Отпишитесь, если берете, мне будет приятно ^^
более 100 Kb
размалевать бы эту ебану головну голь так странно сочетающуюся с векторами идиотозтизма сей осени и сего дня.
я не хочу нихуя.не хочу еще хуячить и хуить хуйней нахуй.
а я и не смогу.
если че ваще,то нахуй бля.
Тим всегда бля знает что с его суперскейтом он сможет ловко бойти вредных микробов.А я не знаю.
самый сообразный хуек тим.
ну казалось бы,ну и хуй бы с ним.а вот бля нееееет.
а еще я хочу доказать своей бывшей класснухе что я мудак.а она не знала.а я да.ее на,а мне на_да еще и догреть все это,слипнется ж ведь..
мелом ебла всех разрисую.буду играть.петь.танцевать.рассказывать стихотвоерния с выражением и чувством.
че там..
отжиматься правильно и быстро.и проблемами на хую верететь часами напролет.если у меня ваще при таком раскладе будут проблемы.
будут слова "Мне плохо,мне хорошо,грустно,тепло,неувереннно\ и такие маленькие паразитирующие вздохи на каждом слове и шнурке от выключателя.Дернул его перед сном,вздохнул так сладко и заснул..И хуй тя там знает сколько проспишь.Пролежишь и сколько у тебя в это время будет рук.
Настроение сейчас - Боевое
Портал "ЕВРАЗИЯ" опубликовал статью о скандале в МГУ:
Вот уже больше года на социологическом факультете МГУ продолжается конфликт, который по праву может быть вписан в историю отечественного «оранжевого» движения.
Незнакомый человек. Часть вторая…
В комнату вошла ее хозяйка. Зовут ее Вера. Все же сложно судить о человеке по его комнате.
Фигуристая девушка с короткими прямыми волосами плюхнулась на диван. Только после того как посмотрела на свои наманикюренные ноготки, она обратила свой взор и на нас. Мы познакомились.
Почему-то дружелюбие комнаты не соответствовало настроению ее хозяйки. Высокомерный взгляд. Вздернутый вверх подбородок. Казалось, что если дотронуться до ее лица, то косметика посыплется с нее как штукатурка.
Пока она, надув губы решала свои дела с моей подругой, я продолжала наблюдать за ней. Стойкая неприязнь возникла у меня. Сильный запах духов, вызвал у меня аллергию. Я начала чихать. Вера недовольно смотрела на меня своими карими глазами. Желание поскорее покинуть это помещение полностью завладело мной. Вера начала расспрашивать меня о моем задании. Я сразу поняла, что ответ ее совершенно не интересует. Пока я объясняла ей суть, она примерила пару своих бирюлек. Далее, когда я замолчала, она принялась подкрашивать свои и так зачерненные глаза.
Она общалась с нами, натянув какую-то непонятную улыбку, наверное, думала, что так будет красивее. У нее внезапно зазвонил телефон. Когда она подняла трубку, ее манера разговора резко изменилась. Юная кокетка тихонько хихикала. Наверняка, звонил парень. Разговор окончен. Елейность в голосе сразу же исчезла. Наконец, пришел момент прощаться. Я поскорее хотела избавиться от чувства, что мне здесь не рады. Покинув солнечную комнату и ее надменную хозяйку, я испытала огромное облегчение.
Аллергия прошла, но остался неприятный осадок от встречи с Верой…
Незнакомый человек. Часть первая.
Просторная комната была залита солнечным светом. Голубые обои немного отклеились у окна. Старый подранный расхаживающей по комнате кошкой диван стоял в углу. На стенах и многочисленных полочках много самодельных рамочек для фотографий. Карандаши и ручки рассыпаны на столе. В углу стоит тубус. Возле окна небольшой мольберт. За полупрозрачной дверцей шкафа видно огромное количество яркой разноцветной одежды. Небольшое овальное зеркало стоит на подоконнике, косметичка рядом, часть содержимого выпала из нее.
Ожидая с подругой хозяйку комнаты, я попыталась представить, как же она выглядит.
Мне отчаянно вбился в голову образ этакой воздушной особы с длинными пышными волосами. Она представлялась мне худенькой, одетой в яркую и необычную одежду. Возможно, рукав мог быть испачкан в акварели или гуаши. Минимум макияжа. Тихий голос. Так и представилась девушка, бурлящая новыми идеями, живая и неунывающая.
Глядя на стол, испачканный ручкой, краской, клеем и т.д. я понимала, что этот человек постоянно работает, постоянно совершенствуется. Так называемый творческий беспорядок совершенно не делал эту комнату неряшливой, а наоборот придавал ей какое-то очарование.
Старенький магнитофон стоит на шкафу. Тихо играющая музыка, доказывала, что он еще в рабочем состоянии. Пара неприхотливых кактусов стоит на окне.
Дверь тихонько скрипнула и вошла хозяйка…
Прохожий…
Не люблю опаздывать на электричку. Поэтому часто приходиться чуть ли не бежать на нее. В этот раз мне не повезло, и двери закрылись, еще когда я подходила к турникетам. До следующей еще сорок минут. Прекрасно. Не придумав ничего лучше, я села на скамейку.
Буквально через пару минут ко мне присоединились двое. Парень и девушка. Девушка смущенно улыбалась парню, а он, будто не замечая ее, упивался собственным превосходством. Большие карие глаза светились от радости. Самодовольная улыбка дополняла картину. Темно-каштановые волосы были аккуратно уложены. Белые зубы, казалось, отражали солнце. Девушка по сравнению с ним была серенькой мышкой. Она была в тени сего молодого человека.
Парень, не умолкая, говорил о себе, о своей жизни, о себе, о себе, о себе, о жизни. И вот, наконец, поток слов перестал извергаться из его рта, но вдруг, девушка имела неосторожность заикнуться насчет работы. И загорелый парнишка снова затараторил. Оказывается, он сегодня с друзьями был на собеседовании.
Внезапно он достал телефон из кармана, и чем дольше он слушал, что ему говорили, тем сильнее растягивалась улыбка у него на лице. Положив трубку, он радостно сообщил, что его взяли на должность его мечты. Смею заметить, Александр в свои 19 с половиной лет (все это я узнала из разговора прежде) достаточно хорошо устроился. Он сразу начал строить планы, чем он займется теперь. На первом месте была покупка деловых костюмов с мамой, которой он тут же позвонил. Распрощавшись с ней, он поспешил связаться с теми, с кем проходил собеседование. Улыбка Саши быстро померкла. Их взяли всех. Вот это удар по самолюбию. Радость молодого человека по поводу новой работы немного увяла. Он посмотрел на часы. Я успела заметить, что его аккуратные ногти были покрыты прозрачным лаком.
Вскоре приехала электричка. Александр, пропустив вперед свою спутницу, поправил свой наглаженный серый костюм и сам зашел в электричку.
Сев в другой вагон, все сорок минут поездки я провела в относительном покое, если такое возможно в общественном транспорте.
Милиционер
Мы уже полтора часа стояли на аварийке. Я была дико уставшей. Время было близко к десяти часам вечера. Мама злилась. Из-за какого-то непутевого водителя, врезавшегося в нашу машину, мы ждали, когда же, наконец, приедет сотрудник ГИБДД.
Мама пока заполняла страховые документы. Водитель ударившей нас машины нервно курил у обочины. Еще бы. Он помял нашу машину совсем немного, а вот себе он нанес намного больше ущерба.
И вот подъехала машина с мигалками. Из нее вышел достаточно крупный мужчина. У него было необычайно бледное лицо. Это первое бросилось мне в глаза. Темного цвета глаза казались маленькими бусинами на лице. Губы были плотно сжаты. Сразу видно, что он устал и совершенно не настроен разбираться с незадачливыми водителями, тем более, если одна из них женщина.
Он хмуро обвел глазами машину. Начал расспрашивать, как все произошло. Лицо его изображало невообразимую утомленность. Наверное, его разум был далеко отсюда.
Руки были сцеплены в замок. Он часто вздыхал. Кивал головой. Из под шапки были видны короткие седые волосы.
Он что-то сказал маме. После короткого диалога, все направились к своим машинам. Значит, все выяснили. Я продолжала наблюдать за милиционером.
У него такая странная походка. Похожа на медвежью. Открыв дверь машины, он с трудом сел в нее из-за внушительного живота. Кинув последний недовольный взгляд на машины, он захлопнул дверцу и уехал.
Странный человек. Казалось, ему скучно от всего, от работы, от жизни. Ничто его не удивляет, не что не может привлечь его интерес…
Продавец…
Изо дня в день я езжу в институт на одной и той же электричке, отъезжающей от платформы в 7:44. Обычно в электричке очень много людей. Все спешат по своим делам.
Стоять в душном вагоне очень тяжело, но все места в основном заняты досматривающими свои сны молодыми людьми. С разных сторон доносятся мелодии из наушников. Стук колес. Все как обычно.
Снова в вагон заходит продавец. Мужчина. Ему на взгляд лет 40. Он продает диски. Не было еще такого дня, что бы я не услышала его голос, доносящий окружающим, какую замечательную программу на диске он продает.
Он невысокого роста. Его одежда оставляет желать лучшего. Мне всегда интересно от чего люди идут торговать в транспорте? Скорее всего, не от хорошей жизни.
Его пепельно-русые волосы уже успела тронуть седина. Глаза «печально»-голубые. Глубокая морщина залегла у него на лбу, наверное, часто хмуриться.
Он с трудом передвигается по проходу. В такой толпе это неудивительно. Пару раз его кто-то окликнет, попросит показать диск, может купит. Далее он продолжит свой путь.
Сумка на его плече уже давно потрепалась. Лямку уже много раз пришивали на место, но она опять отрывается. Кроссовки его давно истоптаны. А спортивная куртка прожжена сигаретой, рукав испачкан. Неужели, это все чего он достоин? Неужели, ему больше некуда идти??
Прекрасный сад.
Есть такой замечательный город Белгород-днестровский. Находится он в Одесской области у Черного моря. На одной из многочисленных улиц стоит одноэтажный домик. Стоит открыть калитку и зайти во двор, как сразу принимаются лаять собаки. Но сразу прекращают, узнав кого-то из знакомых.
На крыльце встречает бабуля. Как всегда в каком-нибудь сарафанчике с цветочками. Алый скачет как всегда, а Дик смотрит и виляет хвостом.
Проходя во двор, видишь цветущий сад. Спелые абрикосы лежат в корзине под абрикосовым же деревом. Яркие и ароматные цветы на клумбах. Ветки деревьев ломятся из-за висящих на них плодов. Дверь в летний домик как всегда открыта, там дядя Юра работает в мастерской.
Хочется подольше побыть во дворе. Полюбоваться на дивный сад, почесать Дику за ухом. Заходишь в большой дом. Там как всегда чисто и пахнет вкусностями. Бабуля по традиции приготовила великолепный борщ. Свежий хлеб в хлебнице, пироги. На плите стоит компот. Все безумно вкусно.
После обеда обычно выхожу поваляться на раскладушке во дворе. Кажется, будто ты в раю. Голубое небо, пение птиц…Уезжать всегда тяжело. Сразу начинаешь скучать. Но все равно знаешь, что еще вернешься в это прекрасное место.
Оказалось, что нет. Не всегда тебя будут ждать с пирогами. Не всегда цветочки будут благоухать на клумбах…
Пришел ужасный день и умер Дик. Бабуля очень переживала. А через три дня и бабушки не стало.
Теперь за садом ухаживать некому. Не стало человека и не стало того очарования самого сада. И дом стал просто развалиной. Полы прогнили, стены потрескались.
Унылый, почти все время пустующий дом, заросший и заброшенный сад. Трудно смотреть на это. Трудно быть там. Тяжело, невыносимо.
Странно приходить туда и не встречать на крыльце радостную бабулю. Все это будто нереально.
Вид из окна.
Из моего окна открывается не очень привлекательный вид. Узенькая и разбитая дорога. Огромная территория лесопилки, огражденной высоким бетонным забором с колючей проволокой сверху. Вдали высотные здания и бескрайнее небо.
Небо – это произведение искусства. Оно всегда разное. И пусть третий день подряд оно будет затянуто серыми тучами, каждый раз эти тучи будут разные. А закаты летом? Они же просто незабываемы.
А вот о лесопилке и высотках я такого сказать не могу. Поэтому предпочитаю смотреть на улицу, только если хочу узнать погоду.
Вообще я думаю, что если ты не живешь, конечно, в загородном доме, то вид из окна не может быть каким-то необычайно живописным.
Однако мне довелось встречать прекраснейший рассвет. Всю ночь я с друзьями провела в квартире друга. Мы праздновали Рождество все вместе. Мое настроение было ниже нуля. Все было не так в этот день. Парень, который мне нравился, не обращал на меня внимания…Все веселились и пили вино, а я в принципе не люблю пить. Все разбились на парочки. А Костя и я отстраненно смотрели на все это. Ему не доставляла удовольствие перспектива убирать в комнате после этой компании.
Все уже давно спали. А мое плохое настроение мешало мне заснуть, не помогало даже самовнушение, что завтра рано вставать и ехать на курсы. Я не могла больше лежать. Выйдя на лоджию, я открыла окно и вдохнула чистый воздух. Через минуту скрипнула дверь, и ко мне присоединился Костя. Мы стояли и смотрели на улицу. Тихий спальный район. Многоэтажки, расположенные «пучками» по всей улице. Внизу под домом стоит небольшая школа и детский сад. Несколько машин припарковано у подъезда.
Было безумно холодно. Я стояла босиком на бетоне. Меня всю трясло, но уходить не хотелось. Мы с Костей разговорились. Он шутил, пытался меня развеселить, хотя сам был чем-то подавлен. Небо над домами начало менять свой цвет. Я стучала зубами от холода. Костя закурил. Мы начали делиться воспоминаниями. Костя рассказывал мне про свою маму. Впервые мы так откровенно разговаривали друг с другом. Между двумя самыми высокими домами появились алые проблески. Мы стояли рядом и смотрели на восход. Начало нового дня. Солнце поднималось все выше. Оказывается, так сложно подловить момент, когда ночь отступает. Вот, темно и мгновение спустя, ты понимаешь, что утро уже наступило.
Как назло, меня начало клонить в сон. Но уходить с лоджии не хотелось. Мне было так спокойно. Восходящее солнце постепенно заливало своими лучами все вокруг. Кто-то уже садился в машины и ехал по делам. А я стояла и смотрела в окно, рядом находился хороший человек. Мне стало вдруг так тепло, несмотря на мороз. Возможно, радость грела меня.
Наконец, мы с Костей вернулись в комнату. Свет из окна еле проникал в нее сквозь плотные шторы. Я легла спать и очень быстро уснула, свернувшись калачиком на большом кресле. Костя укрыл меня. Сам он спать не ложился.
Весь последующий день я витала в облаках. Рассвет положил конец не только ночи, но и моему плохому настроению.
Старые воспоминания.
Мне было одиннадцать лет. Я даже помню точную дату. 11 ноября 2001 года. Каникулы. На улице была отличная погода. Солнце светило. Небо было ясным. Я выносила на мусорку уже шестой пакет, набитый старыми вещами. Около входа в наш дом стояла грузовая машина. Папа загружал туда коробку с моими игрушками. А на тротуаре еще стояла гладильная доска и стиральная машинка.
Мы переезжали. Из родного и любимого места. Этот район я знала, как свои пять пальцев. Каждый сантиметр двора был обследован мной уже давным-давно. А теперь мне нужно было оставить все: любимую шестнадцитиэтажку, в которой мы играли в казаков-разбойников, высоченные турники, на которые я первое время никак не могла залезть, кабину разбитой и брошенной машины, служившей отличным местом для хранения «сокровищ», яблоню, на которой я сидела с Дениской, другом детства, он, кстати, с нее тогда свалился, широкую и высоченную горку, с которой уже упала я.
Вернувшись в квартиру, я начала помогать выносить родителям оставшиеся вещи. Когда машина отъехала, я поняла, что это все…что теперь я буду жить в другом месте, что мне придется заводить новых друзей, что больше ничего не будет так, как прежде.
Пока еще не приехал Андрей, он должен был подвезти нас до новой квартиры, мне разрешили сходить к Насте и Полине, моим лучшим подругам. На тринадцатый этаж я решила подниматься пешком, ведь в последний же раз. Исписанный подъезд, разбитая и грязная лестница, слабо мерцающие сверху лампочки…конечно, не самое хорошее место, но с ним связано столько воспоминаний…
Попрощавшись с подругами, я отправилась к своему дому. У входа уже стояла красная девятка, машина Андрея. Я не могла поверить, что происходящее реальность. Казалось, что сияющее пару минут назад солнце, потускнело. В глазах стояли слезы. Я смотрела на окна, уже бывшей своей комнаты. Теперь там поселят другую семью.
Так странно, но я до сих пор помню адрес: дом 7 корпус 2 квартира 100. Кирпичная пятиэтажка. Ее заколоченный черный ход, я облазила вдоль и поперек, оказалось, нужно было всего-навсего отковырять один гвоздик. Помню как я каталась в !квартире! на роликах. И как меня за это ругала мама. Помню длиннющий бежевый коридор на моем этаже, я так его боялась. Он был очень темный.
И теперь, сидя в машине, я понимала, что больше не вернусь в это место. Кое-как уместившись на заднем сидении между сестрами, я держала в руках горшок со своим любимым кактусом. Я вертела головой, что бы в последний раз посмотреть на родные сердцу места. Мы выехали за КПП, за нами закрылись ворота.
Смотреть назад уже не было сил. Я молчала всю дорогу. Начинался новый этап. Перемены в жизни. Кто как это называет. Но детские воспоминание никогда не сотрутся.
Стоит около моего подъезда самая обычная скамейка.
Ее то разбирают, то ставят на место. Частенько на ней собираются шумные компании. Иногда сидят мамочки с колясками. Обычно, что логично, в плохую погоду она пустует. Но сегодня она была занята. Да, в такую отвратительную погоду кому-то не сиделось дома. С неба сыпется снег с дожем, дует ветер, везде грязь, а на мокрой скамейке, опустив голову, сидит парень. Его взгляд направлен в никуда, а руки сцеплены в замок. Может он ждет свою любимую девушку, а может ему просто некуда торопится.
Мокрые снежинки падают ему на голову и сразу таят. Он мог с таким же успехом сидеть на асфальте – скамейка была вся мокрая.
Парень в своей пусть уже промокшей почти насквозь одежде был будто не к месту на этой скамейке с облупившейся и выцветшей бирюзовой краской.
Вредная собачонка моей соседки, живущей напротив, облаяла его, идя со своей хозяйкой в сторону входной двери в подъезд. Скажу так, хозяйка ничем не лучше псины.
Я хочу поскорее зайти в подъезд. Промозглая погода. Но мне приходиться ждать, пока мама возьмет из машины сумку. Мимо скамейки проходит компания уже изрядно выпивших молодых людей. Парень провожает их скучающим взглядом. Снегопад усиливается. Из-за неудачного расположения моего дома, ветер становится мощнее и холоднее. Уже замерзшая, я жду, пока мама отстегнет вечно капризничающего Даню (от моей помощи он отказался).
Парень смотрит на часы. Качает головой. Посидев еще немного, он встает и направляется в сторону стадиона. Не дождался, похоже…
Скамейка снова пуста. Она вся исписана маркерами и ручками: «Женя любит Веру» и «Лена - дура» и т.д.
К лету, возможно, ее снова покрасят, и снова кто-то, не заметив надписи «окрашено», вляпается в эту уже всем приевшуюся бирюзовую краску.
А пока она будет стоять возле подъезда. Если не будет снега, то, возможно, опять ее займут две курящие мамаши с колясками или бабушка с третьего этажа, а скорее всего снова компания моей соседки, они недавно перекочевали из подъезда на улицу.
Ну, а сейчас на скамейке никого, только снежинки подают на нее, чтобы через мгновение растаять.
Телевизор.
Люблю его....
Стоит сей серый ящик в моей комнате на самом видном месте. В зависимости от моего расположения в комнате я верчу его то в одну, то в другую сторону. Время от времени я включаю его. Переключив все каналы по очереди не сколько раз, я оставлю какой-нибудь один для фона. Не люблю сидеть в полной тишине.
Буду пустым взглядом смотреть в запыленный экран, слушать отрывками, о чем там говориться, и думать о своем. Потом возьму тряпку и сотру с него пыль. Выключу. Раздражает.
На этой же тумбе стоит хрустальна ваза и средство для волос. Вечно теряющийся пульт опять куда-то завалился.
Этому телевизору уже восемь лет. Он пережил переезд в Нахабино (без особых повреждений). И качество изображения все такое же хорошее.
На верхней панели ТВ пятно, оставленное жидкостью для снятия лака. Она эту панель немного разъела.
Не знаю почему, но я отношусь к нему как к старому верному псу, потрепанному временем) Сколько раз я чинила провод от антенны! Сама! И сколько раз меня било током. Сколько раз я настраивала заново все каналы, после того как кто-то игрался и сбил все настройки. Сколько часов я потратила на поиски пульта за эти восемь лет!
Я не могу сказать, что часто смотрю его. Намного больше времени я провожу за компьютером, скачивая какие-нибудь фильмы с ftp.
Сейчас телевизор включен на одиннадцатом канале. ТНТ. Букины. Для отдыха мозгами. Кстати, мама просила переставить вазу! А средство для волос забрала старшая сестра, пока я это все писала. Вот и остался телевизор одиноко стоять на тумбе.
Вот такой вот натюрморт. Главное правильно изобразить…