Уход на «тот свет» супружеских пар, судя по средневековым свидетельствам, приведенным В.Чайкановичем, происходил с обоюдного согласия ради блага семьи. Идея же о том, что одновременная совместная смерть является залогом совместного пути на «тот свет» и вечного соединения, сохранившись на всем протяжении христианской эпохи в народном мировоззрении и фольклоре, стала вечно возвращающимся мотивом в литературе и искусстве (от Тристана и Изольды, Данте и Шекспира до Булгакова и Бурмейстера). Пережитки этого явления проявлялись в старообрядческих самосожжениях до XIX в. (Н.Н. Велецкая, Языческая символика славянских архаических ритуалов.)
Сейчас чаще совместное самоубийство совершают не юноша с девушкой, а люди одного пола: три влюблённые девочки, взявшись за руки, выбросились в окно, в 2006 - посвятив поступок "одиноким воинам декаданса", прыгнули ещё две девочки, а недавно в США сёстры-близнецы, проживавшие в разных городах, встретились, чтобы вместе застрелиться на стрельбище. В Японии самоубийцы используют душегубку - автомобиль, в салон которого проведена трубка от выхлопоной трубы; сев в него, дружная компания отправляется на тот свет.
Существует версия, о которой писал ещё Фрэзер, и которая не отвергнута до сих пор: чучела Костромы и Купалы заменяют в играх человека, которого прежде приносили в жертву: сжигали или топили. И появилась версия, что Снегурочка - жертва богу зимы - Деду Морозу. Замораживая девушку, её "выдают замуж" за это божество.
Поскольку Снегурка - ожившая снежная баба - связана с Костромой, зимой и смертью, у меня возникла идея, что в начале зимы девушку морозили, и она оставалась замороженной, в виде снежной быбы, до весны. Весной она таяла, и труп надо было сжечь. Отсюда Масленица - проводы зимы с сожжением чучела.
Написала набросок: "Снегурочка, русалки и человеческие жертвоприношения". Там же - история про "медвежью свадьбу" - как уже в 1925 году, нарядив в свадебное платье, девушку отвезли в лес, чтобы отдать "в жёны" медведю.
«Купалу называют "соботкой", т. е. "со-бытием", совместным сбором. Сюжеты купальских песен связаны с традиционной эротикой на игрищах (№ 62 по Бессонову), с обязательным купаньем и с отголосками жертвоприношений девушек божеству реки, "Дунаю" (№ 68, 72), со сбором целебных зелий (№ 79) и пр. Одна из песен (№ 94) повествует о приготовлении ритуального зелья (дягиля) в горшке; каким-то образом это связано со смертью женщины ("дяголю у горшок, дядину у пясок"). Ритуальная еда на празднике - растительно-молочная. Главным в купальской обрядности был, как известно, костер, через который прыгали попарно. Отголоском обряда является игра в горелки ("гори, гори ясно, чтобы не погасло...").»
Смотрят, как девушка горит, веселятся ("гори, гори ясно") и занимаются "традиционной эротикой"...
Mathilda: "Елена, не так все было страшно."
Конечно! Это было весело! 
Тут пришла интересная идея - о том, что процессы в материи увеличивают количество изменений, которые являются инофрмацие, поскольку сами они тоже влияют на процессы. К информации я отношу процессы, структуры, формы и т.п. - всё, что не является самой материей. С этой позиции, вещество представлется структурированной энергией, а время - скоростью процессов. Пыталась обсудить на курайнике, но православные дважды затроллили. Даже непонятно, почему они так злобно реагируют на всё это... Предлагаю обсудить эти идеи тем, кому интересно, в новом специальном блоге. Там комментарии можно писать без регистрации. Но можно и здесь.
Начался рождественский пост, и я думаю, что неплохо было бы его отметить по своему - "чёрным постом" с какими-нибудь особо вкусными блюдами. Нечто подобное из средневековья:
Изабель Гауди на процессе 1662 года созналась, что «обычно мы приходили по ночам в несколько домов. На последнее Сретение мы собирались в Грейндхолле, где у нас было в изобилии доброй еды и питья. Во главе стола восседал Дьявол, все же ведьмы — участницы шабаша расселись вокруг него. В это раз он — перед тем как подать мясо собственного изготовления — приказал прочитать молитву Александру Элдеру из Эрлсита. Звучала она так:
Во имя Дьявола едим — Но стыдно нам и грустно нам. Разрушим дом мы и овин, И всех овец, живущих там! Немного мы оставим здесь — И так уж нечего поесть!
Молитва странная, смысл непонятен. Видимо, это они так голод вызывали... Надо бы новую молитву придумать.
