Ничего похожего в сообществе мне найти не удалось, поэтому публикую. Думаю, многие из тех, кто бывал на Воробьевых горах, ее видели... Итак,
Заброшенная эскалаторная галерея станции метро "Ленинские горы"
Работы по возведению эскалаторной галереи-подъемника начались 25 февраля 1959 года – почти сразу после открытия станции метро Ленинские горы. Галерея открылась 23 июля 1959 года. Длина подъемника составляла 90 метров. Эскалатор осуществлял подъем пассажиров от южного выхода со станции к улице Косыгина. Однако в начале 80-х годов из-за смещения горной породы стены галереи покрылись трещинами, она стала расползаться, и после закрытия станции в 1984 году был закрыт и частично разобран и подъемник. Сейчас галерея находится в запустении и почти совершенно разрушена. Ходят слухи, что она будет восстановлена, однако это вряд ли представляется возможным.
Текст и фото - (с) http://onfoot.ru/sights/works/414.html
"Поисковик" по блогу ничего похожего не дал, посему - публикую ссылку на, полагаю, небезынтересную данному сообществу статью: кликабельно.
Я, господа, не паникер, но, мнится мне, тут есть над чем задуматься...
Молога — древний город, находившийся до 40-х годов XX века в месте слияния рек Волги и Мологи, на правом берегу р. Мологи и левом берегу р. Волги, на территории современной Ярославской области в 32 километрах от современного города Рыбинска.
История Мологского края проста и трагична. Была благодатная земля, первое упоминание о которой относится к средине XII века. Визитной карточкой края считались уникальные заливные луга и пастбища Молого-Шекснинского междуречья. Здесь жили люди, которые делали лучшие в России масло и сыр. А потом вышло постановление...
Точная дата возникновения города Молога неизвестна. В XII - начале XIII веков город входил в состав Ростовского княжества, позднее — Ярославского. С 1321 Молога — центр самостоятельного княжества, а при Иване III Васильевиче вошла в состав Русcкого централизованного государства. В конце XV века в Мологу из Холопьего городка, располагавшегося в 50 верстах к северу от неё, была перенесена ярмарка, после чего Молога стала одним из важнейших пунктов торговли России с азиатскими странами. В XVI веке в Мологе имелась крепость.
После польско-шведской интервенции в начале XVII века Молога превратилась в торговую слободу. С конца XVIII века Молога — уездный город Ярославской губернии.
В XIX веке Молога по-прежнему была одним из важных торгово-первалочных пунктов на Волге, здесь теперь начиналась Тихвинская водная система, соединявшая Волгу с Балтийским морем. На мологской пристани ежегодно грузились хлебом и другими товарами более 300 судов. Церквей в городе было четыре; близ города располагался женский Афанасьевский монастырь. К началу XX века Молога была небольшим тихим уездным городом. К этому времени относится, вероятно, наиболее полное описание города (См. XIX век). Последние дореволюционные данные о Мологе относятся к 1916 году (См. Начало XX века).
Вплоть до начала 20-х годов XX века небольшая провинциальная Молога с населением чуть больше 5 тысяч жителей была известна как великолепный природный и культурный заповедник при впадении в Волгу реки Мологи, унаследовавший от прошлого не только замечательные лесные массивы, заливные луга, сухой климат, но и многочисленные памятники сложившегося уклада жизни Мологско-Шекснинского междуречья.
Cоветский период истории Мологи невелик по времени — всего 18 лет. Бедствия революционного времени и последующего лихолетья не обошли Мологу стороной. Но городок продолжал жить тихой самодостаточной жизнью.
После административно-территориальной реорганизации 1929 года территория Мологского уезда была преобразована в четыре района: Брейтовский, Некоузский, Мологский и Ермаковский. Но как и сто и тысячу лет назад при весеннем разливе Молога и Шексна сливались в огромную пойму. Когда вода медленно уходила, на лугах оставался плодородный ил, благодаря которому травы ежегодно давали невиданные урожаи. Молого-Шекснинская пойма — неповторимая особенность края, знаменитая на всю Россию.
В нескольких десятках километров от приполярной шахтерской Воркуты лежит в руинах поселок городского типа Хальмер-Ю, что в переводе с ненецкого означает "долина мертвецов". Кочевые оленеводы ненцы считали Хальмер-Ю священным местом. Сюда свозили своих покойников, и никто никогда не пытался поселиться в таком месте.
Советской власти ненецкие обычаи показались полным анахронизмом, тем более что рядом с Хальмер-Ю нашли залежи угля. Для начала, в 30-е гг. была осуществлена так называемая "лагерная колонизация" "долины мертвецов", только добавившая Хальмер-Ю дурной славы всеобщего кладбища. С конца 50-х началось комсомольское освоение одного из самых северных месторождений коксующего угля в СССР. Вокруг шахты быстро вырос поселок городского типа с населением более 7 тыс. человек. Однако здешний уголь оставался дорогим удовольствием для страны. С переходом новой России к рыночной экономике встал вопрос о целесообразности существования Хальмер-Ю. И в конце 1993 г. правительство РФ приняло постановление о ликвидации бесперспективной шахты и расселении поселка.
В книге В.И. Ильина "Власть и уголь: шахтерское движение Воркуты" описан драматический эпизод решения вопроса с Хальмер-Ю. "Окончательная ликвидация Хальмер-Ю проходила с помощью ОМОНа. Вышибались двери, людей насильно загоняли в вагоны и вывозили в Воркуту. Отсутствие энтузиазма части последних жителей поселка вполне понятно: новое жилье им еще не предоставили, некоторые получили недостроенные квартиры. Переселение же их в общежития и гостиницы Воркуты делало их заложниками обещаний властей, которым мало кто верил". Очевидцы называли это "убийством города".
Дом культуры в Хальмер-Ю после бомбежкиС тех пор о поселке городского типа Хальмер-Ю забыли, зато на его месте появился военный полигон с одноименным названием. Высокие здания посреди ненецкой тундры – удобные цели. Последний раз бывший поселок попал в поле зрения общественности в августе 2005 года. Тогда в ходе учений стратегической авиации бомбардировщик Ту-160, на борту которого находился российский президент, нанес сокрушительный удар по бывшему дому культуры "долины мертвецов". Первая ракета прошла чуть выше, зато две остальные прошили здание насквозь, оставив в стенах 5-6-метровые дыры. Испытания признали удачными.
Сегодня в "долину мертвецов" по насыпи бывшей железной дороги пробираются лишь охотники да самые отмороженные собиратели лома цветных металлов. А бывшие жители Хальмер-Ю создали несколько страниц в Интернете, посвященных поселку.
(с) http://www.x-team.ru/places/25166.html
[693x449]Настроение сейчас - любовь без кишок. шок-шок-шок.
сила жизни внутри меланхолии моей
разрывает желудок и высовывает из него улыбающуюся голову,
трещащую извилинам о радости, празднике и о том, что все нужно.
и скорей, скорей, скорей.
избитая треволнениями и нагрузкой на мышцу левее центра грудины,
меланхолия достает яркий халат, накидывает его на сгорбленную спину,
садится в кресло и кормит отросток себя из ложки:
любой несамостоятельной твари нужно есть, чтобы встать на собственные ножки.
у меланхолии в ушах
играет роскошный фьюнерал джаз.
она спокойна и бледна, как и положено едва родившей мамочке.
она купает силу жизни в удобной акриловой ванночке,
лелея надежду, что вырастит малыша
еще до того, как придется убить его, потому что ему снова нечем будет дышать.
меланхолия качается в ритме сакса, пиано, баса и хета,
шепотом напевая лалабай про дорогих ангелов из другого мира и света.
может, все будет чуть лучше
хотя бы в этот стотысячный раз....
только бы у безысходности в ушах
не заиграл манящий фьюнерал джаз.
Широта: 63°4'38.46"N Долгота: 147°0'39.88"E Часовая зона: “Ноябрь” UTC-1)
За тысячи километров от "долины мертвецов", под низким небом Колымы, в безвестности гибнет брат-близнец Хальмер-Ю – поселок городского типа Кадыкчан.
Поселок с населением в 6 тыс. человек стремительно угасал после взрыва на местной шахте в 1996 году. Через несколько лет произошло размораживание единственной местной котельной, после чего жить в Кадыкчане стало невозможно...
История колымского поселка до боли похожа на Хальмер-Ю. Пожалуй, самым пугающим совпадением выглядит перевод слова "кадыкчан" с эвенского языка – "долина смерти". Невольно задумаешься о некоей предопределенности.
(c) http://dead-city.ru/page.php?al=kadykchan_rossija_magada
Несколько фоток Кадыкчан (взято отсюда)
[300x300]Слава лежал на диване и смотрел в своё окно. За ним на старом мощном вязе желтели листья. Время от времени они отрывались и медленно падали вниз. Точнее листья не желтели. Они становились оранжевыми.
А сегодня садился туман. В доме Славы было сухо и тепло. Камин и лакированные обитые сосной стены согревали душу. Вдоль Славиных стен стояли полки со старыми книгами. Слава здесь и жил. Совсем один. Он грелся у камина, иногда пил коньяк, иногда включал свой старый радиоприёмник, который всё равно почти ничего не ловил.
Иногда к Славе в гости заходил дождь. Они подолгу болтали на открытой веранде возле дома. Пили холодный чай, Слава курил. Дождь оказался приятным собеседником.
- Ты когда-нибудь любил? – спросил Слава.
Дождь смотрел вдаль на вершины гор.
- А я любил… было время, когда я хотел подарить ей всё. - Слава рассказывал медленно. Да и некуда было торопиться. – Я всегда был одинок и общение, простое общение с ней, только оно удерживало меня. Я бы просто сошёл с ума… или повесился. Человек не может быть совсем одинок.
Такой она и была. Была хорошим другом, была той, с кем я мог поговорить о чём угодно. Только с ней я не чувствовал себя одиноким.
Но потом мы поженились. – Дождь пил чай и смотрел на тучи, на горы, на мокрые листья. – Но, прожив с ней немного, - продолжал Слава,- я стал одиноким вновь. Приходил с работы, она вскакивала с дивана, крепко меня обнимала, заглядывала в глаза, надеясь увидеть в них взаимность, но была чужой. По вечерам я стал напиваться. Тогда я и остался совсем один, но сейчас я её не виню…
- А где она? – дождь перевёл взгляд на Славу. – С тобой?
Слава посмотрел на лужу у крыльца. В ней расплывались круги от крупных капель. Он затянулся сигаретой.
- Когда-то она и была со мной… да и сейчас лежит в погребе…
Самолёт, заходя на посадку, медленно пересекает береговую кромку Тирренского моря около мыса Мизено, снижается над кратерами вулканов Флегрейских полей, оставляя справа по борту древний городок Поццуоли и, проносясь над светлыми домами ныне широко разбросанного по холмам Неаполя, неслышно касается бетонной полосы. И сразу же в иллюминаторе показывается широкий двуглавый конус Везувия. Наверное, ни с одним вулканом не связано столько овеянных веками трагических событий с потрясающими описаниями очевидцев. Если мы возьмём в руки письма Плиния Младшего к Тациту, датированные 79 г., и устроимся в уютном внутреннем дворике — атриуме — какого-нибудь дома в Помпеях, то перед нами начнут оживать картины тех безумных дней — 24 и 25 августа 79 г., ставших для многих жителей окрестностей Неаполитанского залива последним днём их жизни.
В прибрежной западной половине Центральной Италии располагается цепь вулканов, часть которых — действующие, а часть — извергавшиеся совсем недавно. На севере это вулканы Тосканы. Древние плиоценовые (5–2 млн лет назад) вулканические массивы Монтекамини, Кампилья, Масса, Маритима, Роккастрада, Монте-Амиата перекрывают мезозойские известняки и кайнозойский флиш. Они слагаются преимущественно кислыми риолитовыми лавами и известково-щелочными туфами. Наиболее характерная черта такого вулканизма — широкое развитие игнимбритов, образовавшихся из раскалённых пепловых потоков, которые распространялись далеко от центров извержений.
Содом был не единственным городом, исчезнувшим в земных недрах. Через три тысячи лет похожая участь постигла пиратский Вавилон — город Порт-Ройал на Ямайке. Это была знаменитая резиденция знаменитого пирата Генри Моргана. Того самого Генри Моргана, который за нападение в 1671 году на испанскую Панаму был отправлен в кандалах в Англию. Однако там, вместо судебного наказания, его ждал дворянский титул, дарованный ему королем Карлом II.
В 1674 году сэр Генри Морган возвратился на Ямайку уже как заместитель губернатора острова. Свои функции он исполнял до 1688 года, покуда мирно не почил в собственной постели.
По-видимому, клочок суши, который впоследствии получил название Порт-Ройал-кей («кей» — коралловый риф или песчаная отмель) уже в 1300 году использовали коренные жители Ямайки — рыбаки-араваки. Здесь, у юго-восточной оконечности острова, находится небольшая защищенная бухта. В нее вдается длинная песчаная коса Палисадоуз. После захвата в 1655 году острова англичанами на этом небольшом островке из песка и ила, нанесенных на известняковые скалы, вырос город Кингстон — столица и главный порт Ямайки.
Но порт не всегда находился в Кингстоне. Более ранним поселением был Порт-Ройал, который располагался как раз на конце Палисадоузской косы, протянувшейся на тринадцать километров. Здесь была прекрасная гавань, значение которой особенно возросло в XVII веке.
В 1658 году коммодор Мингс, стоявший во главе обосновавшихся в Порт-Ройале пиратов, взял штурмом Кампече в Мексике, а также ряд городов в Венесуэле. Свезя награбленное добро в свое ямайское убежище, он тем самым создал прецедент, который вдохновил на подобные «подвиги» остальных.
Население процветавшего в те годы города достигало восьми тысяч человек. Одну половину его составляли выходцы из Африки, другую — переселенцы из Азии и Европы (в основном англичане). Хотя город был построен на песке, в нем насчитывалось около двух тысяч кирпичных, каменных и деревянных зданий, причем некоторые из них имели по четыре этажа. В Порт-Ройале имелись также укрепления и церкви, глубоководная гавань с множеством причалов, четыре рынка, синагога, католическая часовня, молитвенный дом квакеров, обширные складские помещения, зверинец, десятки таверн и военные плацы.
Большая часть пиратских богатств оседала в сундуках городских торговцев, таких же бессовестных, как и сами флибустьеры. Сейфы и склады были переполнены добычей: золотыми и серебряными слитками, ювелирными изделиями с драгоценными камнями, роскошными шелками и парчой. И даже иконами! Все это богатство дожидалось отправки в Англию или на континент в обмен на деньги и другие товары.
Но зенита своей славы Порт-Ройал достиг именно при Генри Моргане, который разграбил многие испанские города на побережье Карибского моря. В условиях конкуренции с Испанией английское правительство сознательно поддерживало этих «джентльменов удачи», главными целями которых как раз и являлись испанские корабли. Буканьерский темперамент определял и образ жизни всего города. Его жители славились как «самые неверующие и развращенные люди». Обычным явлением в пиратском городе были оргии, насилия и убийства. Здесь бурно процветали азартные игры, вдоль улиц тянулись бесчисленные кабачки и таверны, в которых наперебой предлагали хмельной ром, обильную пищу и женщин.
Поэтому многие восприняли катастрофу 7 июня 1692 года как ниспосланную городу Божью кару. Небо в это день было безоблачным, Карибское море — гладким. Солнце уже клонилось к зениту, и Порт-Ройал тонул в потоках вязкого зноя. Эта духота тревожила горожан: именно в такую жаркую и безветренную погоду почти каждый год отмечались подземные толчки. Впрочем, к их регулярной повторяемости жители тоже привыкли, и, казалось, ничто не могло нарушить обычного ритма их жизни.
В гавани лениво покачивались корабли, некоторые стояли в доках под разгрузкой. Экипажи некоторых кораблей неохотно скоблили их борта, заросшие ракушками. Вдоль причала прогуливались состоятельные горожане, на грязных улицах от одной таверны к другой переходили матросы.
И вдруг на какой-то момент как будто все замерло. Затем деревья согнулись от ураганного ветра, хлынул проливной дождь, и мгновенно вспенившееся море обрушилось на берег. Земля вздрогнула, и закачался деревянный причал. С гор донесся глухой рокочущий шум, похожий на раскаты отдаленного грома.
За первым толчком тут же последовал второй, затем третий… При землетрясении целая глыба осадочных пород оторвалась, сползла со скалы и вместе с городом погрузилась в море. Как бы съехала на глубину 7–15 метров. В течение нескольких секунд вся береговая черта Порт-Ройала оказалась под водой. Прочные Форт-Джеймс и Форт-Карлисл пропали, как будто их никогда и не было. По рассказам очевидцев, земля вздымалась и разбухала, качались и разрушались дома. Сначала звенели, а потом замолкли колокола на церкви Святого Павла, поскольку колокольня обрушилась. Кирпичные здания превращались в груду обломков.
Глубокие трещины, расколовшие землю, жадно поглощали здания и охваченных
Сайт Карабаша - http://www.karabash.ru
Официальная фотохроника и отчет о городе Карабаш: http://www.redbook.ru/article717.html
Карабаш - небольшой город с очень тяжелой судьбой. Мало кто из путешественников оставался равнодушным, посетив его или даже просто объехав издалека высокие трубы Карабашского медеплавильного комбината по трассе, через выжженную и изъеденную кислотой землю, мимо мертвых гор, лишенных всякой растительности, вдоль высоченных черных шлакоотвалов, нависающих над дорогой. Смотреть на это не всегда легко, но это стоит увидеть!
Город Карабаш (с башк. Кара Баш - Черный Камень) расположен на восточном склоне Уральских гор, в сотне километров к северо-западу от Челябинска. Население - 16 тыс. человек. Карабаш был основан в 1822 году как поселок на золотоносных россыпях у реки Сак-Елга. Вскоре в окрестностях поселка обнаружили месторождения меди, в 1837 году открылся первый медный завод, однако по-настоящему бурное развитие медной промышленности в Карабаше началось с открытием нового медеплавильного завода в 1910 году, который уже к 1915 году стал выплавлять треть всей производимой меди в России. Благодаря медеплавильному производству, возобновленному после Гражданской войны, поселок быстро развивался и в 1933 году приобрел статус города. Однако главный источник развития Карабаша - медеплавильный завод - стал одновременно и главной его бедой.
Хоть в начале века технологии на заводе были передовыми для своего времени, за 70 лет они принципиально ни в чем не изменились, и в первую очередь это сказалось на экологической обстановке. Отсутствие эффективных очистных сооружений привело к масштабному загрязнению почв, водоемов, воздуха в окрестностях города. Содержание свинца, меди, цинка в карабашской почве в десятки, а то и в сотни раз превысило предельно допустимые концентрации. Растительность на склонах Карабашских гор оказалась полностью выжжена ядовитыми выбросами. Планы советского руководства по модернизации производства внедрялись в жизнь слишком медленно, а перестройка и начало реформ сокрушили их полностью. В 1990 году производство на Карабашском медеплавильном заводе было остановлено.
90-е годы оказались для жителей Карабаша, наверное, самыми тяжелыми в его истории. Большинство жителей города с закрытием завода остались без работы и средств к существованию. Учитывая, что в то время разрушительные перемены прокатились по всей стране, бежать было некуда. Чтобы хоть как-то прокормиться, люди занимались воровством и продажей цветных металлов с территории завода, уровень преступности поднялся на небывалую высоту, но большинство населения все равно продолжало влачить нищенское существование на мертвой земле. За эти годы население города сократилось более чем в 2,5 раза - с 40 тысяч до 14 тысяч человек.
К счастью для жителей Карабаша, в 1998 году было принято решение реанимировать производство на градообразующем предприятии, которое являлось основным поставщиком черновой меди для располагавшегося в соседнем городе Кыштымского медеэлектролитного завода. Одним из условий возобновления производства стало решение экологической проблемы: установка современных очистных сооружений, полная модернизация оборудования. Восстановление шло тяжело: между уральскими компаниями разгорелась борьба за обладание заводом, из-за которой реализация экологических планов все откладывалась, и только к середине первого десятилетия XXI века модернизация производства была наконец-то завершена.
Сегодня Карабашский медеплавильный комбинат представляет собой высокотехнологичный производственный комплекс с современной системой очистки, позволившей разко снизить выбросы вредных веществ. Несмотря на это, следы его разрушительной для природы деятельности в прошлом столетии, наверное, останутся надолго. Сегодня площадь территории, занятая опустыненными землями, шлакоотвалами, свалками и хранилищами промышленных отходов, составляет около 5 кв.км. Центр города в окрестностях комбината представляет собой руины: полуразрушенные здания, заброшенные кварталы, где уже почти никто не живет. Среди жителей почти не осталось физически здоровых людей, а новое поколение подрастет еще не скоро.
Карабаш сегодня - живой памятник человеческой глупости и жестокости, бездумного отношения к окружающей природе и самим себе. Хочется верить, что не навсегда.
ПОПАДАНИЕ В ГОРОД
А. Автостопом.
1. С юга на север через Карабаш проходит трасса Миасс-Тюбук. Этот путь удобен для попадания с запада, со стороны Уфы, и с севера, со стороны Екатеринбурга
2. Из Челябинска в Карабаш можно добраться более коротким, хотя и весьма извилистым путем, сворачивая с трассы Челябинск-Екатеринбург на Аргаяш, далее - либо через Кузнецкое и Губернское (по этому маршруту ходит автобус), либо за Кузнецким по параллельной дороге, которая соединяется с главной и далее идет вдоль южного берега озера Увильды мимо многочисленных баз отдыха. Дорога выходит на упомянутую трассу Миасс-Тюбук, от перекрестка на юг до Карабаша остается несколько километров.
Б.
В одной непроходимой чаще, трудно досягаемой солнцу молился богу апостол Миша. Он слушал музыку ветра и листьев, кричал в отеветку животным, щебетал с птичками… Ночевал в своей землянке, спал на жёстких досках гроба, давил рыжих муравьёв… Днём он, любуясь на солнечных зайцев, обычно собирал грибы, ягоды, коренья, готовил настой из мухоморов, собирал дрова. Ночью он, пригубив настоя или вдохнув дыма изумрудной травы, смотрел на звёзды, составляя карты небесных линий, перерисовывая виденное на стены близлежащих пещер…
В дождливые пасмурные дни апостол Миша пил горячие настои трав, глядя в своё маленькое окошечко. Он видел, как капли ударяют о сочные листья подорожника, как те в свою очередь кланяются вниз, и резво пружинят назад. У Миши тоже было несколько пружин… И так хорошо пахло мокрой пылью из маленького, не рушащего тепло окошечка… Кипящие настои прогревали грудь, апостол Михаил прибывал в гармонии мира и созерцании.
В дождливые густые ночи апостол Миша, глядя изнизу в через своё крохотное окошечко на тёмные кроны колышущихся деревьев на сиреневых просветах луны… Иногда он гладил свою бороду… Познавал он бога, взирая на мир окружающий и чувствуя обступающий лес…
У Апостола Миши были большие передние зубы. Это хорошо было заметно, когда он, ловя на себе гнид зубами, широко открывал губы и клацал зубами… Так шли дни, месяцы и годы. В глубоком созерцании и умиротворении. И не знал апостол Миша, что он просто мой сосед наркоман Коля, уже пять минут лежащий за мусоропроводом в передозе…
(с) 
Pozd11 - Поздняков Никита, Омск
Свою печальную известность Бермудский треугольник приобрел еще в 1840 году, когда недалеко от порта Нассау — столицы Багамских островов — было обнаружено французское парусное судно «Розали», находившееся в дрейфе. На нем были подняты все паруса, имелась вся необходимая оснастка, но сама команда корабля отсутствовала. Это показалось очень странным. После осмотра было установлено, что находится судно в прекрасном состоянии, не имеет никаких повреждений, груз его цел. Но куда исчез экипаж? Никаких записей, проясняющих суть дела, в судовом журнале не обнаружили. Дальнейшей проверкой, правда, было установлено, что судно называлось не «Розали», а «Россини». Во время плавания возле Багамских островов оно село на мель. Команда покинула его на шлюпках, а во время прилива корабль подхватили волны и унесли в открытое море. Стершаяся надпись на борту привела к ошибке, и потому его назвали «Розали».
Однако не многие поверили в эту реальную историю, и почему-то устоялась другая точка зрения: «Розали» — судно-призрак, его причислили к когорте «Летучего голландца». Появилась даже другая «достоверная» история о том, как оно якобы попало в какой-то странный водоворот, где действуют явно неземные силы. При этом команда отправилась на дно, а судно осталось без управления, и потому участок моря между Бермудскими островами, Майами на Флориде и Пуэрто-Рико, где оно было обнаружено, отнесли к загадочному и опасному треугольнику. Попав в него, судно могло испытать разные и труднообъяснимые превратности судьбы, опасные не столько для судовождения, сколько для команды.
Так началась история Бермудского треугольника. Особой страницей в ее летописи стало удивительное происшествие с бригантиной «Мария Целеста» водоизмещением 103 тонны. Ее, как и «Розали», обнаружили целой и невредимой, но опять… без команды. Появилось еще большее количество легенд, преданий и явных фантазий. Все случившееся с «Марией Целестой» ученые не могут объяснить до сих пор. Попытаемся немного реконструировать события тех далеких лет.
Читать далее
У многих народов бытует легенда о своей Атлантиде. Чье внимание не привлечет красочный рассказ о таинственном, затопленном в древние века городе-призраке, который исчез, унеся с собой в пучину улицы, дома, храмы, людей, животных? Страшная для тех времен катастрофа для наших современников стала интереснейшей исторической загадкой, тайной, которую хочется расследовать и раскрыть.
Как правило, именно такие города-призраки в глазах всего человечества олицетворяли собой идеал радостной, счастливой и безмятежной жизни. Правда, этим городам всегда грозила гибель. Авторы поэтических сказаний не знали, как распорядиться их дальнейшей судьбой, поэтому чаще всего отправляли свои города-мифы на дно морей и океанов. Но нередко легенды об исчезнувших городах имели под собой довольно веские основания, чтобы ими заинтересовались и начали свои изыскания ученые. В этой связи достаточно вспомнить историю известных Содома и Гоморры, покоящихся, возможно, под толстым слоем ила и вулканического пепла на дне Мертвого моря. Или случайно отрытые Помпеи с Геркуланумом, засыпанные пеплом и лавой Везувия. А для России — это загадочный град Китеж.
Некоторые порты и процветавшие города древности были уничтожены не в результате их погружения на дно моря, а, наоборот, — в результате удаления от него. Такая судьба постигла, например, турецкий город Эфес, развалины которого находятся сегодня южнее Измира. Около двух с половиной тысяч лет назад река Мендерес, впадавшая в море, своими отложениями ила практически погребла под собой город. От него сохранилась только дорога, которая кончается в четырех километрах от моря.
Не отставали от итальянцев, греков, славян и северные немцы. Им тоже хотелось иметь свой сказочный город-призрак, некогда располагавшийся на берегу Балтийского моря. Но куда он исчез, если вообще когда-либо существовал? Насколько известно, в тех местностях в обозримом прошлом никогда не было вулканов, не происходили сколько-нибудь известные сильные землетрясения. Наводнения, правда, случались, но все города оставались на своих местах. Стихия после нескольких дней разгула, как правило, отступала.
И тем не менее, некоторые ученые из Берлина и сегодня вполне серьезно утверждают, что в средние века на побережье Балтийского моря (недалеко от острова Волин) на месте впадения реки Одер в море находился крупный город-порт Винета. Он занесен во все энциклопедии мира, но известно о нем крайне мало.
Хроники кратко сообщают, что около семисот лет назад (до разорения в XII веке датчанами) Винета была крупнейшим торговым центром немецкого севера. В городе процветала торговля, в порту швартовались корабли со всех концов земли. Размахом своей деятельности Винета во многом напоминала средневековые Гамбург и Любек. Но эти два города живы и сегодня, с ними ничего не происходило, за исключением редких наводнений, а вот Винета полностью исчезла. Куда и как?
Археологи из земли Мекленбург-Предпомерании уверены, что легендарный город — не выдумка, он действительно существовал. И лежит сегодня на дне Бартецкого залива, неподалеку от маленького старинного города Барт, упоминающегося в хрониках XIII века. Добраться до Винеты непросто, так как ее накрывает многометровый слой ила.
Древние сказания так описывают этот загадочный город:
«Роскошные дома в нем были украшены окнами из цветного стекла.
Колонны из белого мрамора и алебастра удерживали навесы над входами в жилище. Позолоченная черепица отражала солнечный свет и до заката наполняла улицы желтым сиянием.
Мужчины в Винете носили отороченные дорогим мехом мантии и береты с длинными перьями. Женщины были затянуты в бархат и шелка, тяжелые золотые украшения с огромными драгоценными камнями обвивали их шеи. Девочки пряли на маленьких прялках золотым веретеном. Вино пили там из золотых кубков, а дыры в стенах затыкались хлебом».
В этом рассказе очень многое напоминает то, о чем писал Платон, повествуя об Атлантиде: восхищение прекрасным городом, богатыми и довольными людьми. И как наказание — такое же исчезновение в глубинах морских вод, исчезновение в вечности. А так как проверить это описание нельзя, то всякий хронограф старался на свой лад. Вот что сообщалось о Винете в российском энциклопедическом словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона: «Винета, иначе называлась Юлин или Юмна, в X и XI веках оживленный славянский город, находился на острове Волине в устье Одера. Адам Бременский (1067) рассказывает о Винете как об одном из самых больших приморских городов балтийского побережья. Недалеко от Винеты, на Серебряной горе, находилось укрепление скандинавских викингов Иомсбург. В 1184 году в войне датского короля Кнута VI с герцогом померанским Богуславом Винета была сожжена и разрушена датчанами. Позже образовалось предание, что вследствие землетрясения город опустился в море, где будто бы можно видеть его развалины. Новейшие исследования (Вирхов и Фридель) не подтвердили этого и доказали, что Винета находилась на месте теперешнего города Воллина».
А вот что писал о Винете сам немецкий географ Адам
Забери меня, пожалуйста, к себе,
Я один не выживу на свете.
Все что нажил, я отдам тебе:
Это сердце, душу, крылья эти.
Ангел мой, я больше не смогу,
Без тебя мне пусто имя Бога.
Ангел мой… потеряна в снегу,
В город твой ведущая дорога.
Павел Евсюков
Корчева — город в Тверской губернии, уездный центр, затопленный при строительстве плотины Иваньковского водохранилища около современного г. Дубна и канала «Москва — Волга» в 1937 году. Жители были переселены в город Конаково, бывшее село Кузнецово Корчевского уезда.
Находился город Корчева на правом (высоком) берегу Волги и по обе стороны речки Корчевки, впадающей в Волгу. Время возникновения Корчевы неизвестно, но в писцовых книгах Московского государства 1540-х годов она упоминается : «…село Карачево, а в нем церковь Воскресенье Христово». По сведениям тверских писцовых книг 1627—1628 годов село Корчева входила в вотчину Тверского архиепископа. После 1764 года село стало принадлежать ведомству Коллегии экономии.
По сведениям на 1863 год число жителей Корчевы составляло 3317 человека. В Корчеве было 410 дворов, из них — 26 с каменными домами, три каменные церкви, сорок одна лавка, три гостиницы, два трактира, четыре постоялых двора, два училища, больница. В 1861 году в городе насчитывалось несколько небольших промышленных заведений: паточный завод, пивоваренный, два пряничных и два кирпичных завода. По переписи населения 1897 года в Корчеве насчитывалось 2400 жителей, в 1913 году — 2518, в 1923 году — 2353 жителя.
В 1922 году Корчева стала безуездным городом и была отнесена к Кимрскому уезду. В 1927 году был образован Конаковский район, в который вошла большая часть бывшего Корчевского уезда, в том числе и город Корчева. В 1932 году принимается решение о строительстве канала Москва-Волга, в результате которого город попадает в зону затопления.
В данный момент на незатопленной территории сохранилось кладбище с заросшими остатками фундамента Казанской церкви и одно единственное каменное здание — дом купцов Рождественских.
Если кому придёт в голову мысль спросить меня,-"А о чём это я "? То лучше не спрашивайте, я и сам не знаю...
И по поводу и без повода,
Всё подвержено в мире тлению,
- Даже сказки большого города,
Позабытого и затерянного,
Средь веков, в глубину ушедших,
Удивлённого и растерянного,
Что так много, находится ищущих,
Что так много находится жаждущих,
Но никак не найти,- нашедших.
А они, где то там, в провалах,
так комфортно устроенной памяти,
Словно в тёмных, сырых подвалах,
Умирали тихо от старости.
Так без стонов, и лишнего плача,
как и сказано, было в пророчестве,
Удивление, только не пряча,
Умирали в чужом одиночестве.
Ах оставьте меня сожаления,
И по поводу и без повода,
Всё подвержено в мире тлению,
...- даже, сказки большого города.
Настроение сейчас - кАмок
Разруха не в клозетах, а в головах.
(Профессор Преображенский, Х/ф "Собачье сердце")
Всего лишь мысль. Одна. Потом еще одна,
В своей навязчивости превращаются в слова,
А вскоре и поступки имеют место быть,
Те, о которых все предпочитают не говорить.
Воры и убийцы, преступники и бляди,
Знали ли они, на свое отражение глядя,
Что разбить голову о батарею
Смогут себе, но и другому сумеют?
А совмещать полезное с приятным, чулками прикрываясь,
Им будет сперва странным, но совсем понятным?
Когда накопленные те же мысли плюс слова,
Руководят руками. А вот и первая чужая покатилась голова..
Или когда уже не действует запрет:
500 рублей за ночь. Еще 100 за минет.
Когда, оскально улыбаясь, без единого звука,
Отраженье таким вот тобой восхищается, сука.
Им было чуждо , страшно это новое обличие?
Или действительно они видят в этом приличие..
А начинается, наверняка, все с пачки сигарет
И излияний собеседнику «где истина?», иль того же «выхода нет»,
Или других подобных громких слов,
Когда не можешь выйти из своих внутренних оков.
Ну или кажется, что это так,
Но видишь ведь, что ты попал в судьбе своей впросак.
Всё можешь. Всё позволено тебе.
И всё ты можешь изменить в своей судьбе.
И ведь меняешь. Только вот другим путем.
Где ты погряз в своем одном «хочу».
А раз погряз и продолжаешь- стало быть, комфортно в нем.
Свобода слова, выбора свобода,
Свободомыслие- вот источник плода
Всех наших бед. Того, что называем «бремя»,
Есть выход. Можно все исправить- гильотине самое время.
Наверняка, вот так вот незаметно, законная нормальность,
Превращается в статейную аморальность.
[300x253]дайте скальпель, рану надрежу, выпущу гной.
меня посадили в стакан, граненый такой
и накрыли рукой.
испейте за упокой.
я родила шестерых малышей размером с фалангу пальца,
рожала по очереди, мыла, кормила каждого мальца.
всем дала по имени.
как мне не хватало вымени!
родила седьмого и поняла, что что-то не так творила,
не долюбила, с непривычки неправильно холила..
всех уморила.
в фаянсе похоронила.
лежат семь бывших жизней в сиреневых вазах.
осталось две в запасе, не смытых еще в унитазах.
как их свету показать?
эгоизмом и их наказать?
философия здесь ни к чему.
убил? пожалуй в тюрьму.
да только не придет никто и не вступит в жар,
которым дышит мой ночной мелатониновый кошмар.