Я не могла дождаться, когда же наконец мы покинем душный и шумный Лагос и отправимся в деревню, в которой родился и провел детство мой муж. Нас сопровождал дядя Огостин. В деревне планировали пробыть дня три. Зачем-то забрали из отеля все своё барахло, сумки с зимними куртками и шапками, хотя можно было запросто дать денег управляющему и поехать налегке. Но Харрисон сказал нельзя. Нельзя так нельзя! Тащи баулы, я не верблюд!
Решили выехать пораньше, чтоб не чалить по жаре. Добрались на такси до маршрутки, купили билеты, загрузили багаж, заняли места. Я традиционно у окошка. Хорошо сидим. Ждем. Говорят, ждем пассажиров, которые тоже хотят поехать в деревню, но еще окончательно не решили, ехать ли им сегодня. Ждем. Вроде как собрались все желающие. Расселись, рассовали свои мешки, тюки, чемоданы во все оставшиеся щели. Сидим. Ждем. Вокруг маршрутки лоточники-продавцы фальсификата снуют: Rolex, Omega, Longines, Rado возьмите, отдам недорого! Смешные! Пассажиры в маршрутке шикают на лоточников и отмахиваются от них, как от надоедливых мух. Солнышко встало высоко и жарит так, что в баню не ходи!
К маршрутке уверенно направляется небольшого роста человек в штатском, достает из кармана пиджака маленькую потрепанную библию и начинает проповедовать. Читает надрывно, с выражением, иногда поёт. Маршрутка слаженно хором вторит: "Amen!" и подпевает. Проповедь закончилась, пассажиры благодарят проповедника и суют ему в руки измятые найра. Мне становится скучно и я снова смотрю в открытую створку доменной печи окно. Припекает. Пассажиры, просветленные коллективной молитвой, готовы ехать. Водитель, кажется, не готов. Он не спеша ходит вокруг микроавтобуса, проверяет наше терпение давление в шинах.
Нигерия настолько неторопливая, насколько и внезапная. В один миг на корабле вспыхнул бунт пассажиры начинают роптать. Это в европах люди ропщут, бубня себе под нос. В Нигерии - это же трубы иерихонские. Как заголосили! Водитель вскочил в маршрутку, поехали...
Путешествие по дорогам между штатами Нигерии однозначно заслуживает отдельного рассказа.
Неухоженные первозданные тропические заросли сменяются пейзажем, достойным великих художественных полотен. Какие в Нигерии небеса! А пальмы!
Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.
Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Николай Гумилев, 1907
Нигерия - это не совсем та Африка, какой ее себе представляет среднестатистический европеец. Нас научили по телевизору, что Африка это пустыня, сафари на джипах, львы, лениво переставляющие огромные лапы по растрескавшейся земле, неторопливый жираф, дожевывающий макушку одинокого раскидистого дерева, крокодил, поджидающий свою несчастную жертву в виде волоокой лани с витыми рожками, и, наконец, непроходимые джунгли, в которых гнездятся загадочные белозубые люди в бусах вместо одежки.
Как же мне всего этого хотелось: и льва погонять, и почитать жирафам Гумилева, и потискать волосатых горилл, и носорога подразнить, и победить злого крокодила, спасая из его клацающей пасти несчастную очумевшую лань, и узнать у африканцев секрет белоснежных зубов.
Однако в Нигерии мартышки, львы, жирафы и гиппопотамы не разгуливают по дорогам. Заботливыми черными руками остатки несъеденной нигерийской фауны перемещены в консервации - огромные зоопарки с приближенной к естественной для разной живности средой обитания.
А вот рептилии не возражали против моей мечты слиться в экстазе с живой природой. В городе мне на каждом шагу попадались на глаза наглые ящерицы, которые там живут абсолютно везде и никто из местных не обращает на них никакого внимания.
В Нигерии все имеет свою цену или стоимость. Любой хлам, который мы, не задумываясь, отправили бы на помойку, в Лагосе будет отмыт, оттерт, прищурившись оценен и выставлен на продажу. На каждый товар, как говорится. И купцы не заставляют себя ждать.
Улицы, улочки и переулки - это бесконечные торговые ряды. Купить можно все. Не факт, что ваша покупка будет функционировать должным образом и служить вам верой и правдой. Смысл нигерийской торговли заключается не столько в том, чтобы удовлетворить покупательский спрос: на первом месте - процесс торговли и движение денежных знаков.
В Нигерию мы прилетели 30 октября 2010 года поздно вечером. Я сначала даже не поняла, что это уже Лагос и мы уже прилетели. Командир объявил, что мы снижаемся и идем на посадку в аэропорт имени Мухаммеда Мурталы. Одинокие, редкие и разрозненно мерцающие огни мегаполиса совсем сбили меня с толку после празднично и призывно сияющего Стамбула. Я не переставала вопрошать: "А где же Лагос? Это Лагос?" Было такое ощущение, что мы неслись к земле в кромешной тьме и неожиданно мягко упали на взлетно-посадочную полосу. "Ну, сели и сели", - подумала я и зааплодировала. Меня почти никто не поддержал. "Не налетались, что ли?" - подумала я.
Аэропорт встретил влажной жарой, от которой вся европейская одежда на мне сейчас же взмокла.
Паспортный контроль состоял из двух очередей: нигерийцы и иностранцы. Иностранцы должны были заполнить immigration cards, из-за чего наша очередь тянулась невыносимо долго. Не дождавшись от родственников мужа подтверждения бронировки отеля до отлета из Киева, графу место жительства в Нигерии я опрометчиво оставила незаполненной. Это не могло не привлечь внимание офицера. Пришлось на ходу вспоминать названия гостиниц, которые мне попадались в сети. "Lekki Beach Hotel", - выпалила я. Офицер смешно защелкал языком. Кроме вопроса, где я собираюсь остановиться, нигерийского пограничника интересовало, где я научилась так искусно врать английскому языку.
Получив за следующей стойкой заветный штамп, я воссоединилась с мужем, который уже давно прошел паспортный контроль, и мы отправились за багажом. У нас была одна совсем небольшая сумка, которую мы ждали минут 20, сверля глазами багажную ленту. Пресловутая нигерийская неторопливость! 
[300x225]
Аэропорт был полон народом и, несмотря на небольшую площадь, я очень боялась потеряться в шумной, копошащейся толпе. Секьюритиз не обратили на нас ни малейшего внимания, ведь мы не тащили никаких чемоданов и баулов, в то время, как владельцев объемного багажа на тачках досматривали по полной.
Когда дверь аэропорта вытолкнула нас наружу, я просто ахнула. Казалось, весь многомиллионый город собрался здесь и приветствовал нас криками "Taxi! Taxi! Taxi!"
Одних только встречающих нас "родственников" было трое: дядя, двоюродный брат и водитель-друг брата. Встреча была шумная и радостная.
У нас сразу забрали вещи. Я испугалась, что это навсегда. Все по очереди обнимались и целовались. Не имея ни малейшего представления ху из ху, я горячо обнималась и целовалась с водителем. Только узнала я об этом потом, когда уже окончательно раззнакомились.
Мы долго брели в темноте, хоть глаз выколи, к стоянке, где был оставлен автомобиль. Путь нам освещал фонарик и керосинки и свечки многочисленных уличных торговцев. Лагос приветственно рычал моторами и на разные лады беспрерывно гудел клаксонами автомобилей, галдел звонкими и сочными африканскими голосами, грохотал железными повозками по разбитым дорогам, тарахтел разнокалиберными генераторами и трещал тысячами мотоциклов: "Welcome to Nigeria! Welcome to Lagos".
Ах, будь я чуточку стройнее, пришлось бы одежды метров на 20 меньше брать! ))
Ну, не могла пройти мимо. Запечатлила. Вот ведь, осень-зараза на каждом шагу какую-нибудь красоту подсовывает.
Образность речи детей неподражаема. На этот раз порадовал Саймон:
- Мам, а можно я искупаюсь в водоёме? 
- Чего? В каком еще водоёме?
- Ну, мам, не хочу я под душем стоять, хочу набрать полную ванну воды, лечь и включить пузырьки.
- А, в водоеме... Да...