Я с ней познакомилась случайно и с тех пор мы каждый год, один день в году видимся. Я тогда не успела уйти, а она влетела в мою жизнь вихрем и осталась. Она ворвалась в открытое окно первого этажа и подсела на подоконник рядом со мной. Она пришла по-соседски просто.Она всегда ко мне заходила, когда приезжала из дальних стран, но сегодня она была другая. От прошлого не осталось и следа, не было той серьезной и спокойной особы. Она была другой. Ситцевое платье с цветущими вишнями, кокетливый зонтик с ручкой, туфельки цвета первой росы и пламенные рыжие волосы, вот такой она появилась сегодня. Она, наполненная чувствами и вся такая ветреная, волнительная и очень несобранная перебирала в руках свой зонтик. Усевшись как следует, она стала оглядывать мою комнату своими большими глазами цвета морской глади. Очень влюбленными глазами она смотрела.
По привычке мы обе сначала долго молчали. Я складывала свой чемодан. Она всегда приезжала в день моего отъезда. Иногда я даже думала, что она приезжала не попрощаться, а для того, чтобы я могла ее встретить. У меня часы всегда отставали и я всегда и всюду опаздывала, поэтому она всегда делала вид, что это я ее встретила, а не я уезжаю. Как-будто продолжая нашу игру она спросила накручивая рыжую прядь на палец:
-Уезжаешь?
Я кивнула головой в ответ, оставалось только взять голубую шубку.
Она все также сидела на подоконнике и болтала тонкой ножкой в такт своим мыслям и иногда у нее появлялась задумчивая мартовская улыбка.
-Надолго?-спросила она.
-Как всегда,- ответила я ей в тон.
-А я, а я такое видела сегодня,-соскальзывая с подоконника защебетала она закручиваясь в танце,-я видела самое прекрасное и самое большое в мире голубое небо, оно такое!-разводя руки в сторону она попыталась показать его красоту руками.
-Да-да, -рассеянно ответила я, -как в прошлом году серое со свинцовыми тучами.
-Нет, в прошлом году оно было другим. Ах, как я люблю это небо!-воскликнула она свешиваясь с окна и глядя наверх.
-Ну, я пошла.Проводишь?-открывая дверь сказала я.
-Да-да, -ответила она рассеянно кутаясь в забытую мною шаль,- я провожу тебя как всегда, до первых подснежников.
Иногда весна подкрадывается незаметно. Обрушивается, как снег на голову, застает врасплох. А ты стоишь в недоумении, вертишь головой и не можешь понять откуда она взялась. Расстегиваешь верхние пуговицы пальто, запускаешь свои длинные, как у пианиста, пальцы под берет. Освобождаешься от него. Смотришь вокруг и не можешь понять - то ли ее слишком много, то ли слишком мало. То ли вообще она не по тому адресу явилась. Обмазалась глупышка шоколадом и давай буянить. То выкинет солнце из-за облаков, то обрушит дождь со снегом на бедные головы испуганных прохожих. Она то предстает перед нами доброй матерью, а то и злой мачехой. Непредсказуемая и явно невменяемая весна.
Мы угощали друг-друга сандвичами с кофе. Наливали его из маленького черного термоса, сидя на крыше пятиэтажки. Попой на влажном битуме и смоле. Встречали рассвет. Смотрели в небеса, считали проплывающие мимо лилово-розовые барашки-облака. Задумывались о том куда они плывут и зачем. И сколько еще человек сейчас смотрит на них. Подходили к краю крыши, без страха смотрели сверху вниз на мир, который не имел ничего общего с их миром. На мир, в который еще не добрались первые лучи восходящего солнца. Мы были арбитрами между мирами, между чувствами и между барашками-облаками, проплывающими так низко, что едва не зацепая макушки соседних многоэтажек.
Сидели, забыв недавней простуде, о холодном ветре, о вечный проблемах, о головных болях, обо всем что имело значение там, внизу. Звучит как символ - Там Внизу. А может так оно и было на самом деле. Но горячий кофе согревал холодные ладошки и ледяные сердца - дань затяжной зиме. Они таяли, как сосульки при оттепели, выступая потом на лбу. Вороны и голуби тоже с нами встречали рассвет. Не такие важные как обычно, расхаживали по проводам, встряхивая время от времени своим влажным промерзшим оперением. Тоже грелись. Как же у них все проще - им не надо искать повода быть счастливыми и несчастными им тоже притворятся не за чем.
И как будто бы все это я уже где-то видел. Deja vu. Те же цвета и те же ощущения. Ты свободен, да, ты свободен. Без протестов и революций. Ты свободен перед всеми и перед собой. Даром что не на долго это чувство, но, тем не менее, оно настоящее.
То був один із тих похмурих, але чудовий ранок.
Над багатоповерховими дворами шикувались хмари.
Я намагався врахувати кількість їх ланок…
Мы будем в памяти возвращаться туда снова и снова, как слепец ищет во тьме ту единственную дорогу домой. Она никогда не заростет травой и, как течение, не изменит своего направления. Так близко к солнцу мы не были никогда. Ближе был только Икар. Мы упивались всем этим, как отменными наркотиками, парили над крышей, глотая холодный воздух и запивая все это остывшим кофе. И рассвет уже наваливается на нас, и хлопают двери подъездов. Запас свободы на сегодня исчерпан.
Та це ще не кінець. Ти чуєш? Ще далі буде!
Та це ще не кінець. Ти знаєш – ще далі буде!
Так выламывает и выкручивает, по-весеннему.
Одиноко-отчужденная весна.
Чашка кофе, сигарета, настроения...
Музыка. Вторая ночь без сна.
Ожидания, приезды, расстояния
Растворения в творениях сознания
И метания в пустой квартире на отшибе
Выпита до дна, да недопита
Моя грустная веселая печаль
По-весеннему распята и разбита
Я - усталая улыбка.
Вновь февраль...
Так вздохнуть реалистично и надумано,
И найти в холодном воздухе апрель
Улыбнуться, прогуляться, что-то думая
Как-то дальше проживая этот день.
По-весеннему распахнуто беспамятство:
Сигарета, чашка кофе и постель
Этот день длиннее всех совместно нажитых
Уходи, печальный Март - грядет Апрель.
Что изменится в холодном, тусклом воздухе?
Разразиться ли потоком тишина?
Ты войдешь, я буду ждать тебя, нервозностью
Проклиная время, проведенное без сна.
Я курю, пускаю к люстре, занавесками
Отгоняю от себя тупую тьму
Где ты есть? и почему я - в безызвестности
Так безропотно, наивно тебя жду?
Я растеряна, растерзана, разрозненно
Скачут мысли по пустынным мостовым
По-весеннему распутица волочится
Ты вернешься так надуманно-живым
Улыбаясь той усталою улыбкою
что присуща только нам с тобой двоим
И реальное в глазах вдруг станет зыбкостью
И растает над печной трубой, как дым.
Неврастеник, параноик, может проклятый?
В мою голову вбивает страх и страсть
К черту мысли, и пусть тьма за окнами
Обещаю дальше жить. Хотя бы ради нас.
Плед любимый в шотландскую клетку, сок и плеер - всегда на два уха
Мы как птицы,что ветки - на ветку,то вы друг мне ,то я вам - подруга
Завеснились,проснулись,воскресли.Мы очнулись,мы вместе,мы рядом?
Старый плед мой ,что в вогнутом кресле .Я с тобой,но мне большего надо.
Я с ума схожу,глупо,как в книжках,где герои кидаются в петли
Ты любимый,родной мой мальчишка,по-весеннему в мыслях воспетый
Я б с тобой расцвела,но гордыня,что весною нам головы кружит
А любовь по-весеннему хлынет,только разум с любовью не дружит
Весна...Не люблю весну...
Серый снег...серые улицы, серые дома, которые пытаются раздавить и спрятать меня под толщей серого бетона и арматуры...
Серые люди...серые лица, ничего не замечающие помимо себя-любимых...
Серое небо…низкое...Оно заставляет задыхаться в собственных мыслях...
Серые автомобили...грязь...
Не люблю весну...все серое. Вся эта серость накрывает огромным серым куполом живой город,вытягивая по сантиметру,по грамму из него жизнь и людские улыбки. Лишь иногда, сквозь серые тучи пробивается слабый луч солнца, оставляя нам надежду на то, что скоро все изменится.
Тяжелый, вобравший в себя всю сырость тающего снега воздух, смешанный с серым сигаретным дымом, наполняет легкие грустью и одиночеством...тянет к земле.А ведь так хочется взлететь...
...город джаз, город блюз, город рок-н-рол...
Я действительно люблю весну. Мне приятно, что огонь, который горит у меня внутри, теперь не лишний. По маршруту моей памяти, друзья, в недолгую дорогу.
...город зимних миражей и танцующих огней...
Ночь, мы с тобой одни. Ритм города шепчет что-то листве, такой редкой и родной, а люди идут, кто с работы, кто на вечеринку, а я иду "на хату" к Люсечке, чтобы красные туфли сами собой отплясывали под знакомые ритмы.
...пусть поют небеса о любви моей...
Да, я люблю! Снова люблю, снова дурман, снова бессоные ночи, но это не человек, это атмосфера, пьянещего шума и галта московских дорог и блюза ночных окон, в которых светятся люди, не знающие о том, что они многое потеряли от того, что я снова счастлива.
...город песен и поэм...
Сумка спадает на локоть, вспоминаю, что я пижон, мне даже это можно. Весна принесла мне мою новую жизнь, связанную с прошлым, с ночными танцами в билингве, с молодыми людьми в узких брюках и девушками с бабетами из океанов волос.
...тихих парков, старых стен...
Теплота весеннего дня принесла мне мою мощь, мощь молодого и здорового человека, которому не страшно помахать прохожим из окна автобуса и из-за этого их лица становятся чудны. Да, мои дорогие, я вас вылечу. Ибо на то и существуют Боги, что играть в Олимп.
...я с тобой в эту ночь побродить пришел...
И снова бесконечные тренировки, новые знакомства, за это весну я узнала столько людей, сколько бы никогда не узнала в жизни. Я даже узнала имя нашего дворника и поцеловалась на крыше чьего-то чужого дома.
...по переулкам и бульварам гуляет ночь по тротуарам....
Так приятно улыбнуться от глупости. И от выдоха. Спасибо, что ты меня бросил. Я бы никогда не узнала этой любви. К новому чувству. И привязанности к странным людям.
Хей, город, хей,
Бриллиантов не жалей!
Сколько их в танце фонарей...
Шепчет листва
Непонятные слова,
Это ты, мой город Москва!
(с) Браво. Добрый вечер, Москва.
* Мысленно: * Ненавижу весну.
Тяжелые, громоздкие сапоги на толстой подметке вновь погружаются в скрытую глубокую лужу, вычленить которую не представляется возможным, но их конструкция спасает ноги от промокания. Спасала бы еще от отвращения.
Остатки снега, превращаясь в отвратительное мессиво, хлюпают под ногами. Торопливо отскакивая в сторону, сторонишься всплывающих из-под покрова льда собачьих экскрементов, иронично и метко названных подснежниками.
Улыбающиеся люди, слепящее солнце, общее настроение весны и душевного подъема, витающие в воздухе, чудовищным образом раздражают человека северного типа. Привыкшие к полутьме за зимний период глаза устало щуряться, пытаясь рассмотреть дорогу.
Я не вернусь, и снова не будет весны...
А ведь он любит тепло и - как ребенок - радуется солнечным ваннам, подзуживая меня и ехидно улыбаясь при взгляде на мою унылую морду лица. А мне тошно и жарко, и нет никакой возможности ему перечить, и нет никакой возможности сказать, что все уже не так, что с потерей градусов я растекаюсь и не могу сохранять оболочку, что ничего уже не будет - как прежде - что...
Я поднимусь, я уже не боюсь высоты...
Пересиливать себя. Снова уютно устроиться в длинном черном пальто нараспашку, отбросить шарф и приняться совершать пешие прогулки. Сделать над собой усилие, что бы порадовать его. В который раз. Боги, я всегда буду ненавидеть весну, потому что за ней идет лето. Потому что закончилось мое время - время холодов - и более я совсем не властна.
Я не хочу, чтобы ты. Я не хочу, что бы я...
Ты знаешь это, но вспомнишь, что я сдавливаю в себе это самостоятельно, - и не будешь делать скидок, привычным движением поправляя лезущую в глаза челку. А я буду делать что угодно, лишь бы это весна стала для тебя еще один поводом для радости - пусть даже для этого мне придется убить в себе все возможные проявляния себя. ради твоих солнечных улыбок, добивающих мое естество, и блеска глаз.
Часами, словами-весами грузили себя.
Уже которая весна поднимает во мне все то черное, что пряталось там зимой, уютной пропастью раскинувшись где-то под сердцем. Уже которая весна - это соглашение с совестью и напоминание себе: ради этого счастливого выражения лица - стоит жить. И пусть же, не смотря на все мое брюзжание, на мои недовольные гримасы и прочую чушь - эта весна будет нашей. Хорошей нашей весной. Я переживу ее - и дождусь первых холодов.