витрины - такие сказочные окошки. вот два суровых охранника в форменной одежде тщательно крепят к стеклу новогоднюю мишуру и бережные стеклянные шарики; а вот худая восточная женщина в традиционном чёрном от волос до пят ставит поднос с гамбургерами перед своей дочкой, одетой по моде, и тепло улыбается.
прохладный воздух выщипывает румянец на щеках.
перелезть через забор мне проще, чем возвращаться обратно искать ключ от внезапно запертых ворот %)
в столярной мастерской чудесная уборная -
солнце, оцветшее на вытянувшихся вдоль улицы проводах - краткий миг, когда переходишь улицу и между двумя шагами успеваешь заметить, как единым расслабленным провисшим нотным станом вспыхивают провода до самого горизонта. и чувство такое - пустое, тёплое, гулкое - когда уже всё позади и можно просто дремать в автобусе среди большого глубокого дня, как на донышке чашки.
в пятнадцать есть масса душевных сил и большое желание их расходовать, есть гибкость, податливость и жажда нового; почти нет панцыря собственной личности и психологических мозолей.
в двадцать пять с этим уже сложнее, и, по идее, дальше только хуже. очень не хочется дожить когда-нибудь до момента, когда бросить всё и начать заново будет казаться невозможным.
очень важно уметь переставать быть. и чувствовать, что всё чертовски конечно, времени нет, и если не сейчас, то, возможно, никогда больше.
минус шесть и снегопад, дежавю какое-то.
чувствовать себя в таком глицериновом хрустальном шаре, где медленно падают снежинки из фольги, читать толстый журнал про поэзию, тепло одеваться, ничего не делать.
удивительно получается относительно этого "ничего не делать". в будни очень занят, хожу на работу, где большая часть времени проходит либо за книгой, либо в хождении по коридорам, исключая моменты непосредственно работы. в выходные, если оставаться дома, можно действительно не делать ничего такого и успевать столько разных полезных и хороших вещей, социально пустых, но делающих жизнь groovin'.
небонебонебо. такая погода здесь.