Если кому придёт в голову мысль спросить меня,-"А о чём это я "? То лучше не спрашивайте, я и сам не знаю...

Настроение сейчас - кАмок

Разруха не в клозетах, а в головах.
(Профессор Преображенский, Х/ф "Собачье сердце")

Всего лишь мысль. Одна. Потом еще одна,
В своей навязчивости превращаются в слова,
А вскоре и поступки имеют место быть,
Те, о которых все предпочитают не говорить.
Воры и убийцы, преступники и бляди,
Знали ли они, на свое отражение глядя,
Что разбить голову о батарею
Смогут себе, но и другому сумеют?
А совмещать полезное с приятным, чулками прикрываясь,
Им будет сперва странным, но совсем понятным?
Когда накопленные те же мысли плюс слова,
Руководят руками. А вот и первая чужая покатилась голова..
Или когда уже не действует запрет:
500 рублей за ночь. Еще 100 за минет.
Когда, оскально улыбаясь, без единого звука,
Отраженье таким вот тобой восхищается, сука.
Им было чуждо , страшно это новое обличие?
Или действительно они видят в этом приличие..
А начинается, наверняка, все с пачки сигарет
И излияний собеседнику «где истина?», иль того же «выхода нет»,
Или других подобных громких слов,
Когда не можешь выйти из своих внутренних оков.
Ну или кажется, что это так,
Но видишь ведь, что ты попал в судьбе своей впросак.
Всё можешь. Всё позволено тебе.
И всё ты можешь изменить в своей судьбе.
И ведь меняешь. Только вот другим путем.
Где ты погряз в своем одном «хочу».
А раз погряз и продолжаешь- стало быть, комфортно в нем.
Свобода слова, выбора свобода,
Свободомыслие- вот источник плода
Всех наших бед. Того, что называем «бремя»,
Есть выход. Можно все исправить- гильотине самое время.

Наверняка, вот так вот незаметно, законная нормальность,
Превращается в статейную аморальность.

[300x253]
дайте скальпель, рану надрежу, выпущу гной.
меня посадили в стакан, граненый такой

и накрыли рукой.
испейте за упокой.

я родила шестерых малышей размером с фалангу пальца,
рожала по очереди, мыла, кормила каждого мальца.

всем дала по имени.
как мне не хватало вымени!

родила седьмого и поняла, что что-то не так творила,
не долюбила, с непривычки неправильно холила..

всех уморила.
в фаянсе похоронила.

лежат семь бывших жизней в сиреневых вазах.
осталось две в запасе, не смытых еще в унитазах.

как их свету показать?
эгоизмом и их наказать?

философия здесь ни к чему.
убил? пожалуй в тюрьму.

да только не придет никто и не вступит в жар,
которым дышит мой ночной мелатониновый кошмар.

[425x285]
ехать ночью по извилистой дороге, утапливая шипы зимней резины в испещренном выбоинами асфальте, вылавливая фарами мертвые карликовые деревья вдоль гигантских "хвостов" обогатительной фабрики.. это прекрасно..

Настроение сейчас - длинношееееёеее рс

            Я крещу проспект, смотря в тучные зады китайпромских машин, чтоб снова заставиться не думать, что все блуждающие взгляды замыкаются на мне, чтоб не чувствовать себя виноватым за неизбежное это и их живой, потому что брезгливый, интерес... Белоснежный свитер отдает свежей стиркой, коричневые брюки в гигантских каплях застывших брызг по колено, мелу и, кажется, моей рвоте на левой штанине. Да, блевал. С куртки стекает мокрая сажа слезными потеками туши на сером лице долгой проплаканной до дыр ночи, кое-где кровавые сгустки прошлись бордовыми подошвами, оттеняя лежалую на беленом заборе спину, но разбегаясь под мокрым прессом правого рукава, что переходит в графитовую ладонь с тонким, начищенным, золотым кольцом… Пакет через плечо объемный и прозрачный, без реклам и букв, но с приоткрытыми мертвыми кошачьими глазами и выпущенным клыком наружу складки… Мне кажется, я несу всё, что она так любила, все думают, я конченый человек.

           Иногда я не в состоянии вспомнить, чаще – забыть, но всегда – не в курсе, что делать с результатом. Асфальт же теперь больше плитки одинаковой формы, розовые и пепельные; перед глазами шнурами вьются ноги-спички, отстраняясь, резкий запах дневной копоти прорезает даже ровный слой кокона разложения, каждая капля с рукава накатывает цунами стыда и скрытой радости…

           Мне кажется, она бы оценила шутку, я вспоминаю, что похожее уже делалось, но всё было по-другому, я вижу: впереди неизвестным компрессором раздувается плотный сгусток людей и выстилается красная дорожка, будто из глаз подопытных мышей, подсвеченная ими же, и словно я иду на окровавленных кулаках, и вроде кожа плавится от того, как пытался, да так и не привык жить под тысячами первых встречных микроскопов…

           Я вижу каштановые игривые волосы, они секунду назад вились на ветру – сейчас отстригаются ругливой рукой, прессуясь в тканевый сверток. Я вижу капусту в майонезе, вылетающую из-под усов. Я вижу полуоткрытый люк, но больше всего вижу, как видят меня, не прекращая смотреть... Но…нигде нет учебников по таким дням, и, не догадываетесь, почему?

---

           На одинокой площадке крыши стрелочка направлению солнца, и оно послушно ей следует. Рядом, над сложенными небольшой пирамидкой щепками прыгает зарождающийся оранжевый язык; он будто шепелявит сквозь неровные желтые зубы «Ну что, принес?». «Да» - наконец, снимая пакет, растираю свежую грязь по шее. – «Вот, кажется, она любила…»

           Края дров теряются в огне, а я достаю труп кота и, отогнав пару мух, кладу в костер, что тут же заглатывает шерсть, даже не давясь снопами искр. Гниение братается со сгорающей кровью и жженой резиной, тут же волнами смоляного, матерчатого дыма захлестывая импровизированный алтарь. Я снимаю с мизинца кольцо, подбрасывая сверху – мне не важно, что будет с золотом, оно прошлое, мартовское, тем более в крови... Следом летит белый свитер, выглаженный и вычищенный, почти с вешалки – и в нем, как в бумаге, очень скоро прогрызается дыра, оплевываясь в лицо зиянием, и вот уже запахи радугой разбивают колбочки глаз, цепляясь рыболовными крючками за ноздри изнутри, натягивая леску изо всех сил... Огонь-союзник с радостью поедает даже то, что съесть не может, и с ним не поспоришь в аппетите, тетрадь того, что писал ей, даже топор не мог вырубить, а всё же... И только муравьи на извилинах то там, то тут включают проекторы, кадры расписываются днями на памяти, теми самыми секундами, что были, но придерживались воспоминаться...Они смотрят документальные картинки, жуют мякиш серого вещества и охают в неожиданных местах, совсем сбивая с толку, а я кладу поверх прозрачного пакета с деталями от нескольких жизней одной истории яркую гвоздику и тупо гляжу, как она исходит на нет или тот самый флогистон трехмерным отпечатком себя. Потом силуэтом, легко рассыпающимся в пыль…

           И она стёрлась, слившись с черным глазом внутри солнечной печки. Я отвернулся, силясь припомнить то, что никогда не забывал, но что лезло из головы с муками... Авось,

Читать далее...

Настроение сейчас - ...жное.

огромое, мощное здание, высокое - до небес.
справа и слева - таинственный, деревянно-каменный, мрачный до жути, лес

Существует одна очень интересная кинга,основанная на реальных фактах и научных источниках информации!
Эта книга называется "История вампиров" под редакцией М.Саммерса.
В данной кинге есть не только легенды и поверья многих стран и континентов,но и интересные факты живших тогда людей! Советую всем почитать-так как в ней собрано множество интресного о вампирах и их происхождении!

Настроение сейчас - рефлекс.ия

  Я обещаю: ты будешь прикреплен к каждому. Ты, чья плоть пышна, но не будет расти никогда. Да, именно никогда. И поэтому мне кажется, что ты полуулыбаешься, я придумываю, что ты смотришь вглубь моего мозга через несомкнутые щели собственных бесполезных мутных глаз, я почти уверил себя в том, что мы с тобой родственные, сиамские души, и ни выкидыш – продукт нежелательных и потому неудачных родов – ты, а самый реальный полуметровый мудрец весом почти в три килограмма. Живая кровь, мертвая неочищенная молодая, полупрозрачная кожа, которой нечего скрывать. Мертворожденный, я знаю, ты во мне, ты уже в каждом, я верю, что миллиардами мертворожденных выстелены все дороги мира, я надеюсь, что когда-нибудь проснувшиеся, однажды открывшиеся и зажившие глаза в глубинах регулярного сна возвращаются к Вам в мир, лично к Тебе… Но ты молчишь.. Что ты молчишь?

 

Ты не уколот светом, не привит моралью и вечными безрезультатными поисками, как ее следствием, в тебя по капле не войдет ядовитый опыт, венами не растечется препарат страха и горькой, совершенно бесполезной таблеткой любви тебя тоже не накормят. Ты ЧИСТ перед этим миром – именно поэтому ты мертв. Разреши я сам додумаю, как легко это – не быть в долгах…

 

Неживой, минус высчитанный и принятый на веру 21 грамм, я не смогу тебя постичь – просто выход веры под разрывающую легкие Арию Батори брызнул именно на тебя, прямо в светло-бесцветное лицо… Естественно, глупо опровергать жизнь, как без толку перестать верить в существование смерти. НО почему же именно ты, а не трехголовый Цербер и никак не грязный Херон, кажешься мне настоящим пограничником, в несостоявшейся полуулыбке неиспользованных мышц прячущим ключи от подземного рая?..

 

..Ты уже намертво вшит внутри каждого из нас, чуть выше пояса, слева. Генератором трупного яда ты, мертворожденный, будешь убивать потихоньку, со временем все больше и яснее давая понять, что все мы очень сглупили, сделав первый вдох, а не родились как ты, в рубашке. Мертвыми.

/24.10.007/

я - милосердный боже, и я устал. спустился в метро, сел на скамью, закрыл глаза.
справа развалилось мое потное немытое дитя, один из миллиардов.
слева - другое дитя на высоких каблуках и с грязной прокладкой. я уступил ей место: пусть мир станет свежее.
вокруг меня десятки созданий моих.
неужели им так важно ни о чем не думать? в каждой третьей паре наушники,
в каждой седьмой - серная пробка, глаза устремились в бульварные романы и незамысловатые детективы. где же сознание? я пожертвовал многим для них.. но грех жаловаться.
кто-то из детей моих шарит у меня по карманам. я должен запомнить, кто именно.
но сейчас миллион так или иначе делает это. и судить я буду их за более тяжкие преступления.
буду объективным и милосердным.
на стенах тоннеля вижу чьи-то мозги. много капелек мозгов.. где я был?
я спасал детей в Сахаре. "а мусульманские фанатики - не ваша юрисдикция", - кто же это сказал?..
иногда в голове такой хаос.. старею.. все повторится.. где-то я слышал уже подобные изречения..
заморочили мелкими грехами, задергали неумными просьбами.. дети мои, что вы хотите порой.. губы стынут.
толкаются.. дети мои, вы должны сочувствовать друг другу, сопереживать, не надо грубить...
уберите руки, я же боже! я не сделал вам ничего плохого!.. не трогайте меня!!!
я же милосердный боже!...... ... . .

"Правда... клонов в последнее время это мало волнует..." (с) бог-изобретатель.

[300x315]
голостенно раздражение
над газетным смутным оком:
в мире рядится сожжение
дерзких "да" с любого бока.

только б не была напрасной
жертва краски типографской!
перерезать до "нельзя"
всех свободных. всех и вся.

и свалить протухшей горкой
на костер. он будет елкой,
ярким маяком для тех,
кто убог и мягкотел, -

пусть царят всласть, безраздельно.
дом, работа, секс, безделье,
детективы, ягуар...


быть нормальным - божий дар?

мэри была странной девушкой, она носила полную сумку бинтов и психотропных таблеток. когда было совсем никак, она рассыпала их по асфальту и топтала квадратными каблуками, напевая слова ....тской молитвы. волосы мэри отстригли в глубоком детстве, ее голова стала похожа на одинокий кочан капусты на хрупких белых костях, обтянутых кожей. мэри вздрагивала каждый раз при виде толстых игл для вышивания: одной из них ей прокололи нос, чтобы вставить в него внушительный гвоздь, как символ отречения от повседневности. ее бело-серые одежды трепал нещадно ветер каждый раз, как она задумывала залезть на телевизионную вышку, чтобы оттуда, в громкой тиши семи ветров, спеть крамольную песню, втихую от оранжевых соплеменников, засыпая в рот пригоршни раздавленного спокойствия и мелкого щебня. она любила прилечь в высокую траву под лесным деревом, кишащим клещами, и смотреть обезресниченными голубыми глазами на дружелюбное прозрачное небо. если случалось затеряться в толпе и быть пойманной посторонним за руку, она радовалась, как дитя, кружила незнакомца в танце, древнем и безудержном, из которого лилась необыкновенная сила, мудрость и желание. ..

глупые истории всегда лезут в голову от скуки. а девка эта померла.
мораль: берегитесь религиозной нетерпимости, психиатрических клиник и спида.
аллес.

Настроение сейчас - послезлакЖене

 

Мрак развеивался неспешно, будто знал, что это утро всё равно не успело на раздачу света, а, значит, бежать незачем... На недалеком шоссе во все шины тормозил ранний лихач, разворачивался, стартовал, стихал и вновь неистово тер резину; тонкие, паутинные, изломанные пальцы демонических в это время года деревьев отчетливостью свежей, росистой мраморной плиты цеплялись за однотонное небо – пощекотать бога. Но напрасно – седая борода облаков тщательно скрывала любую форму жизни за собой; что-то тихо завизжало и прервалось под надвигающийся скрежет метлы, просто потерявшись в нем…

            «Дохлый» - усатый дворник носком полиуретанового сапога в бок полосатого кота с раскроенным справа черепом подытожил слово делом, достал из мешка зеленый пакет, разрисованный бытовой техникой, завернул труп и, чтоб не таскаться с мертвечиной по району, бросил в промасленную урну, походившую на раскрывшийся бутон. Закурил, кинул спичку следом («Это тебе на тот свет, Барсик»), умёл вдоль бордюра.

           Между стеной бежевой пятиэтажки и мусоркой вызывающе валялся силикатный кирпич со следом крови на уголке и отпечатками трех детских пальцев на стороне; он пошло принимал воздушные ванны, аккумулируя всё темное из утренних теней, пока не был сбит торопливой ногой тяжело дышащей девушки…

           «Тихо, тихо, всё хорошо, мой хороший, – в её взгляде по сторонам проявился нереальный, нечеловеческий, ярко-желтый блеск. – Будет у тебя новый, лучший дом. Только вот… Мама знает». Она, обернувшись еще раз на 360 и чуть не упав, бросила в железное жерло грязный сверток, с опаской ощупала карман дутой куртки и, насилу выдохнув, скрылась в дверях подъезда…

           Проехал первый «москвич», обдав вычищенный тротуар вихрем свежеопавшей листвы, сизым дымом и пришпоренным гроулингом. Около арки мялся парень в пальто с забавными баками, недокуривая одну сигарету за другой: дрожащими руками выплевывал бычки в копошащуюся черноту мусорного ведра, потом поправлял прическу, оживленно махал ладонями, рассеивая едкий дым, оглядывался и разочарованно затыкал пухлые губы новым фильтром.

           От тени отделилась кожаная куртка с кепкой, вычищенными остроносыми туфлями в пять быстрых шагов пересекли дорогу и, незаметно бросив в урну бумажный конверт с пустой пачкой «Сamel», исчезли под кирпичным сводом трескающегося полукруга из двора.

           «Блядь!!!» - заросший снизу по самые веки мужчина в потертом бушлате гневно пнул ногой осколки зеленого цвета, раздосадовано подошел к урне с оставшейся в руке «розочкой», смерил содержимое взглядом профи и обиженно швырнул в неё остатки разбитой бутылки.

           Рыжий, пыльный кот зевком хитроглазой морды отозвался с мшистого козырька. Он канатоходчески прошелся по оранжевой газовой трубе, порвал неугодную паутину вместе с пауком, повернулся к ведру, присел, закрыл семафорные глаза, будто набираясь сил, и тут же вскочил на самый его краешек, как делал сотни раз и даже падение Луны и неудачный запуск коллайдера не заставили бы его менять привычки. Мускулистые лапы, заменяя сразу хирурга, наточенный скальпель и ассистента, водили по внутренностям утилизатора, смешивая опыт, интерес, голод и

Читать далее...

Автор buru

[показать]

(картинка кликабельна)

Хочу ли я остаться...
Из серии "Начало Истории"
23.10.2008 г.Формат 265х290 см.
Бумага, масло, акварель, карандаш, аппликация.
_____________________________
Хочу ли я остаться в этом мире? Нет. Со всей силы бегу от реальности...
Остаться со своими игрушками и иллюзиями...
Либо жить там , где живут все....

яркий свет.. чорт, не надо света.. знаю, пора вставать.. надевать лицо, одежду, звенеть ключами, закрывая входную дверь.. пора..
по улице проносятся машинки, в них сидят человечки.. хмурые, злобные сограждане.
толпа стекается к метро, в метро, на метро.. пассажиры толкаются, потеют, раздражаются.
чистенькая девушка в белом костюмчике, волнистые волосы кажутся влажными. в ушах плеер.
она не слушает музыку, вдруг думается мне. прячется от сальных говорящих голов: "вы выходите на следующей?"
она ЛЖЕТ.
девушка в испуге поворачивается, смотрит на меня. чорт, я произношу это вслух?. да нет, успокойся, успокойся..
хм.. какая тревога в глазах. с чего бы? молодая, красивая.
ты, ты ЛЖЕШЬ!
ее растрепанный взгляд через плечо..
..боишься.. ты думаешь, откуда я знаю, что ты, едва выйдя из дома, уже прожигаешь в себе дыру?
нахамила матери, что пересластила кофе, - откуда растут твои собственные руки, а?
пнула котенка, что подошел в поиске ласки, - он не придет больше.
толкнула старую бабку в лифте, - она расстроилась, ты это понимаешь?
скорчила рожу малышу, - теперь он плачет, сука, ты слышишь, КАК он плачет?
она фокусирует затравленные глаза на моем лице.
бойся. я злой. у меня есть нож.
я медленно раскрашу твою выглаженную стильную шкурку в красное с душком.
граждане вокруг будут брезгливо расступаться в стороны, уворачиваясь от ошметков мышц и сгустков теплой крови.
блестящие кишки соскользнут на пол, пассажиры будут топтать их ногами, час пик раздавит любую материю..
ты думаешь, кто-то меня остановит? они все такие же, как ты, ЛЖЕЦЫ!
ты снова смотришь на меня, выглядывая из-под чьей-то руки. что такое?
..гладкая, ничем не прикрытая, твоя ЛЖИВАЯ суть будет сочиться сукровицей,
а затухающее сознание покажет слайд-шоу твоей скотской потребительской натуры:
..каждый год - метастазы на плоти близких, каждый день - гнилая рыбья голова, каждый час - выгребная яма, каждый миг - схлопнутая жаба..
девушка сидит передо мной, поднимая голову, когда ей кажется, что я ее не вижу.
ладно, живи, ЛЖИВАЯ тварь. моя станция.
"станция "...", переход на кольцевую линию"
- ой, простите! а вы, случайно, не тот самый ...?.. - улыбается девушка.
- конечно, это я, хотите АВТОГРАФ? - я тоТчас улЫбаюсь ей Лучшей своей улыбкой, что неизменно создает аЖиотаж вокруг моЕй персоны, куда бы я ни Шел. денЬ будет прекрасный.

 

 

 

(с) Pozd11 - Поздняков Никита, Омскъ.

[700x467]

улыбайся, чего бы не стоили
злые слезы, застрявшие в горле,
поднимай высоко подбородок,
жесткий тон тонким юмором смажь,

прикрывай веки, чтобы не выдали
раздражения блеск марсианский,
и, чуть позже, пируя на трупах,
подсчитай прибыль нравственных краж:

за горячую боль унижения,
за бессилия зыбь марианскую -
сотни душ, легко искалеченных
в жалких потугах внять.

твоя блажь.

что, значит, ее не было дома три дня?
а как, скажите, все это коснется меня?
я ее никогда не любила.
нет, конечно, сама б не убила

и руку убийце не подала б и подавно.
но что с того, что не стало вдруг какой-то там "анны"?
она убивала мой разум не однажды.
да, косвенно, как убивает бумажный

листок, на котором написано: "дура, смотри:
ты думаешь, что одна на свете, а на самом деле, таких как ты - три".
вроде бы и не она сама добивает,
но от такого же гораздо больнее бывает.

дрожащим, плачущим голосом тот, кто был рядом, как тень,
говорит: "она не звонит, три дня уже как... не звонит! третий день.."
и снова я, разрываясь на части,
отсылаю то, что дорого, туда, где все власти

уже очень давно подчиняются одному суровому закону:
или ты несешь деньги и грезишь, или - дорогу к балкону
лениво освободит даже тот, кто был, как брат.
и останется лететь вниз башкой, наблюдая закат.

так, поздней ночью "анна", многих не раз кинувшая на деньги,
перед тем, как сесть в пойманную тачку, позвонила "тени",
сообщила, что выехала из соседнего города.
с тех пор "тень" трясет и знобит от смертельного холода.

он обзвонил все морги, все больницы и заведения:
нигде нет "анны", и пока еще никакое провидение
ему, увы не сказало:
умерла она, или тупо деньги слизала,

наказав его за попытку спасти свою жизнь от нее,
от той, на которой так много завязано?
я не знаю. почему я должна страдать
оттого, что эта тварь даже не научилась толком умирать?

все пытались уйти от такой вот "анны",
надеясь - а смешно-то как! - на приход небесной манны,
что засыплет пробитую кожу,
словно не было никогда того, что зудит и гложет

мозг до самой подкорки и всех слабых нервов.
каждый думает, что виноват не он сам, а вот такие "анны"-стервы.
ну а что? может так случиться вполне,
если не станет такой мобильной девушки рядом, станет легче вдвойне,

и лечение поможет, и жить снова захочется...
есть сомнения. есть. и никак избавление не пророчится.
так что убивать я ее бы не стала.
мне не жаль тебя, анна. но я помню: "хорошо или ничего". ну.. отстала.

Слова,как острые шипы,
Торчат из ваших мнений,
Как боль утрат и сновидений
Смешались с кровью ваших вен.
Со мной ты слишком откровенн -
То ненависть,то страх забвенья -
Всё стороны одной монеты.
Слова,как страшные проклятья -
Разят,и шрамы на запястьях
Вновь открываются - стигматы.
И снова боль утраты.
Слова - как паутина смерти -
И кажется,уж не успеть
До Апокалипсиса искупить
Грехи всяк разных мАстей.
Слова,как одиночество ненастий,
Как буря в ярости тиши,
И как бессильно не кричи,
Никто тебя здесь не услышит.
лишь шёпот ветра заколышит
Кристаллы инея на листьях,
Мы слишком сильно держим кисти,
Чтобы портрет нарисовать безумья.
Давай же закричим!
- Единое решенье
Сорвать всё горло в исступленьи.
Быть может,то слова,как пчёлы
Роятся в головах у нас,
И жалят,жалят,но увы,
Здесь нету мёда иль нектара,
Чтоб оживить умЕрший мир.

Слова. Везде они
И нет от них мне избавленья.
Шепча молитву на коленях,
Рыдать без слёз и звуков боли.
И ты,вот тут,как на ладони.
Что мучает же нас,
Скажи мне друг Стефано,
Не ужас ли к нам мчащегося Ада?
Всё изменилось,всё пропало,
Одни с тобой,и нашей болью.
Пусти меня на волю.
Мы в клетках связи Космоса завыли
И тлеем искорками льда.
Кто мог,убил уже природу
Тебя и моего существованья.

Так дай же Слово,
Что всё здесь завершит!
То Слово,что отменИт весь мир!
За Новый Мир,
Без боли и страданий!
Иль за Ничто,
Где нету ничего.
Так дай же Слово Окончанья.
Испепели нас всех навек,
Чтоб неповадно было жаловаться вновь.
Дай Слово Изчезанья.
Прошу. За всех. Освободи...



(с) endloser_Traum

Сайт журнала "Ноктюрн" открылся после реконструкции. Здесь вы можете скачать номера, узнать последние новости проекта, оставить свои отзывы в гостевой. Ждём вас на www.nocturn.in

Настроение сейчас - -

В болото моих снов
Сквозь заросли сознанья
По лотосам идёт
Он в белом одеянии.

Я поймана в капкан
Бессмысленных кошмаров:
Нелепых фобий, злых
Безумия ударов…

Я знаю, что спасёт
Меня его забота.
Я выйду в чистоту
Из чёрного болота.

И свежие ключи
Его бесценных знаний
Покой даруют мне,
Спасение от страданий.

20.08

***

Ты – где-то между линий жизней,
Ты – где-то на распутье судеб.
А я – средь нитей паутинных,
А я – в капкане рваных ран.

Ты – в тёмных чащах ложных истин,
Ты – средь теней и декораций.
А я – вне смыслов, между строчек,
Я – вне себя, я – вне времен.

Не разорвать цепей созвездий,
Не прекратить планет движение,
Не изменить земной свой жребий.
Не стать другим. Не стать другой.

Для слишком разных и далёких,
Для слишком сложных и глубоких
Нет точки соприкосновения –
Одной земной любви.


P.s. Жду критики, чем жестче и объективнее она будет, тем лучше)