Шипы на стеблях с бутонами роз царапали душу, оставь меня, брось.
Эти бутоны просились тебе под ноги. А я был обязан любить, был обязан почтишто многим.
Писал чистые строки душы, скажи чего тебе нехватало, ангел из ада.
Моя надежда на завтро, моя грусть, моя самая первая карма.
Путь Париж продаёт счасть за франки, Москва за рубли.
А я искал у моря чистой любви. Мне говорили, здесь амура поили вином.
Но я был слеп, любил сильней с каждым днём. Украл надежду у когото другово.
Хотел любить тебя, целовать тебя снова. Скажи прощяй, я навсегда уйду.
Но ты таково как я не найдёш а я такую как ты не ищю, я просто грущю.
Раняю капли печали, вспоминаю июнь и то о чём мы ночями мечтали.
Вот видеш, женские слёзы много не стоят. Слава оказались пустыми, что говоила порою.

Шипы на стеблях с бутонами роз царапали душу, оставь меня, брось.
Увы но мы ошибались, от страсти расширялись зрачки, глаза закрывались.

Я вернусь, жди, как возвращяються на небо каметы. Хоть через сто лет держа в руках долгожданные ответы. Тогда ты посмотриш мне в глаза по другому и я после скитаний долгих взгляну по новому.
Ну а пока прости, я не могу ходить по стёклам, я немогу фальшивить, терпеть удары плёткой. Ты разбудила старую боль. Разворошила прошлое, раны кровоточат всё сильней, ты это знаеш вобщем. Пламя пылает, с тобой температура всё выше.
Прошу оставь меня, единственное желание слышишь, не просто я обижен, ты до конца понять не в силах. Как я прощял, сейчас меня простилаб. И не таи обиды, атот кто взглянет с виду, быть может скажет что любили, но както мимо. Он не узнает никогда, что был неправ. Он не узнает никогда что в дружбе много было глав.
А та последняя развязка ещё не наступила. Бакал чють сполн, пускай другими, но дна не видно. И я вернусь по траэктории стального бумеранга. Быть может через вечность, а может даже завтро.