбора. Мне остаётся только лежать, стирать и ждать. Я чувствую как они шастают по коридору и заглядывают в глазок, я боюсь подходить к двери. Я слышала женский весёлый голос. Она говорилла кому-то из соседних комнат: "У нас семьянин умер. Дайте сколько можете." Тогда я приоткрыла защёлку глазка и увидела улыбающуюся старуху, она смотрела прямо на меня; так что теперь я лежу и не высовываюсь, в конце концов я здесь для того, чтобы стирать.
Всё на что хватает моих сил теперь - сжимать в руке фляжку с виски. последний глоток будет из неё. Я ведь не пью просто так."