dr_Qlman> Вот сразу видно человека, у которого детство не прошло в деревне в СССР. У меня была деревянная лошадь с бумажкой на пузе "Конь-50" и дальше что-то про ГОСТ, завод и поток производства - и я такое воображал!

Dubb-dubb> Да это что, я из пяти стульев мог построить ЛЮБОЕ транспортное средство!

xxx: я думаю у всех бывают такие дни, когда жалеешь, что ядерное оружие не продается на каждом углу по сто рублей за мегатонну



ну оч актуально.отныне не больше одной гос организации в день...

ххх: да половина фотографов - пидорасы!
ххх: а вторая половина - лесбиянки!
ххх: и только единицы...
ууу: ...бисексуалы.

Tuyana: зато я сильная...когда надо и мусор вынесу,когда надо и моск...))

Жил-был на свете почтовый ящик. Он был очень красивый и очень аккуратный почтовый ящик - все письма, какие опускали в него, он бережно хранил и отдавал только почтальону.
А соседом почтового ящика был уличный фонарь, верный его друг.
Когда темнело, фонарь освещал улицу, чтобы прохожие не заблудились, а еще чтобы они увидели почтовый ящик и не забыли опустить в него письма.
Но однажды фонарь сказал почтовому ящику:
- Кажется, я простудился, апчхи!
И он так расчихался, что погас.
Почтовый ящик остался в темноте, и теперь прохожие не видели его и не знали, куда бросать письма.
В это время мимо проходила утка Миранда. "Что случилось? - подумала она. -
Ай-ай-ай, погас фонарь! И никто теперь не увидит, где почтовый ящик, и не
будет знать, куда бросать письма".
Она вскочила на почтовый ящик и громко закрякала:
- Кря-кря, кря-кря!..
Тут все, кто вышел на улицу, чтобы опустить письмо, но не мог отыскать
почтовый ящик, услышали, как крякает утка. "Интересно, почему она крякает?" -
удивлялись они и спешили туда, где крякала Миранда.
И каждый, кто подходил, видел почтовый ящик, бросал в него письмо и
спокойно шел домой.

Д.Биссет

[400x525]
.

С каждым днем все позднее светало, и лес стал таким прозрачным, что казалось: обшарь его вдоль и поперек - не найдешь ни одного листика.
- Скоро и наша береза облетит,- сказал Медвежонок. И показал лапой на одинокую березу, стоящую посреди поляны.
- Облетит...- согласился Ежик.
- Подуют ветры,- продолжал Медвежонок,- и она вся так и затрясется, а я буду во сне слышать, как падают с нее последние листья. А утром проснусь, выйду на крыльцо, а она - голая!
- Голая... - согласился Ежик.
Они сидели на крылечке медвежачьего домика и смотрели на одинокую березу посреди поляны.
- Вот если бы на мне весной вырастали листья? - сказал ежик. - Я бы осенью сидел у печки, и они бы ни за что не облетели.
- А какие бы ты хотел листья? - спросил Медвежонок.- Березовые или ясеневые?
- Как у клена! Тогда бы я осенью был рыжий-рыжий, и ты бы меня принял за маленького Лисенка. Ты бы мне сказал: "Маленький Лисенок, как поживает твоя мама?" А я бы сказал: "Мою маму убили охотники, а я теперь живу у Ежика. Приходи к нам в гости?" И ты бы пришел. "А где же Ежик?" - спросил бы ты. А потом, наконец, догадался, и мы бы долго-долго смеялись, до самой весны...
- Нет,- сказал Медвежонок.- Лучше, если бы я не догадался, а спросил: "А что, Ежик пошел за водой?" - "Нет!" - сказал бы ты. "За дровами?" - "Нет!" - сказал бы ты. "Может, он пошел к Медвежонку в гости?" И тут бы ты кивнул головой. А я бы пожелал тебе спокойной ночи и побежал к себе, потому что ты ведь не знаешь, где я теперь прячу ключ, и тебе пришлось бы сидеть на крыльце.
- Но я же ведь остался бы у себя дома! - сказал Ежик.
- Ну, так что ж! - сказал Медвежонок.- Ты бы сидел у себя дома и думал: "Интересно, это Медвежонок притворяется или по-настоящему не узнал меня?" А я бы пока сбегал домой, взял маленькую баночку меда, вернулся к тебе и спросил: "А что, Ежик еще не возвращался? " А ты бы сказал...
- А я бы сказал, что я и есть Ежик! - сказал Ежик.
- Нет,- сказал Медвежонок.- Лучше бы ты ничего такого не говорил. А сказал так...
Тут Медвежонок запнулся, потому что с березы посреди поляны вдруг сорвалось сразу три листика. Они немного покружились в воздухе, а потом мягко опустились в порыжевшую траву.
- Нет, лучше бы ты ничего такого не говорил, - повторял Медвежонок.- А мы бы просто попили с тобой чай и легли спать. И тогда бы я во сне обо всем догадался.
- А почему во сне?
- Самые лучшие мысли ко мне приходят во сне,- сказал Медвежонок.- Вон видишь: на березе осталось двенадцать листиков. Они уже никогда не упадут. Потому что вчера ночью я во сне догадался, что сегодня утром их надо пришить к веточке.
И пришил? - спросил Ежик.
- Конечно,- сказал Медвежонок.- Той самой иголкой, которую ты мне подарил в прошлом году.

Он очень многого не умел, но зато он умел зажигать звезды. Ведь самые красивые и яркие звезды иногда гаснут, а если однажды вечером мы не увидим на небе звезд, нам станет немного грустно... А он зажигал звезды очень умело, и это его утешало. Кто-то должен заниматься и этой работой, кто-то должен мерзнуть, разыскивая в облаках космической пыли погасшую звезду, а потом обжигаться, разжигая ее огоньками пламени, принесенными от других звезд, горячих и сильных. Что и говорить, это была трудная работа, и он долго мирился с тем, что многого не умеет. Но однажды, когда звезды вели себя поспокойнее, он решил отдохнуть. Спустился на Землю, прошел по мягкой траве (это был городской парк), посмотрел на всякий случай на небо... Звезды ободряюще подмигнули сверху, и он успокоился. Сделал еще несколько шагов - и увидел ее. - Ты похожа на самую прекрасную звезду, - сказал он. - Ты прекраснее всех звезд. Она очень удивилась. Никто и никогда не говорил ей таких слов. "Ты симпатяга", - говорил один. "Я от тебя тащусь", - сказал другой. А третий, самый романтичный из всех, пообещал увезти ее к синему морю, по которому плывет белый парусник... - Ты прекраснее всех звезд, - повторил он. И она не смогла ответить, что это не так. Маленький домик на окраине города показался ему самым чудесным дворцом во Вселенной. Ведь они были там вдвоем... - Хочешь, я расскажу тебе про звезды? - шептал он. - Про Фомальгаут, лохматый, похожий на оранжевого котенка, про Вегу, синеватую и обжигающую, словно кусочек раскаленного льда, про Сириус, сплетенный, словно гирлянда, из трех звезд... Но ты прекрасней всей звезд... - Говори, говори, - просила она, ловя кончик его пальцев, горячих, как пламя... - Я расскажу тебе про все звезды, про большие и маленькие, про те, у которых есть громкие имена, и про те, которые имеют лишь скромные цифры в каталоге... Но ты прекраснее всех звезд... - Говори... - Полярная Звезда рассказала мне о путешествиях и путешественниках, о грохоте морских волн и свисте холодных вьюг Арктики, о парусах, звенящих от ударов ветров... Тебе никогда не будет грустно, когда я буду рядом. Только будь со мной, ведь ты прекрасней всех звезд... - Говори... - Альтаир и Хамаль рассказали мне об ученых и полководцах, о тайнах Востока, о забытых искусствах и древних науках... Тебе никогда не будет больно, когда я буду рядом. Только будь со мной, ведь ты прекраснее всех звезд... - Говори... - Звезда Барнада рассказала мне про первые звездные корабли, мчащиеся сквозь космический холод, про стон сминаемого метеором металла, про долгие годы в стальных стенах и первые мгновения в чужих, опасных и тревожных мирах... Тебе никогда не будет одиноко, когда я буду рядом. Только будь со мной, ведь ты прекраснее всех звезд... Она вздохнула, пытаясь вырваться из плена его слов. И спросила: - А что ты умеешь? Он вздрогнул, но не пал духом. - Посмотри в окно. Миг и в черной пустоте вспыхнула звезда. Она была так далеко, что казалась точкой, но он знал, что это самая красивая звезда в мире (не считая, конечно, той, что прижалась к его плечу). Тысяча планет кружилась вокруг звезды в невозможном, невероятном танце, и на каждой планете цвели сады и шумели моря, и красивые люди купались в теплых озерах, и волшебные птицы пели негромкие песни, и хрустальные водопады звенели на сверкающих самоцветами камнях... - Звездочка в небе... - сказала она. - Кажется ее раньше не было, но впрочем, я не уверена... А что ты умеешь делать? И он ничего не ответил. - Как же мы будем жить, - вслух рассуждала она. - В этом старом домике, где даже газовой плиты нет... А ты совсем ничего не умеешь делать... - Я научусь, - почти закричал он. - Обязательно! Только поверь мне! И она поверила. Он больше не зажигает звезды. Он многое научился делать, работает астрофизиком и хорошо зарабатывает. Иногда, когда он выходит на балкон, ему на мгновение становится грустно, и он боится посмотреть на небо. Но звезд не становится меньше. Теперь их зажигает кто-то другой, и неплохо зажигает... Он говорит, что счастлив, и я в это верю. Утром, когда жена еще спит, он идет на кухню, и молча становится у плиты. Плита не подключена ни к каким баллонам, просто в ней горят две маленькие звезды, его свадебный подарок. Одна яркая, белая, шипящая, как электросварка, и плюющаяся протуберанцами, очень горячая. Чайник на ней закипает за полторы минуты. Вторая тихая, спокойная, похожая на комок красной ваты, в который воткнули лампочку. На ней удобно подогревать вчерашний суп и котлеты из холодильника. И самое страшное то, что он действительно счастлив.

С.Лукьяненко

Солнце освещало дерево, растущее в дальнем углу сада, легкий ветерок
раскачивал его ветви, а листья шептали:
- Хочешь, хочешь, хочешь...
Это было волшебное дерево. Стоило встать под это дерево и задумать
желание, как желание тут же исполнялось.
А в доме неподалеку от волшебного дерева жил толстый старикан. Звали его Уильям Кэдоген Смит. Он торговал в деревенской лавке мылом и терпеть не мог детей - мальчиков и даже девочек.
Однажды он встал под волшебное дерево и сказал:
- Хочу, чтобы все соседские девчонки и мальчишки очутились на Луне!
Не успел он это сказать, как все девочки и мальчики очутились на Луне.
Там было холодно и неуютно, и самые маленькие дети даже заплакали. Но мамы были далеко, и некому их было утешить.
Как только исчезли дети, птицы на волшебном дереве сразу смолкли. А дрозд сказал, глядя прямо на мистера Смита:
- Хочу, чтобы все дети вернулись!
Но мистер Кэдоген Смит перебил его:
- Нет, хочу, чтобы они оставались на Луне.
Тогда дрозд опять сказал:
- Хочу, чтобы они вернулись!
Дети совсем запутались, они уже и сами толком не знали, где им быть: на
Луне или на Земле. Мистер Смит топнул ногой и сказал:
- Хочу, чтобы...
Но кончить не успел, как дрозд сказал:
- Хочу, чтобы мистер Смит стал добрым!
И мистер Смит, вместо того чтобы сказать, как он собирался: "Хочу, чтобы
все дети оставались на Луне", вдруг передумал, поскреб затылок и сказал:
- Хочу, чтобы все дети пришли сегодня вечером ко мне в гости, я их угощу пирожными, апельсиновым желе и лимонадом. Больше я не буду продавать мыло, а вместо этого открою кондитерскую. И не разрешу никому называть меня Уильямом Кэдогеном Смитом, пусть зовут просто Смит. Ура! Ура! Ура!
Он три раза прошелся колесом, и снова на дереве запели птицы.
Опять засветило солнце, легкий ветерок раскачивал ветви, а листья шептали:
- Хочешь, хочешь, хочешь...

Тигр и лошадь жили под ковром в гостиной. Они были закадычными друзьями. Им нравилось жить в гостиной, потому что они любили принимать гостей. В том же доме жила девочка Шейла. Однажды она спросила их:
- Как это вы умещаетесь под ковром?
- Очень просто, мы ведь воображаемые, - ответили они.
- Я воображаемый тигр.
- А я воображаемая лошадь.
- А где же твое сено? - спросила Шейла у лошади.
- Под ковром, - ответила лошадь. - Это ведь воображаемое сено.
- А твои кости тоже под ковром? - спросила она у тигра.
- Кости? Конечно, - ответил тигр и облизнулся.
А потом он спрятался под ковер. Лошадь последовала за ним, и Шейла
осталась одна.Она достала лист бумаги, нарисовала несколько кусочков сахару и сунула рисунок под ковер. Чуть погодя она услышала похрупывание и "чам-чам-чам" - лошадь ела сахар с большим удовольствием. Тогда Шейла написала на клочке бумаги записку: "Что любят тигры?" - и сунула записку под ковер.Под ковром зашушукались, затем высунулась лошадиная голова и сказала:
- Бутерброды с сеном!
Шейла не поверила.
- Ах ты, гадкая лошадь! - сказала она. - Бутерброды с сеном любят не тигры, а лошади. Пойди и спроси тигра, что он хочет!Лошадь спряталась, и вылез тигр.
- Я хочу ручные часы, - сказал он. - Чтобы знать, который час.
- Хорошо! - сказала Шейла.
Она нарисовала ручные часы и протянула ему. А потом нарисовала бутерброды с сеном для лошади. Тигр исчез. Но вскоре оба появились опять. - Большое-большое тебе спасибо, Шейла! - сказали они и поцеловали ее.
- Подумайте, что вам еще надо, и скажите скорей, - сказала Шейла. - А то
мне пора уже идти спать.
- Нам бы хотелось еще зонтик! - сказали тигр и лошадь.
- Зонтик? - удивилась Шейла. - Разве под ковром идет дождь? Ах Да! Это
воображаемый дождь.
- Ну конечно! - сказали они. И она нарисовала им зонтик.
- Спасибо! - сказали тигр и лошадь. - Спокойной ночи.
- Спокойной ночи! - ответила Шейла и пошла спать. Но потом ей вдруг пришло в голову: "Наверное, ужасно обидно, когда есть новый, красивый зонтик и нет дождя!" И она нарисовала на большом листе бумаги дождь, спустилась на цыпочках в гостиную и сунула дождь под ковер.
Когда утром она вошла в гостиную, то очутилась по щиколотку в воде, а тигр и лошадь сидели в раскрытом зонтике и плавали в нем, как в лодке.
"Наверное, я нарисовала слишком много дождя", - подумала Шейла.
После завтрака она опять пришла в гостиную. Мама в это время как раз
подметала ковер. Ни воды, ни зонта, ни тигра, ни лошади - ничего не осталось.
Шейла взяла свой альбом для рисования и нарисовала тигра и лошадь крепко спящими. Скоро мама ушла. А Шейла все сидела и глядела на огонь в камине. В гостиной было тихо-тихо, только из-под ковра доносился громкий храп.

Жили на свете семь слонов.
Самый большой слон, слон чуть поменьше, слон еще чуть поменьше, слон средний, слон поменьше среднего, слон маленький и, наконец, самый маленький,или, вернее, слоненок.
Однажды они стояли на вершине холма у самого берега моря и смотрели на звезды.
Ночь была темная, и звезды сияли особенно ярко.
И рыбы в море тоже смотрели на звезды. Как только они замечали падучую звезду, они ныряли поглубже, чтобы найти ее, - им казалось, что звезда упала на дно морское.
- Давайте поймаем падучую звезду, - предложил самый большой слон.
- Давайте! - согласились все.
И вот самый большой слон поднял хоботом слона чуть поменьше, а слон чуть поменьше - еще чуть поменьше, а еще чуть поменьше - среднего, а средний - поменьше среднего, а поменьше среднего - маленького, а маленький - самого маленького, или, вернее, слоненка.
Потом самый большой слон подбросил всех вверх, и они полетели к падучей
звезде. Потом слон чуть поменьше подбросил всех вверх, и они полетели дальше к падучей звезде. Потом слон средний подбросил всех вверх, и они полетели дальше, к падучей звезде. Потом слон поменьше среднего подбросил вверх маленького и самого маленького, и они почти долетели до падучей звезды. Потом маленький слон подбросил вверх самого маленького, или, вернее, слоненка, и слоненок поймал хоботом падучую звезду и передал ее маленькому слону, а маленький - слону поменьше среднего, а слон поменьше среднего - среднему, а средний - слону чуть побольше, а слон чуть побольше - слону еще чуть побольше, а слон еще чуть побольше - самому большому слону, который передал ее рыбке, которая проглотила ее и стала морской звездой.

Кролик весь день шевелит губами, чтобы не забыть перед сном сказать маме: «Спокойной ночи!»

(с)Сергей Козлов.

Однажды Тигрица-мама задумала испечь сладкий пирог. Она так усердно раскатывала тесто, что мука и сахарная пудра летали по всей кухне.
Как раз в это время родился тигрёнок Бинки. Тигрица-мама поглядела на него и удивилась:
- Где же твои полоски? Ну ничего, мы всё равно будем любить тебя, и без полосок.
Но Бинки знал, что тиграм полагается быть полосатыми. И он не теряя времени побежал искать себе полоски.
Первым ему повстречался сержант. На рукаве у сержанта было целых три полоски.
- Дай мне, пожалуйста, одну полоску! - попросил у него Бинки.
- Стоять смирно, когда обращаешься к военному! - прикрикнул на тигрёнка сержант. - Нет у меня лишних полосок.
Бинки побежал дальше и увидел чугунную ограду. Какой-то человек красил её. Бинки подождал, пока он кончит, а когда человек ушёл, Бинки прислонился к ограде сначала одним боком, потом другим. Краска пристала к шерсти, и он стал полосатым.
Бинки бросился бегом домой, чтобы показать маме свои полоски. Но было очень жарко, сильно припекало солнце, и краска начала таять и капать на землю, так что скоро у Бинки опять не осталось ни одной полоски.
И тут он встретил Зебру. Бинки замер от удивления: сколько полосок на одной-единственной спине!Это же несправедливо! Он сел и горько заплакал.
- О чём ты, малыш? - спросила его Зебра.
- По... по... почему я не полосатый? - пожаловался Бинки.
- Бедняжка, - сказала Зебра и ласково лизнула тигрёнка.- А на вкус ты ничего, приятный. - И она лизнула его ещё раз. - Вроде сладкого пирога.
Она лизнула его ещё и ещё, и вдруг на спине у Бинки одна за другой появились чёрные полоски!
Он прибежал домой к маме и закричал:
- Мама! Ура, я полосатый!
- Правда! - обрадовалась Тигрица-мама. - Ну кто бы мог подумать! Наверное, это сахарная пудра и мука засыпали твои полоски, когда я готовила сладкий пирог.
Тигрица-мама была очень довольна и пригласила Зебру на чашку чаю.К чаю Зебра получила охапку сена, а Бинки - кусок сладкого пирога.

Однажды Тьма задумала играть в прятки с Луной. Она пряталась то за домами,
то за дымовыми трубами и сидела там притаившись, пока Луна потихоньку не
подкрадывалась к ней.
А иногда Тьма металась туда-сюда, прежде чем спрятаться за кошку или
собаку, перебегавшую через дорогу. В общем-то она очень ловко пряталась от
Луны.
Но вот взошло Солнце и все переменилось.
- Ну, теперь погоди! - сказала Луна. - Посмотрим, куда ты от Солнца
спрячешься.
- За ребятами, когда они пойдут в школу, - ответила Тьма. - Я стану их
тенью.
- Это, конечно, ты ловко придумала, - сказала Луна. - Но когда дети войдут
в школу, тогда куда ты денешься? Мой совет тебе, голубушка, лучше уж спрячься
на другой стороне Земли, не то Солнце непременно доберется до тебя.
- Не доберется! - ответила Тьма. - Вот подожди, сама увидишь!
Но когда Солнце поднялось выше, Тьма все-таки ушла на другую сторону
Земли, и там настала ночь, а здесь, чтобы поиграть с Солнцем, остались только
маленькие темные пятнышки.
Им было очень весело, они бегали тенью за людьми, даже за коровами, а
некоторые стали тенью птиц и летали за ними через лужайки. Но в конце концов
Солнце все-таки отыскивало их, и вот уже осталось одно-единственное темное
пятнышко.
- Я и тебя поймаю! - сказало Солнце. - Куда бы ты ни спряталось!
- А вот и нет! - сказало темное пятнышко. - Я знаю такое место, где ты
меня никогда не найдешь. Закрой глаза и считай до десяти, а я спрячусь.
Солнце ушло за тучу и считало до десяти. А потом выглянуло опять.
- Наверное, оно спряталось за кого-нибудь и притворилось тенью, - подумало
Солнце.
Но Солнце высветило все уголки и закоулки, а Тьмы так и не нашло.
И один день светило, и другой день светило - всё искало Тьму, - но так и
не нашло, да и не могло найти, потому что Тьма очень удачно спряталась - в
чулане под лестницей.
- Как здесь уютно! - подумала Тьма. - Останусь-ка я здесь навсегда.
Так она и сделала.
Вот почему в чулане под лестницей вседа темным-темно.
(с) Д.Биссет.
одна из моих любимых сказок. приятной ночи.

кусочки жизни собираю словами
пушистых игрушек лежащих по комнате
соленые губы луна вспоминаю
какой поворот мною в жизни пропущен
глаза бирюзовые цвет много значит
твое ли молчание или мое
летит паутина обычно для осени
сейчас же ВЕСНА.

когда нибудь я потеряю все.
наверное ттолько тогда мне будет спокойно.

каждое утро рождаешься снова.
для кого?для него?для себя?для другого!
каждое утро опять многоточие.
действия, мысли слова непорочные.
каждую ночь погибаешь ты снова.
для кого?для него?для себя? для другого!
каждую ночь потоки признания.
правда все это в тени от сознания.

какие же все таки люди не верные и не постоянные.
когда было солнце и тепло город пестрел от улыбок, разноцветных пальто и красивых глаз...
а сейчаскогда быо б неплохо разукрасить реальность все сидят по домам...
я тоже дома.горячий ромашковый чай и компресс на ухе...
но, черт возьми... где там мои мелки?...