Надо больше высыпаться, а то со времени великого застревания на дороге я так и не смогла ни разу выдрематься всласть. Всю ночь во сне творился какой-то беспредел, снился совершенно незнакомый в реале человек, о котором я и не вспоминаю никогда, но снился так опасно близко и живо, что я даже не смогла забыть сон. Либо собственное подсознание взбрыкивает (что вряд ли, потому что единственное, что о нём знаю — это имя и ник), либо это чьи-то дурные шутки, что мне совсем не нравится.
Всё утро брожу потерянная. Ощущение Нового года огромное, а ощущения праздника так и не появилось.
Magdalena Frackowiak, фотограф Maciek Kobielski
для Muse № 24 (зима, 2010)
А я сегодня купила книгу, которая, если верить информации, на ней напечатанной, издана в 2011 году о_____О
О-ля-ля, однако.
Tom Ford и Karl Lagerfeld
2004 год. Том Форд уже ушел из Gucci Group и пребывает в состоянии творческого поиска. Он уже вынашивает идеи парфюмерной линии, модного бренда, дебюта в кино, но это пока лишь планы, и пока он лишь талантливая личность в информационном вакууме. Взять у него интервью так же сложно, как и у Карла Лагерфельда. Но все становится очень легко, когда интервью у Форда берет сам Лагерфельд -- просто набрав телефонный номер. А интервью в итоге получается беседой давних друзей.
Перевод Денис Максимов
Том Форд: Как дела?
Карл Лагерфельд: Все отлично. Рад тебя слышать!
ТФ: Как прошел твой день рожденья? Как прошло лето?
КЛ: Все было замечательно, мы были в Биаррице. Все были там и мы много веселились, но сейчас уже кажется, что это было так давно... Столько всего произошло за это время.
ТФ: Мы с тобой очень давно не виделись.
КЛ: Давно, я уже соскучился по тебе. Между нами говоря, мир моды стал таким скучным без тебя... (на момент интервью Том Форд еще не вернулся в моду -- прим. S)
ТФ: Спасибо, Карл! Ты наверное говоришь это всем бывшим дизайнерам? (смеется)
КЛ: Я не знаю таковых. Вернее знаю нескольких, но они совершенно не гламурные. Они воспринимают себя слишком серьезно, хотят, чтобы их считали интеллектуалами или «художниками».
ТФ: Ненавижу это.
КЛ: Мне очень сложно брать интервью у человека, которого я считаю своим другом, потому что не могу задавать вопросы, которые обычно задаю... Дорогой мой, на какой вопрос ты хотел бы ответить?
ТФ: На любой.
[показать]
КЛ: Любой?? Но не на личную тему?
ТФ: Личные вопросы хороши, они гораздо интереснее деловых.
КЛ: Да, но ты наверняка не хотел бы видеть опубликованными ответы на них?
ТФ: Почему же? Я не против, так что задавай.
КЛ: Да, это уж точно не похоже на наши скромные обеды в Caviar Kaspia (смеется).
ТФ: Это точно!
КЛ: Ты счастлив?
ТФ: Я очень счастлив.
КЛ: Приятно слышать...
ТФ: Ну, если быть до конца откровенным я не совсем счастлив, потому что Буш только что был переизбран, я несколько разочарован этим...
КЛ: Понимаю тебя, но все же это было ожидаемо. Моя сестра, которая живет в Америке, сказала мне как-то, -- «Лос-Анджелес и Нью-Йорк это не Америка, но центральная Америка - это very much Bush».
[показать] [показать] [показать]
Law and Order, фотограф Ellen von Unwerth
(2007)
Внимание. Этот пост полон ненависти.
Не буду писать, что и как, но сейчас редкий случай, когда у меня скрипят зубы, непроизвольно сжимаются кулаки, и я готово снять вето с одного из самых строгих запретов своего морального кодекса, только чтобы выпустить пар.
Отжимания и холодный душ не помогают, что делать, что делать... Если меня настолько вывели из себя, то и вводить в себя обратно надо с такой же силой. Чёрт. Я не был так зол уже несколько лет.
Отличный подарочек на Новый год, нэ.
Madonna
Girlie Show World Tour (1993)
Sketches by Dolce & Gabbana
Всё же безумно люблю его. Из "Маятника Фуко":
— Мужи и жёны собирали свои непотребства, то есть сперму и месячные крови, и в ладонях возносили к небесам и поедали как тело Христово. Если же беременела жена, отверзали ей чрево ладонью и вырывали плод и толкли его в ступе и поедали с мёдом и перцем.
— Мёд с перцем, — покривился Диоталлеви. — Ну и гадость.
Его зовут снеговик Мандариныш (имя Мандарик не прижилось). Любите и жалуйте. Наступает же уже.
Snejana Onopka в образе Анны Винтур, фотограф Mario Testino
для Vogue Paris (август, 2008)
Хорошую опечатку сейчас допустила: "В тесноте да не в биде". И правда, оптимистично.
1954 Карин Ройтфельд родилась в Париже. Ее отец Жак Ройтфельд (Jacques Roitfeld), выходец из семьи русских эмигрантов, был кинопродюсером. Девочка боготворила его, в то время как мать - типичная француженка, по выражению самой Карин, - казалась ей человеком более простым и приземленным. В одном из интервью Карин призналась, что мама познакомила ее с журналами мод еще до того, как она научилась читать.
[показать] [показать] [показать]
1970 Шестнадцатилетнюю Карин замечает на улице фотограф и предлагает ей поработать моделью. Девушка охотно соглашается, но звездной карьеры, о которой мечталось, не получается - к сотрудничеству с Карин стремятся, в основном, заурядные издания. Карин решает отодвинуть на второй план работу модели и стать стилистом.
1972 Статьи Ройтфельд появляются во французском ELLE. Вскоре Карин начинает в нем регулярную колонку консультанта по стилю.
[показать]
1981 У Карин и ее близкого друга Кристиана Рестуана рождается первенец: дочь Джулия. Спустя еще три года - сын Владимир. Несколько лет Карин занимается воспитанием детей.
1986 Ройтфельд знакомится с фотографом Марио Тестино (Mario Testino), снимавшим ее дочь в качестве маленькой модели для итальянского Vogue Bambini. Образуется тандем, дружеский и профессиональный, ставший впоследствии одним из самых успешных в мире моды.
push
 aardwalrus: В следующем году хочу вам анального секса. Так давайте выпьем шампанского Абрау-Дюрсо за то, чтобы они об этом не знали. |
Марий Игоревич вернулся с ооооооочень неудачного свидания, поэтому временно разочарован в мужчинах и тешится разной ерундой. Мой племянник как истинный джентльмен поднял мне настроение своими изысканными миниатюрами из альбома по рисованию. Поэтому, дорогие мои детишечки, спешу приобщить вас к миру высокой культуры. Для затравки: вот вам прекрасная алокопытная Снегурочка (асечный смайлик, подрабатывающий на Новый год), остальное под катом.
Рената Литвинова
МОНОЛОГИ МЕДСЕСТРЫ
(«Увлеченья»)
Морг – это хорошо. Прохладно. Вообще у нас очень сильные патологоанатомы, и сегодня я там тоже была по поводу одного нашего пациента, молодого мужчины. Каждый раз мне все это смотреть уже наскучило, и тогда я стала смотреть в лицо умершему, когда ему это делали, и оно у него было такое… сморщенное, как будто он еле терпит, а когда всё закончили и зашили, лицо у него так разгладилось, словно ему наконец то настало облегчение. Правда, сегодня была такая хорошая патологоанатомша. Так она все виртуозно делает, сильная, сильнее любого мужчины, так она все проделывает, что можно засмотреться на нее, и даже странно: на таком посту – и красавица! О, ей все любуются!.. Ее серьезному лицу…
Еще когда я училась, здесь в Торах нашли одного повесившегося мальчика… восемнадцати лет. Говорили, что он умер из за несчастной любви. А на солнце он не испортился, а наоборот, сохранился – замумифицировался, долго вися. Ну, потому что пока еще нежирный был. Мальчика для следствия не вынули из петли, а сняли прямо с суком. И теперь он у нас – на кафедре патологоанатомии, в шкафу. Так странно видеть такой насмешливый финал любви. И некоторые его желали выкрасть и захоронить, но только теоретически, только теоретически.
Есть для тебя как раз – место санитара. Носить… ну, ты Догадываешься, какие такие тяжести и ежевечерне ежеутренне – ведро. В него тебе будут накладывать в банках органы. Банка на банке, главное не бряцать ведром и не разбить. А так ты даже не сможешь толком увидать!.. Ты привыкнешь.
– Я с вами оттого… что все таки нужно иметь друзей. (Пауза и, может быть, такие фразы?) Я часто думаю, а кто понесет гроб?
– Какой гроб?
– Ну, мой собственный… Ведь у меня никого нет такого, кто бы мог поднять такую тяжесть. Не ет, я не специально, но вот если… (Ударение на это слово.) Ну, вот если, то ты это сделаешь? Ладно? (Улыбается одновременно.)
– Отчего ты такие странные вопросы спрашиваешь?
– Ниотчего, нет никаких у меня оснований и фактов для этого, а просто подстраховываюсь. Как будто меня кто то под руку толкает, вот сижу я с вами, а мне же самой идет нашептывание: «Спроси, спроси про это, кто же понесет? Подстрахуйся, ведь они назначались тебе в друзья», – вот я и не могу совладать, и спрашиваю так странно… (Пауза. Далее уже веселее. Опять просыпается рассказчик.) Хотя я знаю, как повлиять на судьбу. Одна моя подруга так вычислила… Я очень люблю ненормальные идеи этой подруги и ее саму тоже. Она живет на Востоке. Она поучает, что надо разрабатывать линию жизни и линию успеха прямо на руке, необязательно в реальности. Вот, например, от природы она у вас короткая и неразвитая, так вы берете и чем то острым и тонким проводите – прочерчиваете по этой линии на ладони, делая ее жирной и значительной, и ваша жизнь тоже меняется. Оказывается, так просто! …Кажется, это она сама сочинила и постоянно держит на своих ладонях что то острое или проводит ногтем… Прощайте.
push
Хочу поделиться с вами своими впечатлениями о северной стране Норвегии, в которой я побывала (ездила на неделю к подруге в Осло).
В Норвегии постоянно витает какой-то дух волшебства, ведь страна находится в центре чудес: фьорды, северное сияние, древние крепости, ручные олени, удивительно красивые города со старинными домиками...
Совсем забросила я сюда писать. Потому что занята по те места, о которых в своём уютненьком блевничке приличной девушке писать не принято.
Сегодня принимала зачёт по международному гуманитарному праву (не ругайте меня, я не сама выбирала лекции, которые мне надо читать, эту смертельную скуку я честно старалась разнообразить шутками и прибаутками, что в контексте Грузино-югоосетинского конфликта смотрелось довольно эпатажно). Зачёт был письменный (первая часть), поэтому я имела наслаждение заценить, что третьекурсники совсем с гнильцой и удалью в списывании не обладают, поэтому я запалила всех подряд и укоризненно пугала их своим суровым взглядом, впрочем, несколько раз всё же разоржалась. Такого количества комментариев по поводу своего умения пялиться на людей я раньше ещё не слышала.
А теперь я проверяю эти работы и узнаю для себя много интересных фактов. Например, что тех, кто попал в плен с оружием, нельзя пытать, а простых граждан можно — действительно, что с ними церемониться, если у них даже оружия нет? Или вот прекрасный с датами и подчёркиваниями исторический пассаж о том, что Николя Саркози принял Женевскую конвенцию (кажется, даже ещё не родившись в тот момент, воистину великий исторический деятель). С удивлением узнаю, что, оказывается, весь Грузино-югоосетинский конфликт разруливал всё тот же великолепный Саркози, а Медведев в это время отдыхал на даче и не помогал Родине, даже плевался и ругался на неё, дескать, не лезьте тут ко мне со своими мелочами, у меня на даче цикорий всходит, полоть пора. А вот ещё предположение о том, что этот конфликт устроили злокозненные чеченцы, потому что ещё сам Лермонтов (!!! Чувствуете филологический подход-то?) писал, что злой чечен точит свой кинжал, видимо, готовясь отражать им летящие со всех сторон артиллерийские и кассетные снаряды. Я узнала о двух официально непризнанных республиках Асетия и Оссеттия — о первой прекрасно осведомлены трое студентов, вторая же более малоизвестна (какое сочетание слов получилось...), только один студент знает, где находится эта чудесная республика с эстонским душком. Основной принцип МГП в том, чтобы люди "не так больно убивали друг друга". Над этими чудесными строками, пришедшими к нам из мира пони и бабочек, я залилась слезами и остальные три варианта отложила на завтра, мой мозг столько новых знаний вместить сразу не может.
А ещё, однако, тенденция — многие пишут печатными буквами. У них Майкрософт Ворд уже прямо в ладошки встроен что ли? Или американизация бродит вокруг, как призрак коммунизма?
Jessica Stam, фотограф Ellen von Unwerth
для Vogue China (январь, 2011)
Dangerous Liaisons