- Да, в принципе, мне все равно, - Шон пожал плечами, изо всех сил стараясь казаться равнодушным, - я хотел поговорить совсем о другом... точнее, мне нужен твой совет.
Эмма была крайне заинтригована словами парня - чем же она, восемнадцатилетняя девушка, могла оказаться полезной двадцатитрехлетнему юноше, почти мужчине?!
- И чем же я могу тебе помочь?
Биггерстафф немного помолчал, обдумывая, с чего начать, глубоко вдохнул и спросил:
- Вы же давно дружите с Томом? - дождавшись утвердительного кивка, продолжил, - Значит ты в курсе нашей с ним размолвки?
- С какой стати? - естественно Эмма была в курсе, но сообщать об этом Шону она не собиралась, - У нас, между прочим, есть более интересные темы для разговоров, чем обсуждение каких-то там ссор.
Шон внимательно всматривался в лицо девушки, стараясь прочесть на нем, насколько искренние ее ответы, но Эмма настолько правдоподобно разыгрывала роль "наивной девочки, до сих пор не понявшей в чем дело", что парень почувствовал себя более раскованным.
- Понимаешь, это не совсем обычная ссора, - начал он, - дело в том, что еще четыре года назад, Том кое в чем мне признался, а я, вместо того, чтобы как-то ему помочь, повел себя просто по-свински... и это не дает мне покоя по сей день. Вобщем, ты бы не могла организовать нам встречу?
- А сам? - удивление девушки не вызывало сомнений, - Позвонить и договориться, не судьба?
- Ну неужели не понятно, - парень уже начал раздражаться, - Я его очень сильно обидел, он теперь со мной по собственной воли не станет разговаривать.
- И ты хочешь, чтобы я его обманула, устроила вам встречу, и чтобы он потом со мной разговаривать перестал? - Эмма состроила оскорбленную добродетель.
- Нет , я не хочу, чтобы ты его обманывала! Я прошу, чтобы ты попробовала его убедить поговорить со мной, - Шон умоляюще посмотрел на девушку, - понимаешь, я должен все ему объяснить...
" А он не так-то прост, как хочет казаться, - размышляла Эмма, - зачем ему встречаться с Фелтоном? Не верится мне что-то, что все дело в событиях четырехлетней давности, здесь явно не обошлось без сегодняшней встречи..."
- Шон, я конечно попробую, но ничего не обещаю, - задумчиво произнесла она, - я тебе позвоню.
Эмма допила кофе и встала.
- Я провожу, - Биггерстафф тоже поднялся из-за стола.
- Не стоит, я возьму такси, - девушка улыбнулась и махнула рукой, - пока.
- Пока, - Шон смотрел вслед удаляющийся девушке.
Оставшись один, парень позволил себе расслабиться - Эмма его немного смущала. Точнее не она сама, а необходимость посвящать ее, пусть и не до конца, в свои проблемы.
" Интересно, - размышлял он, - она все-таки поняла о чем идет речь или, действительно не в курсе? Скорей всего нет. Том не стал бы посвящать ее в детали. Хотя она не может не знать о его ориентации... Может она догадалась?" Пытаясь анализировать слова и действия девушки, Шон незаметно переключился на Тома.
Перед его глазами снова возник образ мальчика, который не отпускал его от себя все эти годы - умоляющий взгляд кристально-чистых голубых глаз, чуть сморщенный от смущения, правильный носик, подрагивающие губы, а все вместе - чертовски очаровательное личико, вид которого вызывает только одно
желание - целовать до умопомрачения.
Шон не был геем, он даже не считал себя бисексуальным, ему всегда нравились девушки, и никогда он не заглядывался на парней... ни на кого, кроме одного... Томаса Фелтона. Этот парнишка стал его наваждением, его постыдным секретом, его тайным желанием. Биггерстафф ненавидел себя за эту слабость, но ничего не мог с собой поделать - Том полностью владел его мыслями. Даже в постели, лаская очередную подружку, в самый ответственный момент перед глазами появлялся образ Фелтона, и только благодаря отличному самоконтролю, Шону удавалось не выкрикнуть во время оргазма имя - "То-о-о-м!"
Да, он попросил Эмму об услуге и, скорей всего, ей удасться уговорить Фелтона встретиться с ним и поговорить, но о чем?.. О чем он будет разговаривать со своим наваждением? Сегодня он не смог вымолвить и слова, а ведь Том пытался что-то выяснить, не зря же он сам подошел к нему, а Шон снова повел себя, как идиот. А что, собственно, он мог ему сказать, когда единственным желанием, возникающем при виде Фелтона, было повалить его на пол прямо в кафе, невзирая на многочисленных посетителей, и трахать его до потери сознания.
Первая мысль Эммы - сразу отправиться к ребятам и сообщить им о ее встречи с Шоном, канула в небытие почти сразу, как и появилась в ее очаровательной головке. Она разумно рассудила, что мальчишки, скорее всего, не последовали ее совету "не напиваться" и сейчас находятся в кондиции, именуемой, как "не кантовать", а попросту, уже настолько пьяны, что будут просто не в состоянии адекватно воспринять такие новости. Поэтому девушка резонно решила, что сейчас она поедет домой, а к ребятам заглянет завтра, и тогда они вместе решат, как повернуть намечающуюся встречу в свою пользу. Все-таки, каких бы широких взглядов не была Эмма, в глубине души она очень боялась, что в один прекрасный момент Дэн может решить, что Том для него дороже, и она останется не у дел. И поэтому она тоже оказывалась очень заинтересованной стороной в устройстве личной жизни Фелтона. Как бы она его не любила, а маленький, но чертовски поганенький червячок под названием "ревность" медленно, но верно подтачивал уверенность девушки в своем любовнике. "Наверняка они сейчас уже прикончили бутылку, - ревниво думала Эмма, - и теперь кувыркаются в постели и даже не вспоминают о, недавно покинувшей их, девушке."
Она ошиблась только в одном - "кувыркались" они не в постели, а на полу, справедливо решив, что ниже пола падать некуда, а вот с кровати, в их-то состоянии, в самый раз. И мягкий ковер в комнате Дэна только способствовал этому. Это была поистине впечатляющая картина - два стройных, обнаженных тела сплелись между собой в восхитительном танце любви. Сейчас для Тома на всем белом свете не существовало никого, кроме Дэниела. Только с ним у Фелтона получалось забыть обо всем и обо всех, а точнее, только с Дэном он не думал о Биггерстаффе.
Том нежно, но уверенно ласкал извивающегося под ним парня, получая невероятное наслаждение от податливого, разгоряченного тела. Дэн отдавался так, как никто другой не умел - пылко, страстно, даря себя всего, без остатка, и Том с благодарностью брал все, что мог дать ему мальчик. Секс с Дэниелом для Тома всегда был чем-то большем, чем физическое влечение, и уж тем более никак не обычное снятие напряжения - это был, в своем роде, священный ритуал, смыслом которого было доставить удовольствие партнеру, а о себе... о себе Том просто забывал, и если бы вдруг Дэн оказался бы неблагодарной скотиной, то Фелтону пришлось бы всякий раз заканчивать самоудовлетворением.
- То-о-ом... - с губ Дэниела сорвался протяжный стон, когда влажный, чуть шершавый язычок прошелся по его груди, нежно задевая напряженные соски.
Блондин улыбнулся. Стоны Дэна безумно заводили его. Том с еще большим энтузиазмом начал ласкать парня, безошибочно задерживаясь на самых чувствительных местах, какие только были на таком знакомом и родном теле. Его губы не отставая следовали за руками, вызывая у Дэна новые, ласкающие слух, стоны.
- Том, ну же... сейчас... или я... - брюнет всхлипывал и задыхался от невероятных ощущений.
Фелтон не стал больше мучать парня ласками и медленно, одним плавным движением вошел в, жаждущее его, тело. Дэн вскрикнул и выгнулся от наслаждения - первым же движением Том безошибочно задел простату мальчика.
- Да-а-а... еще...
И Том начал двигаться, стараясь сохранить угол проникновения, каждым своим толчком отправляя Дэниела в запредельную реальность. С каждым разом движения парня становились все резче и беспорядочней, он в иступлении вбивался в теплую тесноту разгоряченного тела. Прикрыв на секунду глаза, Том пропустил момент, когда Рэдклифф обхватил ладонью свой член, пытаясь попасть в ритм, заданный блондином, но после уже не мог отвести взгляда от открывшейся ему картины - это было самое великолепное зрелище, которое он когда-либо видел. Они кончили почти одновременно, выкрикивая имена друг друга.
Дэн пришел в себя первым.
- Знаешь, что я заметил? - спросил он все еще срывающимся голосом.
- Что? - Том повернул голову в его сторону, все остальное двигаться отказывалось.
- За все время, что мы с тобой этим занимаемся, ты ни разу не назвал меня Шоном...
- Дэнни, когда я с тобой, я ни на секунду это не забываю, - Том вдруг стал необычайно серьезен, - Ты - это всегда только ты, и никто больше.
- Спасибо, - так же серьезно ответил Дэн.
- За что? - не понял Фелтон.
- Ну мне бы не хотелось быть для тебя чем-то вроде суррогата, - сказал он после небольшой паузы, - и я действительно очень ценю то, что когда ты трахаешь меня, то для тебя это именно я, а не очередной заменитель Биггерстаффа.
- Идиот, - засмеялся Том и, крепко прижав к себе друга, нежно поцеловал, - понимаешь, Шон моя несбыточная мечта, моя любовь, - парень посчитал нужным объяснить Дэниелу свои чувства, - а ты... ты больше, чем любовь... ты часть меня самого.
- И ты... - прошептал Дэн.

ТВС