Питер, Питер...
Ты столько знаешь, ты много видел,
И всё, что я хочу сказать тебе - это только слова...
Когда понимаешь, что силы закончились, и не осталось более ровным счетом ничего, что могло бы излечить душу, поникшую, замерзшую в нелюдимом, быстром столичном городе, редкие тихие скверы которой не задевают внутренних струн – пора уезжать.
Пейзаж "Нессебр".
До свидания, мой любимый город
Я почти попала в хроники твои
(с) Земфира
Вечером, держа в руке свечку, я сказала: "В этом городе осталась частичка моего сердца".
Она сейчас там до сих пор-может на дне моря, может, загорает на красной крыше, может на углу узкой улицы, ну а может, у палатки с яркими фенечками.
Для многих та поездка в Болгарский лагерь была первой поездкой за границу. Сразу в голове оживали картинки из зарубежных сериалов: узкие улицы, старинные дома, витражи на окнах, магазины, приветливые горожане, и еще раз магазины. Ну и море!
Итак, к моменту экскурсии в Нессебр русские дети уже были немного разочарованы увиденным-местный город напоминал один из районов москвы с рынком, кричащими попрошайками, маленькими магазинчиками, летними кафе и жарой. Никаких красных черепиц, старинных красот и прочих милых фантазий. Так и хотелось
спросить " А где же, где же эти узкие улицы? Где же флюгера? Когда, когда же мы увидим НАСТОЯЩУЮ заграницу? Когда увидим то, чего не видели?"
И в один прекрасный, жаркий и солнечный (а разве дни на море вдалеке от родителей не такие?) русских детишек повезли в Нессебр. Выгрузили у какого-то серого бордюра стаю в красно-зеленых гусей из лагеря и сказали "тут будем до вечера". Я щелкнула бетонный берег, дерево и без энтузиазма пошла вперед.
А на холме оказалась та самая заграница!
Узкие улицы пронизывали город, как паутина (одна из особенностей-в городе невозможно было заблудиться!Все улицы переплетались и выходили на главную). Домики с красно-коричневой черепицей прилегали близко друг к дружке. На переулках располагались палаточки с яркими феньками, сережками и мороженным. Дети, забыв про все, ринулись тратить деньги-на пиццу, сувениры,мороженое. Иностранцы сразу оживились-что это за гаврики забавные приехали!?
Каждый в этом городе нашел что-то свое: Вася и Леша сделали в местной парихмахерской строго-настрого запрещенные начальником лагеря эрокезы, Ксю купила кеды, девчонки скупили палатку с мылом ручной работы, пухлый Боря орал "Я нашел такую палаточку с пиццей!!! МММММ!!", а я хвасталась экономичным приобретением: "Катька! Ну разве в москве бы я купила сережки за 40 рублей?Да еще такие!!" (к слову-они до сих пор в шкатулке).
Центр города. Уставшие, голодные дети с пакетами.
Я вышла на площадку, с которой открывался вид на округу: голубое, безбрежное море, зеленое вдали и прозрачное у берега, одинокие пляжные разноцветные зонтики, морской бриз, яркое солнце и небо...бесконечное небо. Подняла руки-хотелось улететь туда, в небо. Оно было так близко! Так близко! Иностранцы заворожено смотрели на странную русскую девочку, которая растопырила руки и хотела прыгнуть.
Тогда мне было 14 лет.Сейчас мне 17.
По дороге назад я купила синюю фенечку. Она до сих пор у меня на руке. Панорама - фото в мобильном. А во мне частичка города.
Если бы меня
спросили, что бы я увидела в последний день своей жизни, я бы ответила: "Пусть моя душа пролетит над утренним морем, увидит восход, жаркий полдень и золотой закат".
Когда-то давным-давно все мои любимые были здесь, в мире живых - это и стало моим счастливым детством. Потом, один за другим они умирали. Сначала это было нормально, как у всех. Дедушка. Дядя. Бабушка. Потом это перестало быть нормальным. Близкая подруга. Муж. Дочь. Я с ужасом обнаружила, что почти вся моя любовь уходит туда, к мертвым, что здесь у меня почти никого не осталось. Снова вышла замуж. Родила ребенка. Должен же кто-то держать меня здесь... Но мир мертвых не сдавался - мои любимые продолжали уходить. Бабушка. Отец. На отце я сломалась. Можно обрести новую семью, но Лучшего Друга заменить нельзя. У всех есть Лучшие Друзья, и у меня тоже есть. Только у всех живые, а у меня мертвый. Теперь у меня примерно поровну живых и мертвых любимых. Хрупкий баланс, прогулка по тонкому льду. Когда лед хрустнет, и мир мертвых станет более населенным моими близкими, придет и мое время. Мне не будет страшно. Я слишком долго делю любовь на два мира... я привыкла.
"Москва... как много в этом звуке
Для сердца русского слилось!
Как много в нем отозвалось!"
Пушкин. Евгений Онегин.
Родной Город. Город любимый. Тихие улочки Замоскворечья. Шумные проспекты.
Говорят, Город никогда не спит, но нет. Не спят люди, его населяющие, не спят вездесущие машины. Но Город спит. Как волшебно на закате, после жаркого летнего, суетного дня укладывать Город спать! Пока еще сохранившийся исторический центр Города. Прислушайся. Гул автомобилей. Шелест редких листьев. Мерный перекат волн в реке. Щебет птиц, уже не понимающих, чем день отличается от ночи. А за всем этим едва слышное, легкое, почти незаметное дыхание Города, который уже провожает солнечный свет. Город засыпает. Если летним вечером выйти за порог своей бетонной коробки, немного пройти, внимательно прислушиваясь к дыханию Города, можно услышать, как Город говорит "Доброй ночи!" всем, кто его может и хочет услышать. Укладывается дневной ветерок, чтобы через какое-то время уступить место тихому шепоту ветерка ночного.
Говорят, что Москва слезам не верит. Слезам, пожалуй, и вправду не верит. Но лучшего утешителя не найти. Если на сердце тяжело, если на душе скребут кошки, если кажется, что весь мир против тебя, - пригласи Москву на прогулку. Город древний. Город мудрый. Город легкий и вечно юный. Доверься Москве. Она не предает доверившихся ей. Думаешь, что заблудилась? Но нет, взгляни - вот ту вывеску ты видела вчера, а этот дом подмигнул тебе оконным стеклом сегодня. Что, все еще плохо? Держи глаза и уши закрытыми, но открой сердце. Чувствуешь, как ветерок на набережной нежно касается твоего лица, будто вытирая слезы? И вот уже отступает посторонний шум, ты остаешься наедине с ветром, Городом и рекой. Ветер ласково принимает тебя в свои объятия, он гладит по голове, теребит крылья за спиной. Город шепчет, что ты никогда не будешь одинока, что вас всегда как минимум двое. Город успокаивает. Река, столь притягательная поначалу, манит на горбатый мостик, откуда они все втроем открывают тебе потрясающий закат, заливающий Город расплавленным золотом и багрянцем, превращающий его в Сказку. Видишь, как течет золотая река новых надежд и мечтаний? Смотри, а вот и пурпур старинного Кремля! О, а вот здесь, гляди-ка, упрямый зеленый росток раздвинул асфальт, пробиваясь к солнцу!
Далеко-далеко, посреди северных морей, окруженный – сколько хватит глазу – густой, темно-синей водой, в которую, кажется, стекает небо, лежит край. Этот осколок земли населяют светловолосые люди, чьи помыслы светлы и спокойны; чьи глаза, отражаясь от морской глади серыми проблесками, сверкают мудростью и дружелюбием.
Это место создано для того, что бы человек, попавший сюда, задохнулся. Моментально задохнулся наплывшими потоками воздуха, настолько чистого, что легкие не в состоянии обработать его первые несколько минут, заставляя его кашлять, мучительно пытаясь насытить мозг хотя бы унцией столь необходимого кислорода. А вокруг столько воздуха, что, кажется, не обхватишь.
И было много воздуха и много-много света;
Три синих-синих озера – малинового цвета…
И ветер. Ветер, блуждающий вместе с тобой в соснах. Это место не испорчено выхлопными газами и радиацией – оно практически сохранено в том виде, в котором возжелала видеть его матушка-природа. Здесь не так уж много красок – зеленый для растений, серый, синий, белый, голубой, черный и удивительные варианты смесей – для неба и воды. Здесь на крышах растет трава, защищая от протеканий кровлю, и позволяя выращивать небольшие деревца прямо над головой – или пасти коз.
Сами домики, по преданию, голландцы посоветовали местным жителям окрашивать в белый цвет, для визуального наслаждения. Белая краска была очень дорогой, поэтому дома, выкрашенные ею, были прямым свидетельством достатка семьи. Размеры городка, раскиданного цепью двориков и домиков по побережью, заставляют называть его игрушечным, чувствую необъяснимую тягу к этому месту, - заволоченному туманом, с запахом свежей рыбы, которую я отродясь не любила, но здесь почувствовала всю ее прелесть, восхитительной клубники в полшестого утра и невероятному, тонущему в темных водах небу, в которое, кажется – разомкни руки – и упадешь, не найдя более опоры на земле. Как будто боги создали это место для очищения души, для возвращения гармонии твоему измученному естеству, позволяя - хоть на миг - вернуться к прежнему состоянию покоя.
Маленький северный город, укравший меня навсегда. Я затерялась где-то там, среди этих сосен; захлебнулась этим воздухом. Удивительный северный край, который невозможно описать, потому что в словарном запасе слишком много слов, кои, внезапно, становятся абсолютно, феерически неподходящими, нагромождаясь в воздухе ненужными кубами, оставляя лишь отвратительное послесловие от разлитой воды; не так. Этот город нужно прочувствовать – вместо со всей его восхитительно-холодной атмосферой. Алесунд, Норвегия. Я еще вернусь.