Ты стоишь у окна в лёгком халате, который чуть-чуть не доходит тебе до колен. Там ночь. Зимние ночные фонари освещают противоположную стену, выхватывая и часть остывающей кровати.

Под фонарём идёт снег и укладывается на асфальт. Одинокая фигура скользит по краю. Я беру тебя за плечи, целую твою шею. Лёгкая, незаметная мне дрожь пробегает по твоему телу. Если бы ты сейчас говорила, тебе пришлось бы замолчать, чтобы сделать новый вдох. Но ты также неподвижно смотришь в стекло. Твои глаза сосредоточены на том, что происходит в тебе. Глухая страсть поднимается по-твоему телу. Пальцами я провожу по твоей груди, чуть распахивая халат. Я глажу твою шею, нежно кусаю за ухо, ты ощущаешь глубокое дыхание на своём лице.

Халат спадает с твоего плеча, приоткрывая грудь. Ты всем своим телом, будто изнутри, ощущаешь, как режет край халата. Ты упиваешься ощущением своей наготы, радостное чувство стыда охватывает тебя, сдавливает грудь. Я целую твои плечи. Смотрю на твою стройную спину, как она изгибается. Я сжимаю тебя ещё сильнее, потому что ты принадлежишь мне! В эту ночь я твой хозяин. Тебе больно, но ты счастлива. Ты, возможно, не знаешь, что это означает для меня, но тебе хорошо.

Я прижимаюсь к твоей щеке. Мои пальцы нервно, неуверенно скользят по твоей руке вверх, прикасаются к шее, затем опускаются на обнажённую грудь. Другой рукой я придерживаю тебя за талию, прижимая к себе. Мгновение мы смотрим вперёд, за стекло. Я немного наклоняю голову, чтобы прикоснуться к твоим губам…

Я не знаю, что будет дальше. Что будешь чувствовать ты. Я видел руки, жадно царапающие стену, спину, сжимающие простыню, сжимающиеся и разжимающиеся пальцы. Я чувствовал холодный пот. Я видел сумасшедшее выражение глаз. Безучастное выражение глаз. Я был с тобой, но ты не была со мной. Сейчас опять я останусь один. Я буду смотреть на твоё извивающееся тело, я буду делать всё, чтобы ты чувствовала, но я здесь буду чужим. Ты ошибаешься, если думаешь, что в такие моменты мужчина может любить тебя. Ты ошибаешься, если думаешь, что в такой момент может родиться только новая жизнь. Мужчина – творец, он отдаёт свою жизнь женщине, и в это мгновение в ней соединяются обе души. Она обитель всего сущего, что было в обоих. Она не сосуд, но она принимает его жизнь в себя. Что происходит с мужчиной? Я умираю. Не может быть жизни без смерти, не может быть любви без ненависти. Это совершенно нормальное чувство – чувство ненависти – к существу, которое забирает твою жизнь. Мгновение назад я ещё хотел этого, а теперь я понимаю, что снова умер. Это закон равновесия, это жизнь и смерть, уравновешенные на весах судьбы. Теперь ты становишься всем, а я ухожу.

Я знаю, как любишь ты меня бездыханным, когда я лежу рядом с тобой, или когда ещё судороги сводят моё тело. Ты не знаешь, как я презираю себя и ненавижу тебя за то, что я умер. Зато, что снова во мне родиться это желание погибнуть.

Секс – это та самая грань, которая лежит между жизнью и смертью. Секс – это линия, по которой жизнь из меня устремляется в тебя. Ты любишь меня, и ты убиваешь меня. Но всё это не имеет значения. Иначе не может быть. Даже если ты поймёшь, что я ощущаю, тебе вряд ли удастся понять то, что я люблю смерть. Что без неё я не могу. Что каждый раз, умирая в тебе, я возношусь ещё выше. Хотя, возможно… у меня появилась мысль… при родах ты также избавляешься от жизни, которая есть в тебе. Не то же ли это самое?

[643x400]
Очередной период безрыбья.
Меня всегда интересовало, сколько нужно молчать для того, чтобы тебя забыли. Опыт показывает - не так долго. Но чтобы вспомнили, требуется гораздо более длительное словесное воздержание.

Но это так, к слову.
Я хотел описать свои страдания по поводу обретения интернета - но это безумно скучно. Скука и смазанность впечатлений -главный враг городского жителя.
Что хорошего? Есть несколько книг, которые принесли радость (к счастью, их авторы уже умерли, и никогда не свалят высказанные мысли на ошибочные суждения молодости), и одна разочаровавшая (Кундера со своими бесконечно унылыми страданиями комплексованных дамочек).
Есть руины, которые снятся по ночам. Не могу ответить даже себе самому, чем так привлкательны развалины зданий, когда-то полных жизни, чем так манит запустение. Манит ли магнит железо.. просто притягивает.
Может быть, здесь ключ в уединении. Руины накладывают печать на наши уста и придают торжественность помыслам. Не много, ни мало, как раз по рецепту.

Надеюсь, что завтра у меня уже будет подключение дома, и я зачем-нибудь здесь появлюсь.
Всем, конечно же, пламенный, как стяг компартии в бескрайних степях Украины во время неравного воздушного боя подлодки с паровозом, привет и здравствовать в обязательном порядке.

Настроение сейчас - в пустоте приходят боги

Файэрэ, Осе! Я рад приветствовать вас... прошу прощения, что так не сразу - странствия похищают нас без остатка и отдают неохотно.
Чем заинтересовал? Давайте знакомиться)
[432x200]

Привет! Ты как? Проснулся?

Вот снова и время пришло, приоткрылась дверь, пора что-то сказать. Всё хорошо, всё хорошо, всё хорошо…

Мне не помнится, когда я начал чувствовать себя уютно, но это напрягает. Теряешься. Почва из-под ног. Нет больше ощущения падения в зловонной яме. Жизнь порастает эдельвейсами. Такая лепота. Что-то среднее между орхидеей на помойке и дерьмом в цветочной клумбе. Всё одно, жизнь затягивается.

То ли слепнешь, то ли становишься наконец-то над жизнью, как-то смелее, увереннее. Я хочу уехать, хочу посмотреть. Так много всего, я так много всего не видел. Надо посмотреть, как это – жить там, где зимой не индевеет стекло. Кем-то стать? Плясать на публику мы будем «постольку, поскольку», всё остальное уж извините.

А мы когда-то хотели оставить след в истории. Мы, как и все. И что? Теперь это как-то глупо. Успевает ли человек прожить жизнь так, чтобы оставить что-то на себя. Может, я хочу работать в какой-нибудь художественной галерее в Италии или стать критиком?

А я знаю, почему мне нравятся импрессионисты, они также наблюдают жизнь, мне кажется, как и я. Не размыто и неуверенно, а тепло и прочувственно. Им не нужны яркие цвета и чёткие линии, потому что жизнь улавливается по свечению и теплу, исходящему от окружающих предметов. Это прекрасно. Жизнь не проходит, а входит в тебя. Каждая книга – реконструкция твоего сознания. Это незабываемое состояние. Читать книгу – это даже не заниматься сексом. Рассматривать картины – это то же самое, что читать книгу. Это великолепно. Символизм, которым мы наделяем произведение. Помните, кто-то говорил, что всё что мы видим, видим лишь отражение себя. Поздравьте, я для себя открыл новую истину, всё что мы видим – мозаика знаков, составляющих композицию из наших чувств. Картина – бесконечное число векторов, разрывающих твоё сознание, до безграничности расширяющих его.

Вы помните картину – Христос в пустыне?

Я уже говорил о ней. Она особенная. Чем? В ней нет ни одного символа. Ни одной отсылки на себя. Что есть бог? Вот он ответ, это то, что вне нас, что чистым входит в наше сознание, не задевая ни одной струны. Всё в этой картине – беспричастность к человеческой природе. Об этом хватит…

Есть в мире места, которые не стоит фотографировать, а вещи, о которых не стоит говорить.

А мне от чего-то так хорошо… Тепло… Уютно… я жив… Об этом тоже пока не стоит, наверное…

Жизнь, от чего ты пахнешь эдельвейсами? Цветами, которые так высоко в чистом воздухе, среди чистых скал; где нет тебя, человек! Цветами, о существовании которых я даже не знаю, не знаю, увижу ли я их когда-нибудь, услышу ли когда-нибудь их запах, которым так от тебя несёт. И совершенно не важно, что жизнью может оказаться корица в чашке каппучино.

Вы спросите меня, смеюсь ли я? Конечно, всем словам, которые говорю… А как же иначе? Я ведь жив, а если б я не смеялся, мог бы я жить в мире, который вот-вот присыпет сахарным песком, размешает ложечкой и сольют в чью-то глотку…

"Кто поверит нам,
Рыцарям падшей звезды
Из отвергнутых книг?
Пусть в узоре времён
Ни стихов, ни имён,
Но напомнит забывшим
их полуночный крик!"

Тем Гринхилл

Тук-тук. Это я, открывай.
Учащённый пульс. 69, 80, 100, 120. Дважды в секунду. Ударяет в каждую её половинку. Тум-тамм... Тум-тамм... Кто этот Тум и где он там? Ах, сложные у нас с тобой отношения, сердце, моё сердце. Как у двух родственников, с годами едва притёршихся друг к другу, и знающих, что только одно может поставить жирную точку безо всякого хвостика в их отношениях. Вернее, одна - Дама в синем, высокая, статная и совсем не страшная.
Хотя все боятся.
Тук-тук. Кто-тамм...
Это её. Пламя. Я его узнаю. Когда оно начинает жечь изнутри, вызывая убийственную вечернюю лихорадку - мудрую, бередящую, с привкусом дальних странствий и чёрной поэзии под разбитую лютню - я крепко-крепко закрываю глаза и остаюсь один на один с той комнатой со стенами из рёбер, где стоит тренога души. Простой, человеческой. Я - свой...
И Дама спокойно берёт мою нить, расшивая узорчатый ковёр. Она его, конечно, распустит, но верещать, когда я шальным клубком скачусь под ноги, не будет. И не таких видала. И мышей, тех тоже не жалует.
Не вчера на свет родилась. И не завтра.
А я... благословение болезням, расшатывающим мой ум. Многие стремятся его сохранить, я - ненавижу. Накинуть удавку на шею логике, чопорной любовнице, изводящей предсказуемыми и недешёвыми капризами, и затягивать, не зовя чужих палачей и не доверяя случайному мастеру ужас в глазах... Нет, я не страшный. Я добрей многих. Просто разная она, доброта. Честная - ворона о белых перьях, причём железных. Думаете, куда вывелись стимфалийские птицы? Вот туда. Закидали, заловили, синих - растащили по пушинке. Носят. В перстнях, в амулетах, в плетёнках "от дурного глаза" - маленькие частицы, атомы, апейроны.. мерцают. Теряют силу. Получают снова.
А куда денешься.
Этот приступ подарил мне кошмар. Бояться я почти не умею, слишком любопытен, но страх был бы к месту...
Это был сон. Во сне Абсолют понимал и пережёвывал что-то (что? сам не знает. мир не мир, я не йа, какая к цвергам разница) миллионами существ-рецепторов. Они быстро изнашивались, отмирали, регенерировали, возобновлялись... Но некоторые - оставались навсегда. Серые, закостеневшие, шершавые. Попробуй избавиться - бо-о-о-ольно. Не трогать, как бородавку - противно. Растут, множатся, ноют, безобразят облик.
Во сне я - врач. Врач, режущий не пациента, а себя. Предварительно став с тем, кто болен, единим целым. Сидят вроде рядышком, один - свежий, чистый, белый, в хрустком халате, другой - томлёной свечой, посеревший воском оплывает на подушках. Тени - на стене. Тень - одна.
Рука с ланцетом не дрожит. Не дрожит, недрожит, нед рожит, недро жит... Жито - это хорошо. В недре у него, верно, вообще благодать. Надо отвлечься и резать.
Резать даже не мир и не причину мира.
Его существование.
Став и длясь.
Прервешься хоть на одну половинку, одну сторону (чёрное? белое?) секунды...
Тук-тук. Так кто тамм?

Настроение сейчас - это всё, что сегодня умею. теперь - ты.

[показать]Один кубок до дна осушив
Сотен душ отведал вина
Одну рану судьбы зашив
Разорвал себя пополам
Изумлённо прищурясь лучам
С двух сторон щемящей тиши:
Я есть То, и Я - это там
Как по-новой согреть эту жизнь?
Домино щелкоперит финал
Вдох на выдох в треморе цепи
Я сражался тем, что я ждал
С зазеркальем сердце сцепив
Догорело, и кубок как дым
Дух свободы невесел со сна
Дай мне время не быть молодым,
До того, как настанет весна...

Как заставить человека в кадре делать то, что мне нужно?
Эти идиоты или ржут, как кони, или так паясничают, что приходят мысли о геноциде, гранатах, кровавой гэбне и прочих вещах на "гэ", например, о гуано и гарде в морду, пардон за мой гаэльский.
Боги, ниспошлите мне натуру, обогащённую хоть какими-то способностями к лицедейству...

Аарргх.
Акадо достало меня хуже проклятья внезапной чесотки. Хорошо хоть оно не Аккадо, а то махаться на телефонных трубках не тянет.
В связи с чем вопрос.
Кто-нибудь сидит на Стриме? Отстой? Просто плохо уже представляю, что сейчас отстой с припевом, а что совсем никуда не в топку.

Настроение сейчас - Посреди всей благодати вымахало Древо Познания со встроенной подлянкой.

Барти только какой-то неадекватный получился(во второй части клипа), а так очень классное видео!

Клип не очень но если хотите знать кто есть кто в упивающихся самое то.
клип под катом

В моей сумке обложка к обложке лежат Библия и "Роскошь" Виктора Ерофеева. Эти две очень разные книги объединяет только одно - желание прочиать их.

“Beauty, real beauty, ends where an intellectual expression begins. Intellect is in itself a mode of exaggeration, and destroys the harmony of any face”.

The XIX century was a century of triumph of intellect. The end of the XIX century was the age of decadence, denial of intellect’s importance in human society. Artists like Oscar Wilde believed that mind can neither understand nor create a piece of art, and thinking of life as a superior form of art, they believed that mind is unable to explain life. We should not as well forget that art was considered to be beautiful in any manifestation of its kind.

Oscar Wilde widely develops the problem of art and beauty in his works. He is to me an obsessed genius, alchemist, searching for the universal formula. He opposes intellect to art, sense to beauty. With the young characters of his novels and plays he makes fun of the common sense, so natural in the Victorian epoch. It’s not a problem for him “what is life?” He wants the others to see the answer – so clear to him, incomprehensible to others. Beauty can not be created, it can not be thought by mind. Obsession, passion, blindness are the creators of real beauty, they enable people to transfer their soul from the body to the work of art. The best example of this idea is the portrait of Dorian Gray, which held the soul of a young man. The synthesis of a man and work of art makes an ordinary person immortal. We should also add that the desire of both the artist and the model combine in a perfect piece. It is impossible to explain why Dorian Gray remained young while the picture changed with years go by, the intellect is helpless here. But we feel pretty sure that the desire from the very deep of our soul can perform such a miracle. It’s unbelievable and yet we believe in it. Intellect is only a tool, it is useful for creating models of machines, but it is useless to show all the canvas of a human soul, it can not calculate the balancing line of a masterpiece. Harmony, so praised by the Buddhist philosophers, is an inevitable part of any art. There can not be anything superfluous, or it will destroy the beauty. “A designers knows he has achieved perfection not when there is nothing left to add, but when there is nothing left to take away” – says Antoine de Saint-Exupry.

Do I stick to Wilde’s opinion? I do, because feelings and intellect are always more than just intellect. Desires give us the power to create, they give the meaning not only to the creation, but to the artist himself. No beauty can be born without the inner will that makes us godlike, able to create souls which we then bind to our works.

Любитель ходить по трассе со Штраухом в голове
Нечёсан, заборист, ужасен, с вечным префиксом "вэ"
Живу во вчерашней неделе, ем прошлогодний снег
Пытаюсь забыть всё время, что, с*ка, я человек
Чтобы убрать это чувство, глушу динамитом шпрот,
Тараканов и Заратустров, которыми полон рот,
В уши втыкаю пробки, не пробуя слов на вкус
И Джеком из пан-коробки хихикаю и верчусь
Слушаю топот валькирий, в бар слетевших с коней
Пытаясь в высвисте крыльев стать немного сильней
Потом уж включаю БГ и учусь, как жить ни о чём
Самый простой оболтус с швейцарским складным мечом
И в этот момент, похожий на отверстый ангельский рот,
Я понимаю всё правильно, моё настоящее - вот
И не надо рубить на стыке, бить в упор кирпичи
Пошло всё, пожалуй, нафиг, пожалуйста, не кричи,
Оставлю на полке паспорт, очки и входной билет,
Подохни, старая школа, и новой пошли привет,
Крещу себя собственной кровью, ни богу, ни пустотам,
Вольному будет воля, стертому - что-то там.

Настроение сейчас - у меня на сердце двое - Джими Хендрикс.. и Джими Хендрикс. Обломись. oIo

Моя любимая девушка назвала этот фильм скучным, затянутым и бальным. Другая моя любимая девушка – своим любимым, среди неореалистических картин. Я посчитал необходимым составить собственное мнение – и пошёл на «Приключение» с третьей любимой девушкой.

Фабулу «Приключения» трудно назвать сложной. Большая компания друзей – богатые прожигатели жизни – отправляются в морскую прогулку на яхте. На одном острове пропадает девушка. Очень скоро в действии остаются только два персонажа – её мужчина, с которым она ощущала кризис отношений, и лучшая подруга, убитая горем, после исчезновения подруги. Между ними вспыхивает что-то похожее на любовь.

Эта картина Антониони (через четыре года он снимет «Красную пустыню», после которой вообще можно было ничего не снимать и даже забыть, всё снятое до неё) крайне неровная. Начало – почти гениально, его можно пересматривать и пересматривать, пересматривать до бесконечности, учась и наслаждаясь лучшему, что есть в кинематографе. Тонкий психологизм, когда каждый жест, взгляд, фраза – точно и безошибочно подрисовывают новую черту к психологическому портрету персонажа; и при этом нет пустых разговоров, не несущих ничего нового о понимании героя. Изысканное чувство эстетики кадра, без необычных ракурсов, неестественных композиций, вычурной красивости – кадр просто фиксирует жизнь, как она есть, но так, что от него трудно оторваться. Хорошо просчитанный (прочувствованный?) ритм смены сцен, планов. Лёгкая, светлая Мопасановская атмосфера, хотя рассказ о серьёзных вещах. Антониони заставляет мурашки бежать по спине, когда сцена требует драматичности, но при этом находит и место для иронии, и для юмора, не перегружая фильм. Легко и свободного он рисует портрет общества потерявшего Бога и увязшего в собственных развлечениях.

Но к середине всё это постепенно испаряется. Остаются только два персонажа, раскрывшиеся по полной. Сюжет вязнет и топчется на месте, топчутся на месте и развитее отношений героев. Теряется блестящий ритм смены планов. Становится скучно. Совсем не понятно куда движется кино, и только финал – заставляет снова мурашки бежать по спине.

P.S. В 50-х, 60-х годах было не принято показывать обнажённых женщин (даже у Годара их почти нет), и это ограничение, мне кажется, иногда было очень плодотворным. В сцене переодевания после купания одна из героинь так божественно поводит лопатками, что от красоты этого зрелища рискует остановиться сердце.
[425x320]

Слушать этот музыкальный файл

Rebekah Del Rio - Llorando (crying)

[показать]

В этом мире ты мудрым слывешь, - ну и что?
Всем пример и совет подаешь, - ну и что?
До ста лет ты намерен прожить? Допускаю,
Может быть, до двухсот проживешь. Ну и что?

Вот что написать.. не знаю. Во время обучения жизнь превращается в сплошное будильник-завтрак-метро-лекциии-спать и писать-метро-дз-скандал с родичами-кино-спать. Глупо для человека, чья цель - саморазвитие.
Какое, нафиг, саморазвитие, при таких делах. Улыбка сгоняет зиму с лица? Правильно, и загоняет её в сердце. *лыбится* Недавно спросили, почему у меня часто такой взгляд, как будто меня все по-тихому достали... То есть не мрачный, а скорее "ё-о, сколько идиотов-то..". Йорнический Иронический, да. Ну а что, правда же. Без иронии (йорнии, ёрнии) - никуда. К этому миру относиться серьёзно нельзя ни в коем случае, он это страсть как любит. Серьёзным людям он подсовывает серьёзные неприятности. Приятности - куда как реже. Это типа личный опыт. Ну ладно. О чём я там.
А. Об универе. Об универе можно долго писать. В целом, конечно, неплохо. Но есть два больших и толстых "но". Первое "но" - экзистенциальное. Я вообще не в восторге от существующей системы обучения - что высшей, что низшей, и предпочитаю всё делать сам. Второе "но" - люди. Нет, это всё же лучше, чем во МГЛе, однако не то, чего я ожидал от, страшно сказать, философского фака ведущего вуза страны.
Где же мне будет хорошо, а? Боюсь, что только в том месте, которое я создам своими руками, а оно ещё ой как неблизко на временнОй стреле.

Ах, где наша не пропадала..
Пытаюсь понять, как и где монтируется кино. Оператор я хреновый, но мне проще снимать самому, чем бегать приставать к тем, кто умеет. К тому же, "то, что должно быть снято - должно быть снято немедленно"(с).
Время - друг-враг.
Чтобый такое.. нда. Ну-ка, не отделывая, не стоя сетку:

Среди планет, делёных на века,
Среди дробей расплывчатых сознаний
Я изменяюсь в тысячи созданий
Рисуя тушью горные снега.
Среди намёков, чувств и маеты
Есть тонкий луч таинственного царства
Сквозь каждый час с улыбчивым коварством
Зовущий нас за грани и черты.
Закрыв глаза, забыв про темноту
В вагоне тряском, словно дождь столетий
Кратчайший путь, тот самый, верный, третий -
Блаогословляю немоту.

Плохо без сетки.(

Вернёмся лучше к быдням. Вот кто мне скажет, зачем теперь посередине гостиной в квартире стоит огромный шкаф? Это прикольно, конечно, когда комната делится на две логических уютных, но шкаф - чёрный, а остальная мебель - светлая. Не смотрится. Накрою его шторой, что ли, такой, как на окне висит, а на боковую стенку повешу постер принца Персии. Если уж помирать, то с музыкой.
Вот, кстати, включу что-нибудь.. саундтреков себе накачал разных, и все хорошие. Например, к играм Lost Eden, Athlantis, Athlantis II (были такие квесты от Cryo в 98-99 гг), к Le Pacte Des Loups (кино "Братство Волка", само по себе туфта полнейшая, где кроме Дакаскаса смотреть некуда), к Зене Королеве Воинов (все 6 дисков!), к мультикам разным...
Остаётся только тихенько подпевать пищащей в наушниках Фелиции - Once there were oceans, endless emereld forests, filled with sounds of magic... once so long ago...
[565x510]

Кутузов заманил французскую армию в Москву и уничтожил её зимой.
Жуков заманил немцев под Сталинград и разбил их зимой.
Нассер заманил израильтян на Синай и до сих пор ждёт зимы...

Рекомендую посетить фотоальбом Мастер_Сатар, где оный мастер выкладывает своё творчество))
Художник, резчик по дереву. Мой весьма... весьма добрый знакомый в реале)))

Добро пожаловать, AMIRANI!
[600x527]