людям, которые для меня умерли, место - на кладбище памяти.
я не хочу походить на недавно встреченную мной в больнице женщину, которая несколько месяцев назад похоронила своего любимого мужа и только об этом со всеми и говорит. с врачами, с мед. сестрами, со мной, с соседями по палате. она чудовищно страдает.
страдаю и я. но я никого не хоронила. просто я не хочу знать, что будет 14 февраля, я хочу ходить по улицам с закрытми глазами..
и ещё я очень хочу все забыть.
Рэй!
Спасибо за приглашение
на твой день рождения!
Я путешествую только по очень важным причинам,
а твой день рождения - как раз такая.
И хотя тысяча миль отделяет твой дом от моего,
я отправлюсь в путь,
потому что хочу быть с тобой.
Путешествие я начал в сердце Колибри,
с которой и ты и я знакомы давно.
Колибри была, как всегда, дружелюбна,
но когда я сказал ей:
"Маленькая Рэй растет,
и я направляюсь на ее день рождения с подарком",
она удивилась.
Быть свободной, как ветер
Не знать преград на своем пути
Мечтать и верить в то, что всё будет хорошо
Мечтать не как все
Не ждать принца на белом Ferrari
Не топить подушку в слезах и упреках жизни
Жалеть тех, кто ждет любви
Тем не менее пожелать им удачи, может и дождуться
Отказать очередному влюбленному,
Разбить пару сердец,
Возможно, жажечь кого-то надеждой -
План на неделю выполнен!
И лететь дальше
Дальше по своей дороге
Думать о чем-то приятном
Верить в то, что всё будет хорошо
Не только у себя, но и у других
У неё, у него, у вас....
Раневская очень любила рисовать.
Бывало, показывает друзьям свою картину, а они только руками разводят-чистый лист бумаги.
Приходилось объяснять:
- Это переход евреев через Красное море.
- И где же здесь море?
- Оно уже позади.
- А где евреи?
- Они уже перешли через море.
- Где же тогда египтяне?
- А вот они-то скоро появятся! Ждите!
STORY
О, мой застенчивый герой,
ты ловко избежал позора.
Как долго я играла роль,
не опираясь на партнера!
К проклятой помощи твоей
я не прибегнула ни разу.
Среди кулис, среди теней
ты спасся, незаметный глазу.
Но в этом сраме и бреду
я шла пред публикой жестокой -
все на беду, все на виду,
все в этой роли одинокой.
О, как ты гоготал, партер!
Ты не прощал мне очевидность
бесстыжую моих потерь,
моей улыбки безобидность.
И жадно шли твои стада
напиться из моей печали.
Одна, одна - среди стыда
стою с упавшими плечами.
Но опрометчивой толпе
герой действительный не виден.
Герой, как боязно тебе!
Не бойся, я тебя не выдам.
Вся наша роль - моя лишь роль.
Я проиграла в ней жестоко.
Вся наша боль - моя лишь боль.
Но сколько боли. Сколько. Сколько...