Это цитата сообщения Gies Оригинальное сообщение

Слова и чувства



Монастырский устав предписывает монахам обращаться друг к другу «любезный брат» или иным подобным образом. Насколько осознанным было это обращение? Не секрет, что изначально возникая как вполне адекватные выражения охватывающих человека чувств, со временем ласковые и вежливые обращения выхолащиваются, теряют свой внутренний смысл, свою суть, своё истинное содержание. Кто ощущает высокую власть и мощь человека, обращаясь к нему «господин»? Кто ощущает всю глубину уз дружбы, обращаясь словом «товарищ»? Как много людей произносят слово «любимый» или «любимая» («солнышко», «лапочка», «прелесть») не испытывая и отдалённого подобия тех чувств, которые пытаются выразить? Итак, мысли человека выражаются с помощью слов. Но лишь в случае полной осознанности мысли находят адекватное выражение в языке – человек высказывает то, что в действительности думает. Слова выражают то, что желает передать говорящий. Если же – как это нередко происходит – слова используются по привычке, то искренность говорящего более чем сомнительна.
В то же время имеет место не только прямое воздействие – мысль определяет слово, но и обратное. Раз за разом используя одно и то же слово, человек возможно задумается о том, каково его значение и, может быть, испытает те чувства, которые выражают используемые им автоматически или по принуждению слова.

Вы, верно, все теперь в ужасном беспокойстве, что я так долго-долго не писал. Матушка, конечно, сердится... Ах, в силах ли был я писать вам в том душевном смятении, какое доселе расстраивало все мои мысли! Что-то ужасное вторглось в мою жизнь!... Когда бы ты был здесь, то увидел бы всё сам... Одним словом, то ужасное, что случилось со мною и произвело на меня смертоносное впечатление, от которого я тщетно силюсь избавиться, состояло просто-напросто в том, что несколько дней тому назад, именно 30 октября, в полдень, ко мне в комнату вошёл продавец барометров и предложил мне свои товары. Я ничего не купил, да ещё пригрозил сбросить его с лестницы.

- В общем-то, мы оба отлично понимаем, что люди, которые пишут инструкции, совершенно правы. Сначала надо узнать, с чем мы имеем дело, а потом уж делать выводы. Ведь ставка - не только мы, ставка - и другие люди, которые придут после нас, и те, с кем мы войдем в контакт, когда вернемся домой. Я не хотела бы занести на Землю какой-нибудь дикий вирус.

- И нам помогает то, что планета нам не нравится, - закончил Павлыш.

- Может быть, - согласилась Салли. - Давай как-нибудь совершим с тобой восхождение на это дерево, как на горы.

- Я об этом второй день мечтаю, - сказал Павлыш.

Они поднялись выше, метров на двести, к нижней кромке облаков. Там переплетались ветви, в широкой развилке уместилось озерко воды и даже несколько небольших деревьев.

- Идиллический уголок, место для пикника, - сказал Павлыш.

- Не дразнись, - сказала Салли, положив руку на локоть Павлыша. - Ты же знаешь, что я хотела бы устроить пикник. Только не здесь. Здесь водятся скорпионы.

- Мы в скафандрах.

- Что за пикник в скафандрах?

* * *

- Мы живем в тисках необходимости, - сказал Сергеев. - Мы живем всегда между двух зол, между трех зол, между множества зол. И остаемся людьми, потому что всегда думаем.

- И теперь мы не идем помочь Марьяне!

- Да помолчи ты! - вдруг рассердился Старый. - Ты думаешь, Сергееву легко так рассуждать? Ты уже взрослый, ты наш наследник. Наследник нашего маленького царства. На тебя мы надеемся. А ты споришь с нами, как мальчишка. Ты влюблен в Марьяну...

- Что? - Олег искренне возмутился. - Ничего такого нет!

- Это видно, - улыбнулся Старый, - только ты сам об этом долго не догадывался. А теперь, по-моему, догадался, потому и возмущен.

- Ладно, чего спорить, - сказал Сергеев, поднимаясь. - Раскричались на весь поселок.

Олег отвернулся от них. Влюблен или не влюблен - некрасивое слово, глупое - их это не касается. Он знал уже, что убежит ночью из поселка, убежит и сам их найдет. Пускай он будет идти пять дней, десять, пускай все чудовища леса встанут против него, но он найдет Марьяну и Казика. Ну, и Дика тоже. Только надо взять себя в руки и не спорить. На шаре он улететь не мог - не драться же ему с ними. Но уйти в лес - этому никто не помешает.

- Я обращаюсь к твоему разуму, которого у тебя, как оказывается, немного, - говорил Сергеев. Олег не хотел его слушать, но не мог не слушать. - Путь к кораблю известен и относительно, я повторяю, относительно безопасен. И этот путь - твой, Олег. Это и есть твоя судьба и отображение судьбы поселка. Если даже случилась трагедия с моей дочерью ("Он нарочно сказал "с моей дочерью", чтобы я понял", - подумал Олег)... и если никакой экспедиции нет и никто нас не найдет - будем готовы к худшему, - то остается корабль. И остаешься ты. Понял?

- Понял, - тупо сказал Олег, как на уроке.

- Ни черта он не понял, - сказал Старый. - Он не понимает, что принадлежит не себе. Что бывают моменты в жизни, когда человек не имеет права принадлежать только себе. Это бывает тогда, когда от его действий зависит судьба других людей.

[показать]
+2

Ты - это просто голос в твоей голове.

[640x480]

[360x258]
"Я не могу сконцентрироваться и охватить взглядом всё это как единое целое".
А у меня ведь та же проблема. Нет, проблема в моей голове гораздо шире.
Ворох образов, впечатлений, планов, проблем в голове мешает сконцентрироваться на чём-то одном, решать какую-то конкретную задачу и вообще определять приоритеты.
При этом терять что-то из своей головы явно не хочется - боишься, что тем самым лишаешься части себя, становишься примитивнее.. Но при этом - не стоит ли, раз такое дело, стать немного более человеком_с_одной_извилиной для сохранения (если не для многократного увеличения) функциональности?
Это вопрос.

З.Ы. Смотрю Death Note. Да, может быть, неверно ещё больше загружать свою голову, но аниме - шедевр. В том числе и в этом смысле - сосредотачиваешься и заинтересовываещься в нём настолько, что многие второплановые образы меркнут и отпадают. Не это ли благо?

[450x380]
Раз. Два. Три. Поехали.
Итак, я сижу перед монитором, слегка напряжен мой позвоночник, пальцы зависают над клавишами, надета на меня белая рубашка с поднятым воротничком. Я похожа на пианистку(от слова "пиано"), вам так кажется. Волосы у меня уже не короткие, скорее длинные. В пальцах появляется сигарета. Исчезает. Появляется снова. Я затягиваюсь.
Поехали.

- Вот люди расстаются. Знаешь почему? Говорят близости нет. Была и вдруг не стало. А-га. Никогда близость между людьми не появлялась сама собой. Это. Дело больших трудов. Близость -как понимание, поддержка и спокойствие. Это дело взаимообучения, предательств, прощений, высокой верности и преданности. Я тут просто так перечисляю, не смущайся. Подходи ближе, наливай себе кофе, смотри.

Самоидентификация.
Ты. Тебе. Твоё. Тебя. Тобой.
Я.

Как бы я не обращалась к тебе, читающий, ты понимаешь: я обращаюсь не к тебе, а к себе. Даже больше. Не к себе или к тебе - к нему. к кому-то третьему. или третьей. Не важно. Буду писать "Я". Так проще. Главное помни, что можно вместо "я" читать "ты", или "она", или, или...

Поехали.
Я это усвоенные мною книги.
Я это принятые мною методики мышления.
Я это события происходившие в моей жизни.
Я это мои родители.
Я это моя любимая музыка.
Я это моя нелюбимая музыка.
Я это мои друзья.
Я это мои любовники.
Я это мои мужья.
Я это любовницы моих мужей.
Я это то, что вызывает мою улыбку.
Я это ситуации в которых я люблю быть.
Я это то, что я вижу.
Я это то, что я слышу.
Я это то, как я двигаюсь.
Я это секс.
Я это моя ментальность.
Я это мои страны и города.
Я это то, что модно.
Я это мои планы на будущее.
Я это мои осуществленные и неосуществленные планы.
...
Главное не перейти грань между лицом и маской. И помнить для чего это надо. Адаптация в обществе, либо прорисовка персонажа. Главное не забыть о наличии тонкой коротенькой иглы в самой глубине всего. Эта иголочка во мне - и есть Я. Всё остальное - киста. Нарост вокруг инородного обществу тела.

Нужно ли мне это? Желанно ли? Лучше я выпью. Так пей, пей! И выпил.

"..Одиночество - это неутоленная жажда мечты.
Именно поэтому грызут ногти, не находя успокоения в биении сердца. Курят табак, не в состоянии удовлетвориться ритмом мышления. Нервно дрожат, не находя удовлетворения в половом акте.." Кобо Абэ.

Если человек хочет чего-то, то пусть это случится, пусть он это получит. Лишь бы это не затрагивало других. А если затрагивает.. Ну значит надо чем-то им платить. Чем именно выбирает затронутый человек.. Кодекс вампира. Наши маленькие старенькие привычки да секретики.

Надо только смочь понять, чего же ты хочешь и обязательно осуществить. Иначе "власть несбывшегося" помешает тебе слушать биение сердца. твоего сердца.

Последняя жертва Эррила, стройная светловолосая девушка, была привязана к дереву. Её волосы были растрёпаны, а рот перевязан куском ткани. Она плакала.
- Сколько всего людей в деревне? - спросил её Эррил накануне.
Она всхлипнула, хоть и не видела результатов работы своего мучителя. Замолчала на время, замерла. Считала.
- Тридцать... Тридцать девять, - она еле выдавила из себя эти слова. После этого он и закрыл ей рот тканю.
Всё ясно. Он не обсчитался, никто не избежал смерти. Кажется, его просто подставили.
Эррил достал свёрток, развернул его. Повертел чёрный амулет внушительных размеров, вгляделся в него.
Ничего. Это действительно предмет, данный одним из Новых Богов, Хозяев Ока, или просто гоблинская безделушка?
Эррил не свернёт с этого пути. Он надел амулет, который тут же впился в голую плоть десятками коготков. Крови не было, но боль сковала тело. Несколько мгновений Эррил оторопело смотрел на амулет. То же делала и его пленница – пожалуй, ещё более испуганно.
Бывший гвардеец дёрнул за амулет. Дёрнул сильнее и от боли чуть не потерял равновесие. Руки затряслись, нижнюю губу терзали зубы. Возражения не принимались.
Читать дальше...

На корабле почему-то почти не обращали внимания на гвардейца. Ему говорили, куда идти, где спать, когда есть, задавали дежурные вопросы – но этим внимание ограничивалось.
Эррил решительно не понимал, что это за корабль. Пираты? Нет, эти люди не настолько вооружены. К тому же, кроме людей здесь были гоблины и пленные цверги.
Впрочем, Эррил и сам плевать на них хотел. По ночам, лёжа на койке и порой уже не пытаясь заснуть, он водил рукой по шее, по тому месту, к которому прикоснулась холодная рука Иррки. Это прикосновение оказало на Эррила странное, сильное воздействие, но он пока совершенно не понимал его суть.
Рыжему было не по себе.
В последнюю ночь на корабле он наконец уснул. Яркий сон пришёл на смену размышлениям о собственном горле.
Из разрушенной, кишащей шатающимися и стонающими мертвецами деревушки Эррил поднялся на чёрных крыльях иполетел туда, где его ждала Она. Многие дни пешего пути он преодолел за считанные мгновения. Он увидел Её, стоящую на холме с раскинутыми руками. Она ждала его. Он приблизился к Не, заглянул в Её голубые глаза... Эррил тонул в них, он не видел ничего кроме них, да и не хотел видеть. Он тонул в них с наслаждением, ибо это было единственное, чего он жаждал...
Бывшего гвардейца разбудил тычок в бок.
- Вставай, - услышал он голос уже покорного, но всё ещё злого цверга.
Гремя цепями, цверг уковылял прось, а Эррилу не оставалось ничего, кроме как последовать совету.
Его разбудили ночью; судя по всему, незадолго до рассвета. Стояла звёздная ночь; корабль подходил к большой земле, а точнее – к устью Исходной.
Эррила высадили на берег чуть ли не молча и, как ни странно, на нужный ему берег. Недолго думая, он залез на дерево, которое счёл наиболее удобным, и стал досыпать своё. До селения оставалась всего пара дней пути.

* * *
Он входил в деревню. Размышлять стало решительно не о чем. Мрачным и отрешённым взглядом он смотрел на эти куклы, по нелепости ещё называвшиеся людьми. Совсем скоро они превратятся то ли в армию марионеток Пхаара, то ли просто в тухлое мясо. И Эррилу такая их участь сейчас совершенно не казалась чем-то противоестественным.
- Доброго вечера, путник!
Эррилу потребоавлось совершить немалое усилие, чтобы сменить кривую ухмылку на некоторое подобие добродушной улыбки и ответить:
- И тебе доброго вечера, старик.
Седобородый дед, выглядывавший из окна, явно обрадовался обратному вниманию.
- Не зайдёшь ли на кружку чая, путник, или торопишься?
Эррил зашёл. Старик, похоже, пользовался в селении некоторым уважением. Или считал, что пользуется. Он держался с несколько напыщенным достоинством, которое только смешило Эррила.
С первых секунд старик был противен ему, но поговорить стоило. Хотя бы для того, чтобы скоротать время до ночи.
К удивлению Эррила, селение оказалось небольшим и малонаселённым. В каждой семье было не семь-десять детей, а два-три. Некоторые дети росли без отца или без матери.
Бедность? Мор? Набеги?
О точном количестве жителей Эррил решил не спрашивать. Мало ли что.
В то время как старик постоянно до чего-то докапывался:
- А вот арбалет у тебя, что, с островов привёз? Здесь таких ещё не делают, уж я-то знаю.
- Да, с островов. Умеешь пользоваться? - Эррил усмехнулся и понял, что его терпение уже на исходе.
- Куда там, я и вижу-то их редко.. Здешние воины такие даже не носят.
- Это верно. Смотри, - сказал бывший гвардеец и продемонстрировал старику, как заряжать арбалет. После этого он резко направил оружие в старика и выстрелил.
Старик не успел даже вскрикнуть и только повалился на спинку кресла, на котором сидел.
Глядя то в сторону окна, то на болт, словно пьющий кровь из груди старика, Эррил подумал, что, наверное, поторопился. Нужно было ещё подождать, ещё даже не совсем стемнело.
Он снял и бросил на стол свой заплечный мешок. Запустил в него руку и выудил небольшой, меньше чем с ладонь, тёмно-синий шар, будто стеклянный на вид. Рука убийцы чуть сжалась, и шар легонько засветился изнутри. Сжалась сильнее – шарик засветился ярче.
Забавная вещица. Такая была у каждого гвардейца: для ремесленников Стены Богов это не более чем простая безделушка.

Когда уже давно стемнело, Эррил без лишнего шума вышел и направился к соседнему дому. Было открыто: деревушка маленькая, глухая, чужие люди не ходят, чего бояться?
Эррил обнажил меч. Женщина, мужчина, уже взрослеющий сын... Они испустили дух, не успев проснуться.
Время грязной работы потекло быстро. Старики, взрослые, дети, делали во сне последние вдохи-выдохи, терпеливо ожидая своей очереди. Их сердца нарочито неторопливо и равнодушно отстукивали последние удары. Кто-то из них, возможно, сейчас видел дивный, волшебный сон.
Их убийца не задумывался об этом. Всё происходящее не вызывало у него никаких эмоций. Он не просто смотрел на это словно со стороны - он смотрел, но не видел. Единственное, что он сейчас видел – курносое личико его светловолосой избранницы, перед его реальным взором представшее всего один раз.
Единственное, что он ещё мог – Читать далее...

Я делаю жизнь. Проще: я делаю жизнь. Иначе и быть не может. Нет никаких вариантов. Сколько бы мы это не обсуждали. Сколько бы я не думала. Я либо. Либо я.