Картинки с кораблями. 

[658x699]

Картинки с корабликами. 

[700x525]

            Французская королевская галера «Ля Реаль». С 1526 г. такие корабли являлись одновременно и флагманами галерного флота Франции. Когда король находился на борту, несла королевский штандарт и флаг адмирала.

            После сражения при Лепанто галеры стали постепенно утрачивать военное значение. Но Людовик XIV еще держал галерный флот.  Офицерские должности на них традиционно принадлежали представителям аристократических фамилий. В это время галеры отличались исключительной роскошью отделки. Корма «Ля Реаль» была целиком позолочена.

            В 1569 г. правительство Венецианской республики, крайне обеспокоенное созданной турками угрозой о. Кипр, обратилось за помощью к папе Пию V, который, в свою очередь, сумел склонить к решительным действиям испанского короля. Остров Кипр все-таки пал. В ответ папа призвал к священной войне против мусульман. В результате усилий святого престола образовалась антитурецкая лига с участием Испании, папства, Венеции и Мальтийского ордена. Во главе объединенного флота встал Хуан Австрийский, побочный брат испанского короля Филиппа II. Испанской эскадрой командовал Джованни Андреа Дориа, галерами госпитальеров – Пьетро Джустиниани.

            25 августа 1571 г. христианский флот собрался в Мессине. Он включал 12 папских галер; 81 галеру, 12 кораблей и несколько грузовых судов Испании; 108 галер, 6 галеасов и 2 корабля венецианцев; 3 мальтийских галеры; 3 галеры герцога Савойского. 16 сентября флот снялся с якоря и взял курс на восток.

            Мусульмане знали о готовящемся нападении. Ульдж Али со своими кораблями вышел из Алжира и в бухте Лепанто присоединился к флоту турецкого адмирала Али-паши. Мусульманский флот состоял из 239 кораблей.

            Битва произошла 7 октября. Турецкий флот потерпел сокрушительное поражение. 62 турецких корабля пошло ко дну, около 5 тыс. мусульман попало в плен. 15 тыс. турок погибло в сражении. Более 12 тыс. рабов-галерников получили свободу. (Потери христиан оценивают примерно в 5 тыс. человек.)

            Однако сам Ульдж Али и его корсары только умножили свою славу. Его галеры сражались на левом крыле турецкого флота. В то время как правое крыло и центр были полностью разбиты, Ульдж Али атаковал галеры мальтийских рыцарей и взял на абордаж флагманский корабль госпитальеров.

            После битвы султан принял корсара как героя и назначил Великим адмиралом турецкого флота, одновременно сохранив за ним титул бейлербея Алжира.

            После смерти Хайраддина в Алжире сменилось несколько бейлербеев. В конце концов власть досталась Ульдж Али (Улудж Али, Оччали). Сервантес, который сам побывал пленником в Алжире и о тамошних пиратах знал не понаслышке, устами одного из героев «Дон Кихота» дает ему следующую характеристику: «…Улужд Али, по прозванию Улудж-Али-Фарташ, что значит по-турецки шелудивый вероотступник, ибо таковым он был на самом деле, турки же имеют обыкновение давать прозвища по какому-либо недостатку или же достоинству… Так вот этот самый Шелудивый, будучи рабом султана, целых четырнадцать лет просидел за веслами, а когда ему было уже года тридцать четыре, он, затаив злобу на одного турка, который как-то раз на галере ударил его по лицу, отрекся от своей веры, дабы иметь возможность отомстить обидчику. Достоинства же его были столь велики, что он, и не прибегая к окольным путям, которыми приближенные султана обыкновенно пользуются, стал королем алжирским, а затем генерал-адмиралом, то есть занял третью по степени важности должность во всей империи. Родом он был из Калабрии, сердце имел доброе и со своими рабами обходился по-человечески, а рабов у него было три тысячи…»

            В юности он обучался в монастыре, намереваясь в будущем стать священником. Но во время нападения варварийских пиратов на южное побережье Италии попал к ним в плен. Много лет он был гребцом на галере Али Ахмеда Раиса, а затем рулевым на галере Драгута. Возможно, что причиной его обращения в ислам и на самом деле была месть, а, может, просто осточертела рабская жизнь. Кто теперь разберет?

            Получив свободу, Ульдж Али присоединился к пиратам и начал быстро делать карьеру. Вскоре он уже командовал кораблем. Во время экспедиции на Мальту Драгут доверил ему командование частью своих галер.

            В 1557 г. Шелудивый был уже губернатором Тлемсена, а в 1560 г. получил титул калифа. Унаследовав значительное состояние Драгута, Ульдж Али стал пашой Триполи и, наконец, бейлербеем Алжира.

            В июле 1570 г., встретив у берегов о. Гоцо мальтийскую эскадру под командованием Сент-Клемента, состоявшую из четырех галер, Ульдж Али вступил в бой и захватил три из четырех кораблей. Более тысячи человек экипажа, включая 80 рыцарей, были захвачены в плен.

            Нападению алжирского пирата подвергся и о. Кипр, принадлежавший в то время Венеции. Ульдж Али осадил столицу острова Никозию, и она пала через 44 дня. К июлю 1571 г. в его руках оказался уже весь остров. Разгром турок при Лепанто был, вероятно, ответом за Кипр. Но об этом – в другой раз. Скажу только, что несмотря на поражение турецкого флота, сам Ульдж Али и его пираты показали себя самой лучшей стороны.

            Умер Ульдж Али в 1580 г.

            Драгут, родившийся около 1485 г., происходил из Анатолии. Поступив на службу к одному из беев, правивших Египтом, он жил сначала в Александрии, затем в Каире. Он в совершенстве овладел артиллерийским делом и искусством мореплавания, служа сначала бомбардиром, а затем капитаном на многих корсарских судах. Скопив достаточно денег, он купил в Александрии небольшой галиот. С этого времени и начинается его слава неустрашимого корсара – грозы Средиземноморья.

            Хайраддин, узнав о подвигах Драгута, пригласил его в Алжир и доверил командование эскадрой из двенадцати кораблей.

            Затем Драгуту не повезло. Он был захвачен в плен и четыре года провел гребцом на христианских галерах. В 1544 г. его выкупил Хайраддин за 3 тыс. крон. Возвращение Драгута из плена совпало с отъездом Хайраддина в Константинополь. Драгут сразу же встал во главе флота Барбароссы и возобновил пиратскую деятельность.

            В 1546 г. он опустошил лежащий рядом с Мальтой островок Гоцо, на следующий год – три деревни на самой Мальте.

            В этом же году губернатором Триполи стал Жан Паризо де Ла Валет, будущий великий магистр Ордена госпитальеров, исполненный решимости любой ценой удержать город под властью Ордена. Однако для этого требовалась реконструкция городских укреплений и, следовательно, деньги. Однако, к несчастью, самая быстрая галера Ордена «Катаринетта», на которой великий магистр отправил в Триполи огромную по тем временам сумму в 7 тыс. эскудо, предназначавшуюся для строительства укреплений, была захвачена корсарами Драгута. Экипаж ее был доставлен на тунисский о. Джерба, и в качестве выкупа Ордену пришлось заплатить по 300 эскудо за каждого пленного. Нечего было и думать, чтобы вновь собрать подобную сумму. Ла Валетту не оставалось ничего другого, кроме возвращения в 1549 г. на Мальту.

            Превратив Махдию в свою главную базу, Драгут опустошил итальянское побережье. В сентябре 1550 г. испанцам, однако, удалось отбить у него этот город. Неудачным оказался и его поход на Гафсу. Корсару едва удалось уйти от галер Дориа, блокировавшей его в Джербинском проливе (1551 г.).

            С июня 1551 г. по апрель 1556 г. Другут возглавлял турецкий флот в звании капудан-паши.

            В июле 1551 г. турецкая армада, состоявшая из 115 кораблей, на борту которых находилось 10 тыс. солдат и большое количество осадных орудий, появилась у берегов Мальты. Ею командовали Синан-паша и Драгут. Предприняв неудачную попытку высадиться на берегу Мальты, турки разграбили о. Гоцо, уведя в плен 5 тыс. христиан.

            Вопреки общераспространенному мнению, «Санта Мария» была вовсе не каравеллой. Сам Колумб называл свое судно «нао», что по-испански попросту обозначает корабль. Обычно так называли каракку.

            И название она изначально имела другое. При спуске на воду кораблю дали имя «Мария Галанте» («Красотка Мария»). Но, вдобавок к основному имени, у нее было еще и прозвище – «Гальега» («Галисийка»). Колумб счел это название довольно легкомысленным для столь ответственного плавания и переименовал каракку в «Санта Марию».

            Суеверные испанцы часто давали прозвища своим кораблям. Видимо, хотели обмануть судьбу. Прозвища носили и два других судна Колумба. «Нинья» (девочка, детка) вообще-то называлась «Санта Кларой». Свое прозвище, скорее всего, она получила от имени своего владельца Хуана Ниньо.

            Подлинное название третьего корабля, «Пинты», неизвестно. Но «Пинта» (рябая, пестрая) – это явное прозвище.

            Есть и совсем неприличная версия происхождения этих названий: будто бы Мария Галанте, Нинья и Пинта – это прозвища палосских проституток. (Напомним, корабли Колумба были из г. Палоса).

            После смерти Аруджа новым султаном Алжира был провозглашен его брат Хайраддин, также известный под прозвищем Барбаросса. Хотя, если быть точным, рыжая борода была только у Аруджа, а Хайраддин бороду красил.

            Хайраддин принял власть в тяжелое время: испанцы захватывали все новые плацдармы. Чтобы иметь возможность бороться с их натиском, Хайраддин изъявил покорность турецкому султану. В качестве поддержки он сразу же получил из Константинополя 2 тысячи человек с артиллерией, а затем еще 4 тыс. волонтеров, занявших привилегированное положение янычар. Сам Хайраддин был назначен бейлербеем (беем над беями). Страна фактически превращалась в вассальное владение Порты.

            Воспользовавшись присланным турками подкреплением, Хайраддин отбил новый натиск испанцев под командованием Уго де Монкады (1519 г.), захватил Бон (1522 г.), Константину, Митиджу (1525 г.). В начале 1529 г. почти вся территория Алжира, за исключением испанских президиос, оказалась под властью Хайраддина.

Может быть, такая картинка уже была, но, может быть, кому-нибудь и пригодится... 

Битва при Трафальгаре. 

[600x453]

Художник Крис Коллингвуд. 

В 1502 г., среди прочих османских корсаров, в Западное Средиземноморье перебрались братья Барбаросса. Всего братьев было четверо: Арудж, Хайраддин, Элиас и Исхак. Их отец, Якуб, по одной версии, был отставным янычаром, в свое время тоже промышлявший пиратством, по другой – гончаром с острова Митилена (Лесбос).

            Братья заниматься пиратством с юности. Во время одного из пиратских нападений Элиас погиб, а Аруджу, попавшему в плен, пришлось гнуть спину на галерах рыцарей-госпитальеров. Неизвестно, как ему удалось освободиться и почему он вместе с братьями покинул Архипелаг и перенес свою деятельность в Западное Средиземноморье.

            В 1504-1510 гг. он завоевал большой авторитет среди мусульман, нападая на христианские, в особенности, испанские, корабли. Под его начало стали стекаться сотни авантюристов. Его базой стал остров Джерба.

            Весной 1504 г. в районе острова Эльба Арудж захватил две военные галеры, принадлежавшие римскому папе Юлию II, которые шли из Геную курсом на Чивита-Веккиа. В другой раз Арудж вместе с Хайраддином захватил военный корабль Фердинанда V. Под знамена удачливого пирата стекаются авантюристы всех мастей: греки, итальянцы, левантийцы.

            Потребность уничтожить убежища пиратов вызвала вмешательство испанцев в дела Магриба. К тому же, в 1504 г. Испания завоевала Неаполитанское королевство и Сицилию и, таким образом, ее владения приблизились к североафриканскому побережью.

            После нападения варварийских корсаров на Аликанте, Эльче и Малагу, 1505 г. испанцы начали военные действия. За полтора месяца испанская армада добилась сдачи Мерс-аль-Кебира – лучшей якорной стоянки алжирского побережья (9 сентября – 23 октября 1505 г.). В июле 1510 г. Педро Наварро взял приступом Триполи. Тенес, Шершель, Мостангем заявили о своем согласии платить дань. Педро Наварро получил от Алжира один из островков, преграждавших вход в порт, и построил на нем крепость Пеньон, пушки которой господствовали над городом, отстоявшим от нее всего на 300 м. За несколько лет Испания овладела основными пунктами побережья. Испанцы превратили завоеванные порты в хорошо защищенные крепости с гарнизонами – presidios.

            Жители Алжира обратились за помощью к пиратам Аруджа.

            Улемы и марабуты имели тесные связи с корсарами, информировали их о положении в стране и оказывали всемерное содействие. Этим и воспользовались братья Барбаросса, которые зимой 1510-1511 гг. установили доверительные отношения с мусульманским духовенством и в 1512 г. подняли восстание против испанского владычества в Магрибе. Сперва Арудж решил захватить Бужи, но обе попытки, в 1512 и 1514 гг.

            Конец XV – XVI века – время расцвета средиземноморского пиратства.

            В 1492 г. пала Гранада – последний оплот мавров на Пиренейском полуострове. Вслед за этим началась массовая эмиграция арабо-берберского населения из Испании. Окончательно изгнанные с территории Испании в 1502 г., мавры и мориски расселились в приморских городах Северной Африки и составили основную ударную силу пиратов. Мавры-бедняки нанимались в матросы; те, что побогаче, снаряжали за свой счет пиратские экспедиции. Местное арабо-берберское население прибрежной части Магриба поддерживало корсаров, потому что видело в них своих защитников от захватчиков-испанцев.

            Портовые города – Тунис, Бизерта, Бужи, Алжир, Оран, Хунейн – снаряжали галеры, бороздившие воды Средиземноморья. В ряды удачливых корсаров вливались авантюристы всех мастей: итальянцы, греки. Все они принимали ислам, становились ренегатами.

            Местным правителям раисы – корсарские капитаны – обычно платили 1/5 часть добычи, иногда раздавали ее беднякам, марабутам и духовенству. Служители ислама устраивали в честь корсаров молебны и церемонии.

            «Плавая зимой и весной, – писал испанский монах-бенедиктинец Хаэдо, который в 1577-1581 гг. был пленником в Алжире, – они бороздят море с востока на запад, насмехаясь над нашими геллерами, экипажи которых тем временем пируют в портах. Зная, что тяжелые и заваленные всякой всячиной христианские галеры при встрече с их легкими галиотами, тщательно очищенными от ракушек и водорослей, не могут и мечтать о какой-либо погоне за ними или помешать им грабить и воровать, как им заблагорассудится, они обычно дразнят их, развертываясь перед ними и показывая им корму». Превосходство алжирцев основывалось на рациональном приспособлении кораблей к пиратской войне, на тренированности и жестокой дисциплине пленников-гребцов. Пираты, как правило, ходили на веслах, чтобы паруса не выдавали их присутствия. «Дабы иметь возможность развивать большую скорость и лавировать, они самым тщательным образом заботятся о порядке, чистоте и дисциплине на своих судах и ни о чем другом не думают, как только о правильном распределении нагрузки судна… Наконец, по той же причине никому, будь то даже сын самого паши, не разрешается переходить с места на место или покидать назначенный ему пост».

            Корсары пользовались в Алжире и других прибрежных городах большим уважением. «При их появлении, – продолжает свой рассказ Хаэдо, – весь Алжир доволен, так как купцы покупают рабов и привезенные товары, а торговцы продают высадившимся на берег всякую одежду и съестные припасы, какие только у них имеются; все пьют, едят и веселятся».

            В корпорацию пиратских капитанов (таифа раисов) входили турки или местные жители, но большинство в ней составляли ренегаты, выходцы с Корсики, Сицилии или Калабрии. Они становились, как их называет Хаэдо, «турками по профессии». Ренегаты доставляли корсарам точные сведения о хорошо известных им «христианским землях и берегах» и заботились не столько о Священной войне, сколько о хорошей поживе. Однако во времена бейлербеев авторитет вождей заставлял их уважать приказы султана, и

Очередной кораблик.

Еще раз корабли. 

Мне кажется, на этой фотографии изображено одиночество...