Ясное небо с редкими тучами, майский теплый вечер. Редкие пассажиры в самолете. Мы набираем скорость по взлетной полосе. Я сижу у окна и смотрю как с проносятся мимо здания аэропорта. Вернусь ли я сюда? Что ждет меня дальше?
От усталости я забылся тревожным сном, а проснувшись к ужину снова посмотрел в окно. К тому моменту мы уже набрали крейсерскую высоту и летели над облаками. Где-то далеко ярким оранжево-красным светом горел закат. Точнее это было то что в английском языке называется afterglow - когда солнце уже село, но горизонт догорает ярким светом. Длинная оранжевая полоса протянулась очень далеко, отвоевывая себя у темной синевы окружающих ее облаков. В центре ее, там где закатился горячий шар солнца полоса эта была чуть более ярко-красного оттенка. Как угли от раскаленных дров, она будет долго затухать и очень скоро ее не станет, синие облака уведут ее в вечные сумерки.
Said he'd come back every May
Just to help me if I'd paint
My banisters blue
Старенькая электричка раскачивается из стороны в сторону, двигаясь по железнодорожным путям между рекой и горами. За окнами панорама закатного неба над излучиной реки. Небо казалось таким огромным и распахнутым настежь, огромные кучевые облака проплывали мимо, двигаясь в противоположном направлении. На другом берегу занимался закат и небо белизна облаков наполнялась теплым желтым цветом. Посередине реки были острова с густым кустарником, я вспоминал как раньше можно было вброд перейти на один из этих островов и бродить там. Сейчас вода была слишком высокая, уже не побродишь и не устроишь себе такого приключения. Я достал из кармана телефон и написал о том что раньше никогда не задумывался что эти места настолько красивы.
Said he'd fix my weathervane
Give me children, take away my pain
And paint my banisters blue
My banisters blue
Мы бежим через дорогу, чтоб успеть в магазин до 10 часов вечера, потому что нам нужно купить вино. В кармане моей джинсовки лежат украденные из ресторана бокалы (ну не из пластиковых стаканчиков же пить!). Сеанс в кино начинался уже через несколько минут, мы смотрели "Выживут только любовники" в маленьком зале, где было не больше десяти человек. Вино необычно сильно пьянило, а может это весь этот вечер сам по себе был слегка смутным. Моя рука в твоей руке. Скоро снова в дорогу. Где-то заходит на посадку тот самолет, который через день увезет меня из Москвы.
There's a hole that's in my heart all my women try and heal
They're doin' a good job convincin' me that it's not real
It's heat lightning
Я иду мимо высоких зданий, через большие дворы. August slipped away like a bottle of wine. Прохладно, первые дни осени сразу принесли пробирающийся за ворот рубашки ветер. Где-то в одном из этих высоких зданий есть окно. Возле окна есть стол, за которым мы по утрам любили пить кофе и есть яблочный пирог с персиками. А вечерами можно было ходить на балкон и смотреть на огни Москва-сити невдалеке. Во дворе этого высокого дома мы и распрощались. Неловко так, что и запоминать оказалось нечего. Просто обнялись возле такси. Прохладным сентябрьским днем я снова выглядывал в окно самолета, где было дождливо и серо. Когда взлетали, самолет сильно трясло, но как только мы прошли сквозь облака и оказались над ними, вокруг стало ясно и очень светло. Как будто и не было этого осеннего слякотного промозглого дня.
'Cause there's a man that's in my past, there's a man that's still right here
He's real enough to touch and in my darkest nights
He's shinin'
Окно небольшой комнаты где я тогда жил выходило на дорогу, за которой начинался небольшой лес. Это была граница университетского кампуса, за которым начинались чинные двухэтажные домики. Из окна открывался хороший вид, но самое главное можно было наблюдать как ползут по распахнутому незнакомому небу облака. Внизу, деревья были вперемешку - зеленые и желтые, остатки лета давали большое разнообразие красок, но уже набирала силу осенняя желтизна в кронах деревьях. Деревья раскачивались, собирался ветер. Погода заметно ухудшалась. Собирался ветер, которому скоро будет суждено сорвать желтые листья с деревьев. Собирался ветер, который унесет все то что составляло нашу жизнь тогда и закружит в бесконечной путанице дней. А где-то собирается ветер, который унесет и меня.
Summer comes, winter goes
Spring, I skip, God knows
Summer comes, winter goes
Spring, I sleep, Heaven knows
Every time it turns to May
All my sisters fly to me
To paint, paint
Стекляшки калейдоскопа сменяют друг друга, перестраиваясь в неповторимый рисунок, который вспыхивает одним ярким аккордом только для того чтобы пропасть навсегда и превратиться во что-то иное. Все частицы бесконечно меняющегося рисунка остались теми же, но сам рисунок уже не узнать. Но как же здорово что это вспыхнувшее на мгновение случайное сочетание цветного стекла появилось хотя бы даже на мгновение.
Drifting in and out
You see the road you're on
Я поднимаю глаза на дорогу. Впереди убегающая вдаль вереница километров черного полотна дороги, зажатого между бирюзовым морем слева и зелеными горами справа. Было раннее утро, в тот день мне торопиться было особо ни к чему, это был самый легкий отрезок моего путешествия - сто километров по прямой как стрела трассе на восточном побережье острова. Погода наладилась и я ехал в одной футболке наслаждаясь моментом. Ветер в лицо, руки на руле, в наушниках Лана поет Ride. Я останавливался несколько раз, бросая мотик на обочине, чтобы найти самый секретный пляж с самым белым песком и самой бирюзовой водой. Ближе к полудню дорога увлекла меня через горный перевал на другую сторону острова. В горах пришлось все-же надеть куртку, было прохладно и стоял туман. Уходящая вверх трасса давала возможность на прощание окинуть взглядом восточное побережье и посмотреть в последний раз на яркую синеву воды.
Закат я уже встречал в самой южной его точке, глядя как огромный красный шар солнца потихоньку исчезает за горизонтом. Еще один день.
It came rolling down your cheek
You say just what you mean
Слезы катятся по щекам и не получается их остановить. Я сижу на скамейке в небольшом сквере. Со всех сторон стоят высокие стеклянные небоскребы, отражающие в своих окнах белые облака, проплывающие на небе. Летний воскресный вечер.
And in between
It's never as it seems
Help me to name it
Help me to name it
Ворох бумаг на столе. На каждом распечатанном листе внизу мое имя. Я стучу по клавишам, отрываясь изредка на то чтобы отхлебнуть кофе из чашки, потерянной среди вороха бумаг и на то чтобы улыбнуться тебе через стол. Ты сидишь рядом, у тебя игра в самом разгаре. Я что-то изредка тебе говорю, рассказываю интересные вещи которые нашел в той книге, которую читаю. Ты слушаешь с удивлением. Я внимательно смотрю на имя чувака, который эту книжку написал, а потом вбиваю его в поисковой строке.
If you built yourself a myth
You'd know just what to give
What comes after this
Momentary bliss
Лана тихо играет в комнате пока мы готовимся ко сну. Свечка бросает тени на потолок и на стены. Над кроватью на стене прилеплена на скотч небольшая гирлянда с вечно севшими батарейками. Горит она усталым тусклым желтым огнём. Каждый огонёк заключён в маленький пластиковый шарик.
Кажется будто и наш мир был таким же шариком с дрожащим огнём внутри. Этот огонь может быть и не был очень ярким, но он отвоёвывал свое пространство у ночной темноты за окном. И казалось, что ничто его не сможет разрушить.
The consequence
Of what you do to me
Help me to name it
Help me to name it
Я катил на велике по вечернему городу. От того места где была квартира Калеба можно было пешком дойти до станции Юбайка, на котором можно было легко отправиться куда угодно. Я ехал вдоль реки, отпуская педали в те моменты когда дорожка шла вниз с горки. Был вечер и за рекой горели огнями дома и высотки. Шумели машины на мосту. Я чувствовал себя в безопасности, я чувствовал себя свободно. Теплый тайваньский воздух словно окутывает тебя мягкой оболочкой. Только сейчас я понимаю насколько это было приятное и важное ощущение. Мне было тепло и спокойно там. Ездить на велике теплыми ночами, смотреть на ночной город. В Нейху было место где с небольшого моста на возвышенности были видны автострады идущие через реку, небоскребы и дома. Я любил стоять там и слушать шум пролетающих мимо машин. Я ощущал себя в центре чего-то большого.
Found yourself in a new direction
Arrows falling from the sun
Canyon calling, would they come to greet you?
Let you know you're not the only one
Хмурый день, было слегка прохладно. Я сижу за столом в кофейне, стол находится вдоль окна, таким образом что все проходящие мимо по улице видят тебя. На столе лежит моя красная тетрадка в которой уже исписаны пара страниц. С каждым новым предложением приближаясь к концу, мне становится все сложнее сдерживать слезы. Это станет совсем невозможно когда я спустя недолгое время буду уже дома у Калеба, клепать альбом с фотографиями на память.
Это был мой последний день в Тайбэе. Собрав вещи я еще долго ходил по квартире, пытался все запомнить таким каким оно было. Игрушки-выдры на кровати. Свечи. Столик с кучей пузырьков и флаконов. Рождественская гирлянда на стене. Небольшая тесная комнатка в которой всегда было уютно.
Когда пришло время ехать, я водрузил свой огромный рюкзак на мотоцикл (который мне не удалось продать) и поехал по улицам города, ощущая себя как в тумане. Я испытывал пожалуй нечто похожее на онемение после ожога.
Я
В ролях: Димитри Хэйлли, Карл Густав Юнг, Мария Луиза фон Франц, Грегг Брейден, Дэвид Айк и др.
автор: Dimitri Halley
перевод: Alexorcisto
озвучил: demyanoff.spb.ru
В декабре наблюдается значительная инекция света на планету. В этом месяце появится ощущение прояснения всего вокруг. Это может оказаться как очень прекрасным явлением, так и очень-очень сложным. Независимо от того, что вы выбрали недавно, по какому пути направили свою жизнь, декабрь начнет усиливать ваш выбор в лучшую или худшую сторону. Если вы сосредоточились на каком-то не очень любимом деле, или тратите свое время на общение с не очень нужными людьми, ощущение нелюбви и ненужности непременно усилятся. Вы окажетесь в окружении неприятных вещей, просто потеряетесь среди них. С другой стороны, если вы сосредоточены на том, чему посвящаете свою Любовь, то непременно обнаружите, что еще более продвинулись в своем движении к Любви, что начинаете ощущать ее присутствие в любой ситуации, то есть Любовь как раз и будет тем, что усиливается в этом месяце для вас.
Независимо от того, какой выбор вы сделали между Любовью и страхом, этот выбор непременно будет усилен. Поэтому, если у вас нет уверенности в том, что вы взяли верное направление в сторону Любви, или вам покажется, что вы сосредоточены на своих страхах, то в декабре немедленно, как можно быстрее меняйте приоритеты. Сейчас последняя секунда, когда это еще можно сделать. В ходе следующего цикла усиления и роста взятое вами направление к Любви или страху только стабилизируется. Вы можете попытаться принять решение последней минуты, по вообще-то, в большинстве своем, именно то, что вы делали со своей жизнью и своими реалиями в последние месяцы, определяет ваше нынешнее положение. Если вы были устремлены к доверию, если вы были устремлены к радости, пусть даже если вы и не нашли их, если ваше внимание было направлено в сторону радости и Любви - вам воздастся сторицей. Радость и Любовь в этом месяце будут усиливать сами себя. Это мощное вливание света будет подобно ощущению, что внезапно все стало возможно. Это пространство возможностей будет прямым отражением того выбора, что вы совершали в последние три-четыре месяца.
http://www.sunhome.ru/magic/14922/p3
Это последнее интервью сербского духовника Фаддея. Запись 2002 года.
Ещё разок... Не пожалейте 10 минут. В этом ролике вся наша жизнь - игра...
Многие люди сейчас активно развивают способности, занимаются йогой, медитацией и другими духовными практиками с целью улучшения функций тела и сознания. Но они часто не подозревают, что при этом происходит с душой. Если нет личного устремления к Богу, то любая техника будет усиливать в человеке эгоизм – будет вредить душе. Чем бы мы ни занимались, важно понять, для чего мы это делаем. Для себя, или для Бога. Смысл любой деятельности должен сводиться к увеличению единства с Творцом. Всё, что мы делаем, должно быть во славу Его. Это есть йога, которая означает «связь с Богом». Жаждущий физическую или магическую силу не любит Бога, т.к. идёт во славу свою. В эпоху Кали люди дошли до того, что даже такую «технику», как молитва, используют корыстно, в своих личных интересах. И это стало нормой! Если молящийся ставит на первое место себя, свои корыстные желания, то это языческий ритуал в конечном счёте. Если на первом месте Бог, то корысть отсутствует, и молитва не будет вредить душе, а наоборот, будет очищать её.
Молитвы, мантры, медитации – это всё «инструменты» для приближения к Богу. И если мы их неправильно используем (в корыстных целях), то они в перспективе работают против нас. А ведь самое большое счастье – это стратегия, это та цель, которая имеет наибольшую энергоёмкость. В Ведах говорится, что человек должен поставить такую цель, которая выходит за пределы Вселенной. К такой цели мы можем идти всю жизнь и быть счастливыми. И этой целью может быть только Бог! А если мы достигнем цель своей жизни, то тогда нам можно умирать, наше развитие остановится.
Я давно заметил, что люди, у которых повышенная концентрация на сознании, на духовности, предпочитают медитировать. Они интуитивно ищут способы остановки сознания. Ведь медитации, дыхательные техники и т.п. – это мощные средства перетряски сознания. Остановка мыслей – это мощное унижение сознания. Таким образом, эти люди интуитивно переносят точку опоры с будущего на настоящий момент, и душа (чувства) оживает.
Медитация – это остановка функций тела и сознания (мыслей) с целью активизации души. На мысли мы постоянно тратим огромное количество психической энергии, на обеспечение жизнедеятельности тела уходит много физической энергии. И когда мы перестаём расходовать эту энергию, то она идёт в высшие слои души, которые не связаны с телом и сознанием.
И здесь всё зависит от того, куда мы направим эту энергию. Всегда должен быть объект, на котором мы концентрируем внимание, иначе медитация теряет смысл. Если мы концентрируемся на Творце, на Первопричине (стремимся отдать Ему всё), то главная энергия пойдёт к Нему (на высшую стратегию), и душа будет гармонично развиваться. Но для того, чтобы общаться с Богом, нужна отрешённость. Поэтому на Востоке, в Древней Индии, выделяли медитацию (отрешённость от мира) и концентрацию (на Первопричине). Следующая стадия – глубокая медитация. И четвёртая стадия – самадхи (объединение с Богом).
Так вот, глубокая медитация - это есть молитва. На что мы направляем творящую энергию, на то мы и молимся. Но молитва без дел мертва. Дело – это чувство. Если мы молимся, но ничего при этом не чувствуем, то это лицемерие. Мы молимся для того, чтобы ощутить любовь. Но когда это чувство творящей любви пошло сплошным потоком (самадхи, благодать, катарсис), то молитва как инструмент нам уже не нужна. Нам уже нужно только поддерживать это состояние, не мешать ему. Поэтому Серафим Саровский говорил, что, когда Бог пришёл, молитва уже не нужна.
Так вот, если мы молимся Богу, то душа очищается в самых глубинах. Мы не видим быстрый результат, потому что в первую очередь очищается и меняется будущее – тонкие планы души. Любовь к Богу – это высшая стратегия, которая в перспективе даёт всё. Но мы можем направить эту энергию не на первопричину, а на вторичные звенья – высшие чувства, которые дают нам самое большое наслаждение, но которые не являются вечными. В этом случае очищаются внешние слои души, но поскольку глубинного изменения не происходит, подсознательная грязь просто смещается на более тонкие слои - на будущее, на потомков… Мы начинаем ощущать счастье в настоящем за счёт истребления будущего. И у нас всегда есть соблазн – поставить это вторичное
Лекция В.Р. Тушкина.
Духовные возможности человека. Тонкое тело (психика) - тень души. Раскрытие сердечной чакры...