Идея программы "Русский след" - собрать фильмы со всего света, где так или иначе фигурируют отсылки к России, русским, русской культуре. Посмотреть на русский мир и на себя со стороны. Программа далеко не самая главная на ММКФ и к сожалению с кучей второсортного кино внутри. Но! Практически каждый год именно в ней я нахожу один-два самородка. Например, открыл совершенно гениальные в своей безбашенности "Великоландию" Даны Зияшевой и "Дистанцию" Серхио Кабальеро. Так и в этот раз.
Эстоно-британская картина "ЖАР ПТИЦА" полностью посвящена жизни в СССР, а точнее на военной базе в Эстонии во времена Холодной войны. При таком анонсе от западной картины всегда ожидаешь "развесистой клюквы", но к чести всей съемочной группы, фильм смотрится более чем натурально. Без чернухи, без матрешек и березки только там, где нужно. Ну разве что извечное "На здоровье!" режет слух. Но в целом прям видно, с каким внимание и бережностью пытались воссоздать эпоху - начиная с антуража, и заканчивая характерами. Исполнителя главной роли, Тома Прайора, от русского не отличишь. Его герой, типичный советский юноша - принципиальный, прямой, настойчивый и немного скромный парень. С ним в тандеме играет киевлянин Олег Загородний, ныне актер "Гоголь-центра", как раз наоборот, с внешностью совершенно интернациональной.
Фильм снят по роману актера театра и кино Сергея Фетисова, во много автобиографического. Роман был написан ещё в 70-ые и, несмотря на то, что даже был издан небольшим тиражом, так бы и остался незамеченным. Помог друг Фетисова, кинокритик Сергей Лаврентьев, нашедший в 2000-х на Таллинском кинофестивале британских продюсеров. Подготовительный этап длился более пяти лет, переговоры о фильме то сходили на нет, то оживали вновь. Но в итоге звезды сошлись - нашли подающего надежды таллинского режиссёра Питера Ребане(снимавшего до того только док и клипы, а до того закончившего Оксфорд и Гарвард), выкупили права на сценарий, согласовали отхождения от книги, утвердили актеров и даже сами Фетисов с Лаврентьевым получили эпизодические роли.
Мировая премьера фильма прошла в рамках ММКФ этого года. Не смотря на отсутствие рекламы, зал был, по нынешним ковидным временам, "битком" (то есть занятно больше 50% мест). И на повтор билетов уже нет. Картину представлял упомянутый выше Сергей Лаврентьев, к сожалению один. Автор романа-первоисточника Сергей Фетисов умер ещё практически сразу после окончания предпродакшна.
Начало фильма удачно рифмуется с нашумевшей картиной 2017 года "Зови меня своим именем". Те же интонации и даже типажи героев. Правда, куда менее сонно. От внезапно возникших чувств посреди военной части, между рядовым-срочником и пилотом-истребителем, ничего хорошего ждать не приходится. Тут и неуставные отношения с риском позорного изгнания, и уголовная статья со сроком до пяти лет. Конструкция усложняется наличием умницы-красавицы, с которой у каждого героя фильма не до конца ясные отношения. Шекспировский размах драме придаёт активное включение второстепенных персонажей - друга-завистника, майора-гэбэшника, простодушного начальника части, или совершенно бессловесного поклонника... Что сближает и роман, и фильм с такой советской классикой, как "Вам и не снилось", снятой по повести с шекспировским же названием "Роман и Юлька".
Сложный клубок отношений заматывается, и то, что начиналось как история светлой юношеской влюбленности, перерастает в повествование о сложности быта уже взрослых людей, их метаниях и поисках лучшего для себя устройства жизни...
"Рыба и птица могут полюбить друг друга, но где они будут жить?" Главные герои фильма, тогда, в советское время, так и не смогли решить эту проблему… Закрывающие кадры, рассказывающие об отмене статьи за мужеложество в 1993 году и принятии закона о запрете гей-пропаганды в 2013, как бы намекают, что и сейчас в России в этом вопросе не всё гладко. И секундное появление "адвоката дьявола" уже после всех титров - авторская шутка, скорее горькая, чем забавная.
Отличное драматическое кино, спрятанное от широкой публики во второстепенную программу в силу специфики. Будь эта история о привычном любовном треугольнике - была бы громкая премьера, достойная открыть или закрыть фестиваль. Все составляющие полноценного зрительского кино там есть - начиная с актеров, и заканчивая музыкой и монтажом.
Босниец Роберт Шоко бежал от югославской войны в Берлин, который предстает в фильме эдакой Меккой для творческих людей, а заодно и Новым Вавилоном. Смешение языков и культур, происходит как в рамках одного города, так и в рамках одной песни, которую по кусочкам составляет главный герой. Вот он находит соплеменника, с заводными куплетами про алкоголь. Добавляет к нему арабскую девицу с чудесным голосом. Поверх молодой сириец записывает на родном языке молитвоподобную песнь-плач... У каждого музыканта за спиной брошенная родина, непростая история адаптации на новом месте. Боль и свобода намертво связаны в этих людях, это видно в их глазах, слышно в их музыке.
Картина цепляет за живое, так как все мы в какой-то период ищем "страну обетованную". И даже если кто из нас всю жизнь просидел на одном месте, всё равно все мы беженцы - как минимум, из детства. Которое в какой-то момент закончилось и мы, подобно Адаму и Еве, оказались изгнанными в новый, куда более сложный и жесткий мир. И в нём уже крутись как можешь. Повезло, если есть микрофон и музыкальный талант. Не пропадешь. Но и водительские права не помешают. Мало ли как сложится... Главное - будь уверен в себе!
Саундтрек можно послушать
Конечно, подвиг многогранен. И совершается он не только в окопах... Именно такое впечатление от этого фильма!
Мне кажется, что фильм и его авторы очень даже прошли по краю, чтобы не скатиться к легковесной комедии о военных событиях, но в тоже время смогли сбалансировать ужасы войны и трагических событий жизнелюбием героя. Именно показать, что на войне побеждает сначала любовь к жизни.
Может быть, даже вот этот контраст к действительности в поведении и игре актеров, само «невоенное» построение фильма более скажет о кошмаре войны, чем тысячи высокопарных слов и героических поз.
Начинается фильм, да и вообще вся его первая часть — о простом человеческом счастье, которое обрел вечно улыбающийся Гуидо благодаря своему оптимизму, чувству юмора, изобретательности и неуёмному энтузиазму...
Поначалу действительно кажется, что он сельский простачок, которому просто везет в жизни... Просто всегда везет в жизни. Но — нет, все эти удачные повороты судьбы — от желания не бояться жить, удивлять ею себя и других. И это ему вполне удается — стать самому счастливым в этом мире и обрести счастливую семью и сына; в этом мирном красивом мире...
Недолгом мире. Грядет война, вторгаясь в фильм учащающимися трагическими, печальными и грустными сценами; и её войну не интересует радость жизни и счастье Гвидо, её скорее интересует его национальность.
И Гвидо в концентрационном лагере спасает не весь мир, а спасает сына — придумывает ему игру во спасение — сын должен хорошо играть в прятки и терпеть невзгоды, а наградой за победу будет танк. И действительно, как весело играть в эту жуткую игру (а малышу наблюдать за ней)...
И даже идти в свой последний путь.
... мальчик победил в этой глупой игре и получил призовой танк.
Конечно сказка, страшная сказка. Но мы хотим верить в чудо, что после таких фильмов не будет войны.
Потрясает финал. Небольшой актерский этюд с поеданием уличного джанкфуда в исполнении Жаклин Хосе, передаёт такую неимоверную гамму чувств, что мысленно возвращаешься к нему ещё и ещё, в попытках разгадать каждую эмоцию, каждую мысль на лице Розы. Похожие переживания были в финале "Унесенных ветром" - та же буря чувств и внутренний порыв в исполнении Вивьен Ли. Но характер Мамы Розы, выточен, на мой взгляд, тоньше и объемнее.
Номинация на Пальмовую ветвь и приз Каннского кинофестиваля-2016 за лучшую женскую роль.
Хорватско-сербская драма (опять же из основного конкурса ММКФ), рассказывающая о паре дней из жизни женщин трех поколений - классическое европейское кино, какое мы любим. Чем-то походит и на лучшие образцы советского кино. Так, в голову сразу приходит "Запомните мне такой" с Ией Саввиной. А ещё вспоминается чилийская "Глория".
Честно сказать, не хотел я вообще на тему этого фильма писать. Опять шум поднимется не особенно приятный, гении кинутся доказывать, что все этот фильм кроме них неправильно понимают. Негении будут бузить, что нас опять всех обманули — вот с утра по телефону деньги с карточки увели, а теперь вот — Сталкер...
Но вот новая мысль после очередного просмотра промелькнула, хотел ей и поделиться.
Правда, в начале преамбула...
Во-первых, я никак не буду реагировать на замечания, что это научно-фантастический фильм, поэтому разбитые полы должны скрипеть — ибо отсутствие скрипа антинаучно.
Во-вторых, точно не хочу обсуждать кухню процесса съемок фильма. Знаете ли, тоже работаю с творческим почти научным коллективом, и в процессе всё бывает: споры и доказательства — чья идея и чья реализация; обиды и необдуманные высказывания; ошибки и возвраты к началу... И в конце получаем продукт — вот по продукту и нужно судить о проделанной работе.
В-третьих, книга и фильм — произведения разные, даже называются по-разному, сравнивать вообще не имеет смысла (но книгу всё-таки перед просмотром почитать стоит).
Итак, Сталкер. И как бы "новый" взгляд... Ну как новый!? В принципе терминология "физики и лирики" вроде бы фигурировала в рецензиях, но покрутить эти даже не термины, а философские понятия, в ракурсе фильма что-то далеко в обсуждениях не пошло.
А вот, по-моему, фильм не о Сталкере. А о двух мировоззрениях (физики и лирики), принципиально разных, которых погружают в жизнь, именно в которой и исполняются желания. И, чтобы не путать жизнь с той легкой чепухой, которая нас ежедневно окружает и не дает повода задуматься о каких-то её законах, вот Вам — Зона, вещь непонятная и трудно познаваемая (что по сути, если задуматься, и характеризует жизнь — если задуматься). Да, и желания исполняются именно в ней, в жизни, только комнату действительно надо потрудиться найти.
А Сталкер — да, проводник в этой жизни.
И вот запоздалый эпиграф....
Что-то физики в почете.
Что-то лирики в загоне.
Дело не в сухом расчете,
Дело в мировом законе.
Значит, что-то не раскрыли
Мы, что следовало нам бы!
Значит, слабенькие крылья —
Наши сладенькие ямбы,
И в пегасовом полете
Не взлетают наши кони…
То-то физики в почете,
То-то лирики в загоне.
Это самоочевидно.
Спорить просто бесполезно.
Так что даже не обидно,
А скорее интересно
Наблюдать, как, словно пена,
Опадают наши рифмы
И величие степенно
Отступает в логарифмы.
Борис Слуцкий
Ну ещё тема "физиков и лириков" неплохо раскрыта на lurkmore...
И вот два персонажа. Лирик, он же по фильму — Писатель:
Чрезвычайно эгоистичный и себялюбивый персонаж, самостоятельно водрузивший на себя венец за все грехи и грязь мира, которые, как он считает, несет на своих плечах и в душе. Идет в зону (в жизнь) за вдохновением, сопровождая всё это циничными монологами, которые мне с возрастом нравятся все больше и больше. Один не удержусь, процитирую: Положим,
"Конечно, это моя работа. Разве вы видели когда-нибудь такого хорошего Модильяни?"
Эльмир де Хори
Документальный фильм? Да, наверное и документальный тоже, сейчас уже можно смело отнести картину к «документам эпохи», ушедшей без возврата. Орсон Уэллс, без спора, и сам был одним из самых ярких «символов» эпохи постмодерна, стало быть «F for Fake» можно рассматривать и как «автобиографию», ну или «псевдо-автобиографию». Тут автор, в очередной раз выступил как новатор, опередив Бодийяра как минимум на пять лет. В лаконичной, оригинальной кино-форме он выразил принцип псевдо-искусства, это псевдо-документалка, псевдо-эссе, псевдо-художественный фильм или просто Fake - то чем стало творчество, а скоро станет все общество, весь мир.
Немного о структуре и сюжете. Фильм снимался несколько лет, параллельно другим проектам, по оригинальному сценарию. Основным, так сказать, героем можно считать Эльмира де Хори – художника, известного автора-фальсификатора картин известных мастеров. Большая часть материалов о Эльмире была снята на Ибице известным французским режиссером Франсуа Рейшенбахом, все эти материалы, впоследствии были ацки перемонтированы Уэллсом, а Рейшенбах вписан в титры как оператор.
По мере монтажа, все более выпукло стала вырисовываться фигура еще одного известного фальсификатора, на этот раз из литературно-журналистской среды - Клиффорд Ирвинг, скандальный «биограф», не менее скандального Говарда Хьюза, который в свою очередь, явился некогда одним из прототипов героя фильма Орсона «Гражданин Кейн», таким образом круг замкнулся. Вокруг этой конструкции, собственно и ведется повествование, захватывая более мелких персонажей, вроде арт-дилеров, экспертов и музейщиков, живущих за счет системы всеобщего «фейка».
Конструкция фильма выстроена и смонтирована таким образом, что напоминает ажурные конструкции готических соборов, не случайно вплетенных в повествование. Уэллс, настолько, насколько он и является профессиональным иллюзионистом, манипулирует сознанием зрителя легко и просто, ни один кадр, ни одно слово нельзя с точностью определить как достоверные. Картина не похожа ни на один фильм, из тех что я когда либо видел, включая и более поздние, снятые в эстетике псевдо-документальных. Орсон Уэллс здесь, возможно создавая новую форму киноискусства, зашел слишком далеко, его картина видимо больше повлияла на современную журналистику, кинокритика же оставаясь на позициях все того же изжившего, но довлеющего пост-модернизма, постаралась по возможности проигнорировать «F for Fake».
Все участники «цирка», включая самого Уэллса, представляются людьми скорее забавными, чем злонамеренными, они как «дети лейтенанта Шмидта» на фоне «государственной машины», бездушно перемалывающей подобных аферистов-идеалистов. Собственно «F for Fake» окончательно похоронил надежды Уэллса на возобновление режиссерской карьеры, судьба Эльмира де Хори была еще более печальна. Через два года после выхода фильма Испания все же решила экстрадировать художника во Францию, где его ждали перспективы длительного тюремного заключения. Не молодой уже Эльмир, всю жизнь бегающий от страны к стране, не скопивший даже на собственный дом, живущий из милости хозяина галереи, в итоге покончил с собой.
Этот пост был опубликован 9 лет назад!
По правде говоря, я терпеть не могу мюзиклы, причем даже те которые гордо называют рок-операми, ну вот не люблю я оперу и все тут, можете называть меня реднеком. И совсем наоборот, мне вполне доставляют фильмы Кена Рассела, его намеренно кичевая манера и совершенно непредсказуемый, дикий например видеоряд, можно обозвать как угодно, только не скучным. Поэтому когда я наткнулся на его мюзикл «Томми», у меня случился небольшой фейспалм.
Много лет мой внутренний «комитет по кинематографии» не давал фильму шансов на прокат, не знаю что случилось, возможно либерализм проник и в этот крайне консервативный орган. Короче, я все же посмотрел этот мюзикл, и что самое удивительное, мое отношение к первому, как и ко второму ни сколько не изменилось, даже наоборот.
Настолько насколько меня не вдохновила музыка (честно говоря мне и раньше эти The Who не особо заходили), настолько меня зацепил видеоряд. Кстати говоря, сам Рассел был от музыки далеко не в восторге (он вообще молодежную субкультуру 60х не жаловал), но вот сама концепция его увлекла. Ну а как такого отморозка как Рассел могла не увлечь гениальная идея о слепо-глухо-немом рок-мессии, да еще и являющемся чемпионом по пинболу?…
Это и многое другое придумали собственно The Who в лице Таунсенда, оказавшиеся к 1968 году в глубоком кислотно-финансово-творческом кризисе, после того как в очередной раз подсчитали убытки от пафосного разгрома собственной аппаратуры и инструментов.
Надо признать, что меломаны весьма прониклись сим социально-философско-медицинским концептом и кинулись раскупать альбом и канабис, предвкушая море кайфа от десятиминутных запилов Таунсенда и двадцатиминутных запевов Долтри.
Остается большой загадкой, как такой чисто психоделический трэш мог привлечь сидящего на стакане исключительно здорового Кена Рассела, как вариант: дядька был в душе экспериментатор и импровизатор и на примере данной содомии пытался скрестить бульдога с носорогом. Для этой чистой как слеза ребенка цели, Кен на приглашал целую кучу совершенно разношерстного пипла, на совершенно непредсказуемые роли, причем дал им всем максимальную свободу творчества.
Получившийся от всего этого чад кутежа можно сравнить только с шедевром мирового кинематографа «Танцор диско» великодостославного Баббара Субхаша, кстати в концепции много отсылок именно к индийской философии, а кто тогда не вкуривал индийской философии? Только тот кто вкуривал индейскую…
Так что творческий коллектив, совершенно определенно разделился, как в еще одном известном мюзикле (пожалуй единственно мной уважаемом) – «Веселые ребята». Часть актеров умела играть, но не умела петь (Николсон, Рид, Энн-Маргрет) – их Рассел заставил петь, а часть не умела играть (роль), но умела играть на инструментах и петь (Клэптон, Элтон Джон, Тина Тернер) – их Рассел заставил играть (роль). Причем каждый из них норовил впихнуть в картину собственный репертуар или хотя бы сценические атрибуты… импровизация импровизацией, но всему же есть пределы.
Так или иначе, после годичной тяжелой, связанной с веществами и алкоголем работой, получилось то что получилось, достаточно посмотреть на изрядно «уставшего» Клэптона и совсем замотанного Рассела в роли калеки.
Но в целом картина, конечно получилась зачетная, можно даже напрочь выключить звук и пялится на картинку, она того стоит, наверняка до сих пор служит неисчерпаемым источником для вдохновения клипмейкеров. Почти в каждом кадре образы навеянные легкокрылым делирием и шустрой белочкой, начиная от кордебалета в противогазах, и заканчивая Энн-Маргрет до макушки в отварных бобах и жидком шоколаде. Плюс необычные метафоры, как например религиозный культ Мерлин Монро или технически ценный аппарат для приема веществ, без педофилии конечно тоже не обошлись.
В заключение хочется сказать что картина очень жизнеутверждающая, в финале мы имеем погром, убийство и обретение долгожданной свободы, так что фильм заработал в прокате чистыми, почти 30 млн., принеся всем участникам несметное количество ништяков.