Где-то два месяца спустя.
«Кого бы мне еще пригласить на свой День рождения?» - у Дэна уже устала рука вписывать имена в пригласительные билеты…

«Кого бы мне еще пригласить на свой день рождения?» - Гарри уставился на длинный перечень приглашенных.
Гермиона Грейнджер, Рональд Уизли, ну это само собой, теперь Фред и Джордж Уизли, - мальчик представил себе, как перекосит Северуса, когда он увидит эту двоицу в своем замке, потом Артур Уизли и Маргарита Уизли – Гарри написал полное правильное имя матери своего друга. Эту парочку его любовник хоть внутри и скривится, примет с распростертыми объятиями, отец Рона теперь Министр Магии. Дальше: Билл Уизли и Флер деляКур, их прогулки вокруг озера в позапрошлом году привели к помолвке, соответственно барон и баронесса деля Кур, и их младшая дочь Габриель, тоже деляКур. Северус говорит, что в новом учебном году она будет учиться в Хогвардсе, поскольку ее отец назначен послом в Соединенное Королевство. Джиневра Уизли. «Хорошо,что Джиневра, а не Вирджиния, из нее девствиница, после общения с Невиллом такая же…как и из меня» - хихикнул Гарри. «Кажется с семейством Уизли все», -
Гарри отложил перо в сторону.
«Ну, кто же мог предположить, что организация собственного дня рождения такое утомительное занятие» - Ты уже составил список, малыш? – Северус подошел как всегда бесшумно и Гарри заметил его присутствие, только почувствовав, как сильные и нежные руки массируют его плечи.
Что такое любовь? Про нее можно говорить, красиво, часами, а можно ее выражать иначе.
Любовь – это когда тебе по сорок минут делают массаж и получают от этого удовольствие.
Любовь – это когда тебе приносят утром завтрак в постель.
Любовь - это когда на тебя с радостью по собственному желанию, а не потому, что ты просишь, тратят деньги.
Любовь - это когда тебя видят и у человека тут же встает.
Все это в отношении Северуса Снейпа к Гарри присутствовало в полном объеме. Если бы у мальчика до этого был бы хоть какой ни будь опыт личных отношений с кем-то еще, он бы понял, что профессор Зелий его очень любит и что, по большому счету ему, Гарри повезло как немногим. Но юноша этого не понимал, ему попросту не с чем было сравнить.
Гарри было просто хорошо, поведение Снейпа его удивляло примерно так же, как поступки тети Петуньи, во время последних двух недель, проведенных мальчиком в доме Дурслей.
Северус его откровенно баловал, скорее даже не баловал, а ухаживал за ним, как за девчонкой. Для начала разрешил носить в доме маггловскую одежду. Потом они через дымолетную сеть попали в магазин Мадам Малкин и Снейп накупил ему столько дорогого барахла, сколько, пожалуй, не было у самого Драко Малфоя. Одна атласная мантия, подбитая мехом детеныша морского котика чего стоила. Вслед за этим была куплена новая скоростная метла и полный набор для игры в квидич, включающий в себя бланжеры и снитч . «Чтобы ты мог тренироваться»,- откомментировал свой подарок мужчина, глядя в круглые, словно блюдца, от удивления и радости зеленые глаза и поцеловал Гарри в губы.
А потом начались и вовсе чудеса. Мужчина свозил своего юного любовника в Ниццу, Венецию и Париж, при этом ни разу не заикнулся о покупке каких то-зелий или ингредиентов для них, или о том, что Гарри необходимо заниматься чем-то полезным на каникулах, например, читать книжки.
Северуса Снейпа словно подменили. Он не язвил, не придирался, ни разу ни сделал Гарри ни одного замечания, был ласковым и нежным. Не требовал, чтобы мальчик спускался вовремя к завтраку, более того, словно домашний эльф сам приносил любовнику кофе в постель. Собственно говоря, если бы это зависело от Северуса, Гарри из нее бы вообще не вылезал. Мальчик его безумно возбуждал, и с каждым днем все больше и больше.
Это сумашествие продолжалось уже второй месяц подряд, начиная с того момента, когда, попав из дома Дурслей в замок, профессор, не раздеваясь, лишь расстегнув ширинку на брюках, опрокинул Гарри на пол, стащил с него джинсы и овладел им, не сумев отойти пару метров от камина. Теперь, спустя два месяца, мужчина был чем-то подобен старушке из анекдота, которая, решив продать свою старую мебель, предалась воспоминаниям, и пришла к выводу, что не в состоянии расстаться ни с одним из окружающих ее предметов интерьера.
«Что я захочу, сколько я захочу и где я захочу» - эти условия договора Гарри выполнял безукоризненно, при этом вел себя не как тряпичная кукла, а получал явное удовольствие от того, что с ним делал его любовник, отдаваясь талантливо и страстно. Поэтому мужчину, которому в голову не приходила мысль о том, что между ним и Гарри может быть хоть какое-то подобие интеллектуального равенства, совершенно не волновало, читает ли Гарри книжки, или нет. Профессора Зелий вполне бы устроило, если бы его любовник бросил учиться вовсе и вышивал бы целыми днями крестиком. Северус Снейп ясно отдавал себе отчет в том, что впервые за тридцать семь лет своей жизни по настоящему счастлив, а еще неприхотливый профессор Зелий понял, зачем ему нужны его деньги. Чтобы тратить их на обожаемого Гарри. Мужчине доставляло огромное удовольствие дарить дорогие подарки, глядя, как в зеленых глазенках зажигается полудетская радость от обладания новой игрушкой, водить любимого в шикарные рестораны, останавливаться с ним в фешенебельных отелях, путешествуя по Европе. Северус, не имея опыта построения длительных доверительных отношений с кем либо, боясь говорить о своих чувствах, пошел по дорожке проторенной до него очень и очень многими, он покупал, подкупал и умасливал. Наступила середина июля, и Северус, желая сделать Гарри приятное, предложил мальчику отпраздновать его семнадцатый день рождения в замке и пригласить на него того, кого он захочет, хоть тетю и дядю Дурсль.
-…Невилл Лонгботтом, Ремус Люпин, - мужчину чуть не передернуло. А кто говорил, что будет легко? – Альбус Дамблдор, Минерва Макгонаггл, Петунья Дурсль, Вернон Дурсль, Дадли Дурсль, - включая эти имена в список Гарри проявил изрядную долю садизма, представляя, как его боящиеся магии, как огня, родственники будут вынуждены в этот самый огонь вступить, путешествуя по дымолетной сети, - Хагрид, - заглядывая через плечо мальчика, Северус Снейп изучал список приглашенных. Да уж, веселенький вечерок его ждет, - Люциус Малфой, Драко Малфой, Нарцисса Малфой – когда мужчина прочел три последних имени, его брови полезли наверх.
- Гарри, - Северус развернул кресло, на котором сидел мальчик к себе, - ты не должен никого приглашать, если тебе этого не хочется. Это день рождения, а не светская вечеринка.
- Я подумал, что тебе будет их приятно видеть, Северус, я не хочу, чтобы после этого праздника ты взбесился и поколотил меня, - юноша произнес это, облизывая губы, так, как будто именно этого он и добивался. Он явно провоцировал своего любовника. У Гарри по поводу самого себя уже не осталось никаких иллюзий. Он гомосексуалист и мазохист, в придачу. Почему так случилось? Из-за того, что его родителей убили на его глазах или потому что все свое детство он провел в чулане под лестницей? В этом конечно можно было разобраться. Но чтобы это изменило? Ничего. Поэтому юноша решил не копаться в себе, а принял все как есть. Они со Снейпом - разные стороны одной медали, он хочет этого черноволосого зельевара не меньше чем он его, а их договоренность – всего лишь способ уйти от ответственности и сохранить лицо.
«Пусть часть твоего сердца принадлежит Малфоям, но остальное принадлежит только мне» - Гарри смотрел на любовника из-под опущенных ресниц, выжидательно и снова провел розовым кончиком языка по верхней губе.
- Я же тебе сто раз говорил, чтобы тебя побить, мне предлоги не нужны, - расчет оказался верным. Профессор выдернул мальчика из глубокого кресла, уселся в него сам, а его провокатор-любовник лежал поперек коленей мужчины лицом вниз с задранной на голову мантией. Трусов под ней не оказалось, ни в чем не повинный кусочек эластичной ткани погиб, не проживя и одного дня под руками излишне нетерпеливого Северуса Снейпа еще утром, а новые Гарри одеть не потрудился.
- «Какая же у него аккуратная аппетитная маленькая попка», - мужчина с удовольствием сжал пальцами одну из округлых упругих белых половинок, которая через пять минут стала пунцовой.
- «Двадцать восемь, двадцать девять, тридцать»,- профессор медленно никуда не торопясь, не обращая внимания на сдавленные стоны, доносящиеся из заткнутого кляпом рта мальчика (чистое милосердие, чтобы не сорвал себе голос) наносил сильные удары широким кожаным ремнем, - «тридцать пять, тридцать шесть»,- он сжал мошонку сделавшего попытку вырваться любовника рукой, - «тридцать девять, сорок». «Пожалуй, хватит» - Северус с удовольствием смотрел на алую, словно спелое яблочко, попку Гарри. «Съешь меня» - для полного сходства не хватало палочки между двух половинок.
Взмах волшебной палочкой и мальчик внутри стал чистым и скользким. Мужчина проник в его задний проход сначала указательным, потом средним пальцем, нащупал простату и стал массировать, одновременно с этим лаская напрягшийся член своего любовника.
М-м-м-м – из заткнутого круглым шариком рта раздался стон, но на этот раз уже боли, а удовольствия. Гарри терся о колени Северуса всем телом, периодически задевая стоящий колом уже начавший сочиться член мужчины. Больше Снейп ждать не мог. Подхватив мальчика на руки, он положил его спиной на письменный стол так, что горящие от ударов ягодицы оказались в воздухе, широко развел в стороны длинные стройные ноги, поддерживая их под колени и не встречая никакого сопротивления, поскольку Гарри напряг мышцы, пуская в себя мужчину, начал входить в узкую эластичную дырочку. Еще пара секунд, мужчина вошел в Гарри до самого основания, а потом стал двигаться, сначала медленно и аккуратно, а потом все быстрее и быстрее, увеличивая амплитуду и силу ударов, натягивая мальчика на себя, сдавливая пальцами до синяков нежную кожу на внутренней стороне широко разведенных бедер.
Голова, мечущаяся из стороны в сторону по столу, затуманенные страстью, лишенные какого либо осмысленного выражения зеленые глаза, залитые слезами щеки, пряди черных волос прилипшие ко лбу, побелевшие пальцы, вцепившиеся в край стола, дрожащий втянутый живот, непрекращающийся стон, одного этого было уже достаточно, чтобы потерять голову.
Навалившись на Гарри верхней частью туловища, целуя и вгрызаясь зубами в выгнутую шею в том месте, где она переходит в плечо, Северус ритмично вбивал в любовника свой член. Гарри уже не нужно было удерживать, он закинул ноги на спину мужчине, обняв его ими за поясницу, подаваясь вперед каждый раз, когда Снейп входил в него. Долго это продолжаться не могло, еще пара мощных толчков и оба любовника со стоном слившимся в один одновременно кончили. Какое то время им потребовалось, чтобы прийти в себя.
А потом Северус стал ласковым и нежным.
- Гарри, мальчик мой, - он освободил его рот от кляпа, взял на руки и, усевшись в кресло, стал целовать заплаканные глаза, веки, нос, щеки юноши. «Как же я тебя люблю» - думал Северус, но боялся произнести это вслух, не желая вызывать неприятные воспоминания и тем самым спугнуть с таким трудом доставшееся ему счастье.
- Ты не должен приглашать Малфоев, если не хочешь, - мужчина поднял с пола упавший со стола пергамент.
- А разве увидеть, как они оба имеют меня с двух сторон –это не самая твоя яркая сексуальная фантазия? - пробормотал Гарри, положив голову на плечо своего любовника, даже не догадываясь, что угадал самую грязную мечту Северуса Снейпа, которой тот стыдился. Мужчине действительно хотелось посмотреть, как его Гарри будут иметь одновременно в попу и в рот, но позволить сделать это он мог разве что Малфоям, да и то вряд ли.
- Скажи лучше, что тебе самому этого хочется, - произнес профессор как можно более нейтральным тоном, сам не зная, какай ответ хочет получить.
- Сплю и вижу, как бы устроить психотерапию твоему любимчику, - злобно отшутился Гарри, однако голову с плеча любовника не поднял.
- «Ты мой любимчик», - Зайка, - Северус взял мальчика за подбородок и развернул его лицо к себе, - я тебе сто раз говорил, что ты не обязан ничего делать, мало ли о чем я разговаривал с Люциусом, я с тобой не из-за этого. Наверняка есть еще способы привести Драко в чувство, этот не единственный. «Пожалуйста, верь мне!» - эту часть своей речи профессор не озвучил, он боялся показать Гарри, насколько он от него зависит.
- А я тебе сто раз повторял, что если кто ни будь из них меня об этом попросит, я это сделаю. Ты что не понимаешь? Люциус разбил голову убийце моих родителей, а Драко плюнул в лицо этому маньяку, да я просто обязан помочь им! И не будь занудой, считай, что я соскучился по слезиринскому хорьку, - произнес Гарри уже менее эмоционально, потянулся и обвил шею своего любовника руками. -Слушай, а может быть настоящий Снейп в школе в кладовке закрытый сидит, а ты незнакомец, напившийся оборотного зелья? Как Крауч на четвертом курсе? – этот вопрос заставил Северуса вздрогнуть.
- Почему ты так решил?
- Просто ты совсем другой. Тот злобный, язвительный, а ты не такой. Может быть ты его брат-близнец, которому Снейп позволил меня выкрасть, чтобы избавиться от меня рази навсегда? Мне иногда кажется что ты и профессор зелий из Хогвардса – это два совершенно разных человека,– мальчик продолжал делиться своими откровениями.
- Вынужден вас огорчить молодой человек, я- это я, Северус Снейп, в единственном экземпляре, - мужчина запустил пальцы в растрепанные волосы своего любовника. «Вот уж это подростковое фрагментарное мышление. Неумение увидеть картинку целиком и понять, что в разных условиях люди вынуждены надевать разные маски». – Гойл, который насиловал Драко в доме Темного Лорда, обожал своего дубинноголового сына и, к тому же, был страшным подкаблучником… - начал мужчина свое объяснение.
- Не слишком то хорошо отыгрываться на беззащитных детишках, - продолжал Гарри свою воспитательную работу. Мне всегда казалось, что ты меня ненавидишь, а сейчас мне кажется, что ты меня…
- «Что?» - Северус напрягся в ожидании последнего слова.
- …ты неплохо ко мне относишься, - мальчик в последний момент перестроил свою фразу. Ему тоже были не нужны разочарования.
- Тебе это не кажется, малыш. Если тебе так нужны Малфои, пусть приезжают, делай с ними, что хочешь, - мужчина притянул Гарри к себе и нежно поцеловал в губы. Услышав рассуждения мальчика про двух разных людей, Северус принял решение, которое назревало у него очень давно, слова Гарри оказались лишь последней каплей.

Поздно вечером, глядя на своего уснувшего, обнявшего подушку руками любовника, профессор Снейп вывел первые строки письма: «Дорогой Дамблдор…».
[640x480]