23:24:33 Орейо: *Трудно спрятаться белому в темноте. Вот он и не прятался, а напрямую рысцой трусил по дороге, меся крепкими лапами грязь и поминутно выдыхая молочные облачка пара. Большой белый волк - как клок сгустившегося тумана или обрывок пушистой ваты. Только не совсем пушистой, скорее - мокрой и грязной, обтекающей водяными струйками с хвоста.*
23:40:47 Орейо: *Обычно святые места - не самое уютное место для тех, у кого нет Души. Но и люди там не в пример добрее - это Белый приметил уже давно. А разве смиренное сердце монахов не найдет в себе капли сострадания, дабы приютить до рассвета промокшую и уставшую жизнь? Посему, уткнувшись носом в свежий запах, Орейо не задумываясь свернул с дороги и порысил свежими следами к темнеющему в стороне строению, наводящему иной раз трепет своей торжественной величественностью.*
23:50:54 Никса: - Здесь так тихо.. - Шелестом, прислушиваясь к звучанию собственного голоса, что стремилось вверх, к высоким потолкам. Но глухое эхо так и не долетало, растворяясь в царящей подавляющей тишине. Проследив движение монашеской руки, она было хотела что-то возразить..но приближающиеся «плюх», «шмяк» и «бульк» заставили её обернуться к незапертой двери. - Кажется, я - не первый поздний гость. - Бурчанием, скорее себе.
23:52:44 Орейо: *Пахло от следа вполне однозначно и знакомо - не даром ведь белоспинный решился им следовать. Пахло Двуликим, точнее Двуликой - женского рода. Добредя до порога, зверь поднял голову и пристально обвел фосфоресцирующим взглядом стену. Высокие двери, витражи, шпиль с символом веры - все как положено. Помедлив мгновение, Орейо приблизился к двери и потянул носом воздух из щели. Прислушался, поводя чуткими ушами. Поднажал носом сильнее и заскреб лапой, поддевая тяжелую створку. Ввинтился мордой в образовавшийся проем, изогнулся как кошка и юркнул внутрь. Замер, осев на задние лапы.*
00:05:56 Одилон: Священник посмотрел на двери, но лишь мельком. Отметил на пороге четвероногого гостя и лишь, - Скорее, не последний, - ответил девушке и опустил голову, скрываясь взглядом в тени плотной ткани капюшона, - Ты приходишь слушать тишину и искать покоя в стенах.. - продолжил он. Перебор четок стал реже и, как будто, задумчивее, - которые не благоволят, обычно, таким как ты. - не вопрос, утверждение. Аббат, определенно знал, что говорил, медленно подводя слова к напрашивающемуся вопросу, - И, должная избегать, ты идешь подобно бабочке на огонь. Почему? - его, лишенный чего бы то ни было отрицательного голос, был лишен и положительного. Кристально чистый нейтралитет. И, лишь, на самом дне, тень интереса в ожидании ответа. К волку, тем временем, крадучись подкатывалась иная фигура в рясе. Приземистая, обладающая отдышкой и ароматизирующая свежесъеденным окороком. То брат Клементий, наперевес с какой-то дубиной, крался защищать монастырские запасы от волчьего нашествия, судя по всему, неказисто и неловко прячась за низкими скамьями.
00:15:06 Никса: Внимательный и изучающий взгляд на волка..превышающего в размерах своих четвероногих собратьев. Необычный..и это точно. И, кажется, она его видела..раз в своей жизни - точно. Только где и когда - вспомнить проблемно. - Почему? - Оборотом головы к священнику..выдерживая паузу, обдумывая ответ..впрочем, недолго. - Наверно, потому что в прошлый раз этот огонь не обжёг крылья. Меня не погнали, не обкидали серебряными ножами. И это..необычно. - Отголоски мясного запаха дотянулись и до неё: вскинув взгляд на местного любителя лишний раз потрапезничать, она замотала головой..отрицанием, мол этого делать не стоит.
00:19:24 Орейо: *Криков "Ату его!" или "Бей нечисть!" - как он и надеялся не последовало, и Орейо слегка расслабился. Впереди у скамей беседовали двое - та, за которой он и пришел, и неизвестный монах в плотной рясе. Мешать мирной беседе Орейо счел для себя неприличным, посему вытянул лапы и разлегся позади последней лавки...И тут же выпрямился, настороженно и с любопытством наблюдая за кем-то, усердно (ему аж стыдно стало что заметил) кравшимся к нему промеж рядов. Пахло от этого кого-то весьма заманчиво - Орейо аж облизнулся, роняя на пол клочья пенистой слюны, - и тяжко задышал от долгого бега и голода. Может этот низенький круглый, как боровичок, монах спешит пригласить его к теплому камину и сытному окороку? Только зачем ему при этом увесистая дубина? Что-то здесь не так, и волк насторожился, наблюдая за монахом в извечном жесте волко-собачьего удивления - голова к плечу, ухо насторожено, в глазах плещется недоумение и интерес.*
00:30:59 Одилон: Аббату не нужно было обладать тонким нюхом, чтобы понять отчего брату Клементию не спится посреди ночи в своей келье. Впрочем, падре был склонен не замечать некоторых, вполне объяснимых на его мужской взгляд слабостей разномастной паствы. А как еще прикажете компенсировать отсутствие запретной женской ласки? Его Святейшество наблюдало за монахом молча и, с оттенком нездорового интереса заядлого любителя испанской корриды. Тихо усмехнувшись при попытке девушки повлиять на толстячка, он и вовсе перестал стучать четками, слегка сощурившись и растянув тонкие губы в неком подобии улыбки. Впрочем, увидеть выражение лица падре оставалось практически невозможным, разве что его собеседнице приспичит вглядываться в него, а не в разыгрывающуюся у дверей собора комедию. Брат Клементий же тем временем запнувшись, мягко ухнул промеж скамей, чудом не задев ничего дубиной. Затаившись дыханием, он пытался не то чтобы не кряхтеть, но даже не дышать в попытке высвободить застрявшее в узком проеме пузо. Пользуясь моментом, пока тореадор не добрался до импровизированного быка, аббат продолжил, не успев правда из голоса стереть отголоски улыбки, - Ты слишком доверчива, - и далее, уже без оттенка улыбки, - Эти стены могут быть опасны, иногда.
00:41:54 Никса: Что-то ей подсказывало, что недолго здесь осталось царствовать относительной тишине. Обстановка накалялась..и вот-вот должна была взорваться. Но..к счастью взрыва не последовало. Когда монах навернулся, девушка вскинула руку, накрывая ладонью губы и слегка округляя бездны чёрных глаз. Не знает, что ей делать: смеяться или ужасаться падению. Как говорится: и смех, и грех. Пара с трудом сдерживаемых смешков..и она, сжав ладонь, громко откашлялась в кулак, заглушая порывы смеха. Её всегда до ужаса смешили чужие нелепые падения..разумеется, без тяжёлых последствий. Встряхнувшись, приведя себя в чувства, она вновь вернула очи к Его Святейшеству. - Доверчива? Я? Может, самонадеянна? Потому как считаю, что нет безвыходных положений..и, произойди здесь что-либо, угрожающее мне, я смогла бы выкарабкаться.
00:44:14 Орейо: *Когда его потенциальный кормилец разлегся посреди рядов, Орейо даже подался вперед, перебрав лапами, переживая и готовый мчаться на помощь. Но пересилил себя, полагая, что смиренному монаху будет неловко утруждать других заботой о своем бренном теле. Посему Орейо вернул в сидячее положение собственное холодное, голодное и грязное тело, облизнулся и сочувственно уставился на виднеющийся поверх лавки холмистый изгиб монашьего седалища, судорожно подергивающегося в попытке освободить застрявшее "днище".*
00:56:08 Одилон: Аббат совершенно серьезно кивнул, воздержавшись от озвучивания подтверждающих кивок слов. Он деликатно обошел девушку, не задевая ее не только тканью рясы, но даже движением воздуха, возникшего вслед его бесшумному шагу. Падре без суетливой стремительности, но тем не менее - вовсе не медленно приближался к застрявшему промеж скамей монаху. Тот же, в свою очередь, не удержал дубину, с гулким стуком о деревянный пол выпустив ее из рук и замаскировав этим звуком - другой, за который нешуточно раскрасневшийся толстяк тут же забубнил молитву Всевышнему. Шедший было на выручку священник, почему-то притормозил, отложив спасение брата Клементия на "чуть-чуть попозже". Обернувшись к девушке, Его Святейшество, вдруг решило подтвердить свой недавний кивок словами, - Да, дитя моё, ты, - его голос, слишком серьёзный для того, чтобы считать его искренним, тем не менее ни на йоту не дрогнул. Зато брат Клементий, отчего-то вдруг несколько похудевший, спружинил о пол пузом и пополз между скамей на выход задом наперед.
01:04:25 Никса: Сдавленный хрюк куда-то в высокий поднятый ворот..и она таки опустилась на скамью, укладывая локоть на её спинку и созерцая картину маслом, решив остаться сторонним наблюдателем: не женское это дело, монахов из-за лавок вытаскивать. Буквально за мгновения тишина наполнилась разномастными шумами, вздохами и ахами неуклюжего монаха. - Что тогда, если я доверчива? Как я тогда должна себя вести? Знаете..запретный плод сладок. И, когда нарушаются по отношению к тебе стандарты, это..притягивает, чтоли. Всё это почти на уровне врождённого инстинкта. Но..если хотите, я могу его подавить.
01:06:31 Орейо: *С любопытством наблюдая за чудесным освобождением, Орейо тем не менее несколько прижал уши и подался было назад - уж больно внушительно по сравнению с упавшим выглядел и звучал второй монах - высокий, спрятанный в темноте капюшона, со стальным холодным голосом. И тем не менее, как существо самых добрых намерений, Орейо не считал пока необходимым сторониться и прятаться. И посему чуть подался вперед, вставая, и выдвигаясь из-за лавки по плечи, поглядывая на собеседника девушки внимательно и миролюбиво. Хотя удалявшийся гарант ужина и ночлега его несколько обеспокоил.*
01:17:45 Одилон: Падре поначалу отмолчался в свойственной себе манере угрюмой непробиваемости. Время молчания ушло на разглядывание волка и на ожидание момента, когда брат Клементий дособирает пыль с пола и изволит принять вертикальное положение. Именно монаху, а не собеседнице адресуются его первые слова, сказанные тихо и внятно, но так, что раскрасневшемуся толстяку даже мимолетно не забежало на ум переспросить или, чего доброго, воспротивиться, - Покорми волка, - после чего священник неторопливо развернулся к ночной гостье и приближаясь, кратко отметил, - Лишь не обобщай меня и это, - жест его руки, хоть и скудный, но давал ясное понятие об обобщающем смысле слова "это". Брат Клементий, помявшись на месте и несколько отдышавшись, уперся ладонями в колени и тяжко склонился, заглядывая за скамью где сидел волк - Ути, пути. Кыс-кыс. Гули-гули.. иди сюда, пёсик, - добросовестно и старательно пытался приманить зверя всеми знакомыми и на ходу придумываемыми звуками, используемыми для различных видов живности.
01:26:05 Никса: - Но ведь.. - Было хотела что-то возразить..но тут же замолкла, с лёгкой толикой недоумения вглядываясь в лицо монаха. Он говорил так, будто..вовсе не относится к этому месту. Подозрительность..блёклая и к тому же умело скрытая. - Хорошо. - Неторопливо выговаривая буквы, будто в задумчивости. - Да если так посудить, то всё опасно. Волков бояться - в лес не ходить. - Белозубой усмешкой, бросив косой взгляд на четвероногого искателя приключений.
01:27:41 Орейо: *Слегка опешив от таких позывных, волк несколько мгновений недоверчиво глядел на монаха, часто дыша раскрытой пастью со свесившейся между клыков розовой тряпочкой языка. Поняв, что ожидания оправдались, но тем не менее решившись закрепить эффект и яснее дать о себе знать, Орейо решился на номер, исполнение которого всегда вызывало бурю умиления у знакомых ему человеческих женщин и даже иных, менее стойких мужчин - встряхнулся, стараясь придать все еще слипшейся и источающей тонкий аромат мокрой псины шерсти побольше пушистости, комично насторожил уши, округлил черные глаза, слабо махнул хвостом и заговорил.* Благодарю тебя, добрый человече, за то что по милости своей (на "своей" черноглазый вгляд метнулся на удаляющегося благодетеля) изволил ты приютить на ночь смиренную тварь божью.*Голос, доносившийся из звериной глотки, был нечеловеческим и звучал странно и хрипло, но вполне разборчиво. Вид у "смиренной твари божьей" при этом был такой, что впору разрыдаться, прижать к груди и утащить на кухню - отогревать и потчевать.*
01:38:30 Одилон: Падре продолжал неторопливо шествовать к девушке, продолжая что-то говорить о том, что священник священнику рознь, и только это он имел в виду. А за его спиной что-то гулко охнуло и опало на каменный пол, вернув кое-какому бренному телу горизонтальное положение. Речь волка тронула брата Клементия куда глубже, чем планировалось, что несколько отодвинуло момент позднего ужина. А аббат, который как раз достиг собеседницы, между тем остановился и монотонно закончил речь, носившую интонацию проповеди, - Опасно далеко не всё, а лишь то, что упущено и чему позволено стать таковым.
01:44:09 Никса: Волчья речь её не удивила: с их давнишней встречи она запомнила эту его особенность. И теперь, примостив голову подбородком на согнутый локоть, возлежащий на спинке скамьи, она наблюдала за ним со стороны, время от времени переводя теряющий оттенки каких-либо эмоций взгляд на приближающегося к ней мужчину. Вид слегка задумчивый и почти беззаботный: она сейчас самый пассивный участник действ. - То, что упущено.. - Останавливая устремлённые снизу-вверх очи на аббате и тихонько вздохнув. - Хорошо бы, если это не намёк.
01:49:07 Орейо: *С беззвучным "хах" Орейо захлопнул пасть и удивленно уставился на горкой воздвигшегося на полу монаха. Очевидно, его речь произвела куда более сильный эффект, чем он ожидал - что вообще-то случалось нечасто: повидавших многое жителей этого мира трудно было чем-то удивить, разве что пернатыми синекрылыми слонами и огнедышащими овцами. Склонив голову набок и встопорщив уши, волк легонько тронул лапой бесчувственное тело и смущенно пристроил ее обратно на пол. После чего покосился поверх скамей на удалившегося монаха, тихонько заскулил и вновь склонил морду к своему незадавшемуся спасителю - голод острыми коготками все сильнее царапал желудок. В голове мелькнула было мысль махнуть хвостом на цивилизованные блага и поискать поживы в лесу, но неутихающий перестук капель прогнал ее прочь. Растянувшись на полу, Орейо примостился рядом с почивающим монахом, пристроив голову на лапы и только изредка моргая в ожидании пробуждения спящего красавца *
02:01:58 Одилон: Его Святейшество, видимо, не любил сидеть. Иначе с чего бы ему оставаться вечно стоящим посреди огромного зала, напоминая собой довольно внушительных размеров статую. Даже если ему удавалось посадить всех вокруг. Даже если кто-то при этом лежал. Следуя логике и учитывая немалый рост аббата, его собеседнице приходилось смотреть очень и очень снизу-вверх, а мужчине - весьма и весьма клонить крытую капюшоном голову вниз, - Я стараюсь обходить намёки, говоря прямо и понятно, дитя моё, - негромко ответил он и сухо выдохнул, - Время, - тихо молвив, мужчина еще тише добавил прощание и его ряса зашуршала прочь. Брат Клементий, тем временем вторично охнул и сел, ощупывая свой живот, как самое ценное, а лишь потом - лицо. Наличие мирно лежащего рядом волка вызвало в добродушном монахе третье по счету и самое красноречивое оханье. После чего он невероятно резво подскочил и, всё время оборачиваясь чтобы убедиться что зверь не отстал, посеменил к дверям, скрытым в боковой стене за колоннами.
02:09:15 Никса: - Да, точно..время. Пора на прогулку.. - Усмешкой, куда-то в сторону..адресуя высказывание разумеется себе. Хотя кто знает, как может подуматься аббату. - Просвещения вам..побольше. - Глухо вслед уходящему..потихоньку поднимаясь, распрямляясь, шелестя складками длинного чёрного плаща. Волосы высохли, теперь с лёгкостью можно было надевать капюшон, что она незамедлительно и сделала, дабы не промокнуть вновь. Отряхивается, разглаживается, готовясь к уходу.
02:11:16 Орейо: *Как только святой брат изволил очнуться, Орейо встрепенулся и тут же принял сидячее положение, участливо и с намеком заглядывая тому в лицо. Он даже перебрал лапами и поскулил, побуждая его приходить в себя скорее. И как только монах подпрыгнул, словно подброшеный пружиной, и резво покатился прочь, похожий на спугнутого круглого колобка, Орейо бодро затрусил ему вслед, звучно цокая когтями по полу, бросив благодарный, но вряд ли замеченный, взгляд на своего истинного благодетеля и махнув на прощанье хвостом девушке.*