Настроение сейчас - nothingness.

когда мир стрижет твою голову наголо,
когда в пору учиться жить по новым правилам, заново,
когда нужно бежать, а не лежать,
ты понимаешь: не осталось сил, чтобы их выжать,
чтобы дать по газам и осмыслить настоящее.
человек - это животное, за любовь все стерпящее.

и поднимаешься на раз за искру огня,
загораешься, как сноп, от мысли: \"меня!\"
от надежды, что любовь с тобой говорит...
а это бред: ампутированное сердце болит.

Мне всегда казалось, что чувствами другого человека как раз играть НАДО.
Если мы в данном случае говорим о любви, а не про взаимоотношения с соседкой Марфой Васильевной. С соседкой Марфой Васильевной, конечно, играть НЕ НАДО. Просто отвечай четко и желательно громко (ибо она старушка и глуховата) на ее маразматические вопросы.
А в любви... Ну конечно там игра чувствами. А как же иначе.

Только эта игра часто смертельная. Ну или, если угодно, кровавая.
Сами подумайте, что мы обычно делаем в самом начале любви? Когда она наиболее ярко выражена. Мы постоянно проверяем другого человека... То есть играем с ним. Потому что боимся.
Играем почти в казаков-разбойников. Прячемся от него. Ищем его.
И все время пытаемся проверить: как далеко мы можем зайти на его территорию. Словно постоянно прорываясь сквозь эгоизм другого --насколько он еще позволит в себя зайти. Вот так и пляшем: шаг вперед, шаг назад. А нас в лоб, то по лбу: по погладят, то ощерятся. [550x434]

А потом - когда любовь уже идет настоящая - разве мы не играем чувствами другого?
Сами вспомните, сколько раз вы говорили: "мы расстаемся"? Человеку, которого вы любите. Разве это не игра? Только тут надо добавить: игра с куском дурного мяса вместо сердца. А вдруг действительно ответит: "да, расстаемся".
И конечно мы САМИ во всем виноваты.
Потому что если проиграли в эту игру - то значит играли бездарно.
Не всерьез.

Так нам и надо.

"... - Слушайте, я устала, я больна, - не все ли равно? Ведь мы, вообще, всю жизнь выдумываем. Разве мы людей не выдумываем? Разве они в действительности все такие, какими нам представляются, или, вернее, мы себе представляем? Вот был у меня когда-то сон. Я пришла в дом к человеку, которого любила. И там встретили меня его мать и сестра, очень холодно встретили и все повторяли, что он занят, и не пускали меня к нему. И я решила уйти. И, уходя, увидела себя в зеркале и застонала. У меня оказалось толстое, затекшее лицо, крошечные косые глазки, а на голове шляпка со стеклярусом, как носили у нас когда-то старые мещанки, на плечах бурая пелеринка, на короткой шее гарусный замызганный шарфик.
- Боже мой! Отчего же я такая?
И тут я поняла. В этом доме меня видят такой. И теперь я знаю: не найдется двух людей на свете, которые видели бы третьего одинаково. "
(тэффи, "и времени не стало")

[359x269]

А.М.