Утро в оттенках ванили и розы английской спустилось на ветви лесных деревьев, когда по оленьей тропе шел юноша с лютней в руках. Выйдя к реке, он сел в тени молодого дуба и тихонько стал напевать, задумчиво дергая струны:
«Вот я покинул отчий дом,
Ушел искать свой путь.
Ты, мама, не грусти о том,
Но сына не забудь.
Увидишь, я вернусь домой,
Пройдет не много лет.
Просто пойми: ребенок твой
Дал рыцарский обет»
- Нет, не то.
«Я пел о богах и пел о героях,
О звоне клинков и кровавых битвах;
Покуда сокол мой был со мною,
Мне клёкот его заменял молитвы.
Но вот уже год, как он улетел,
Его унесла колдовская метель,
Милого друга похитила вьюга,
Пришедшая из далёких земель…» *
Тут его песню прервал шорох в кустах. Юноша встал и замер, ожидая увидеть волка или медведя. Но вместо хищника на берег вышло существо, возможно, куда более опасное, но не страшное, а напротив. Это была прелестная юная дева, с рыжими, как пламя, волосами до пояса, которые, словно корона, украшал венок из дубовых листьев и ландышей. Изумрудные озорные глаза и такого же цвета платье, с открытыми белоснежными плечами. Если бы она появилась в городе, её немедленно отправили на костер за столь яркий и дерзкий облик. В одной руке у девушки была связка трав и хвороста, а в другой ведро, которое она было направилась наполнить в реке, и тут заметила юношу. Она слегка удивилась, но тут же улыбнулась.
Читать далее