Как Миневра Макгоннагал и Альбус Дамблдор собирали землянику.

Видя, как Миневра МакГоннагал направляется к кабинету профессора Даблдора, Северус Снейп сделал совершенно неверный вывод о цели этого посещения. Его коллеги, следуя многолетней традиции, решили отправиться на холмы, собирать первую волшебную землянику, а кабинет Альбуса был лишь местом сбора.

- Ох, Миневра, годы уже не те, - директор Хогвардца запыхался и прислонился спиной к серому валуну. Профессор наклонился вперед, потирая поясницу, и тут его взгляд упал на рассыпанные по траве обрывки. Один взмах волшебной палочкой и исписанный мелким «летящим» почерком пергамент был как новенький. Все еще потирающий поясницу профессор наклонился и поднял свою находку. По мере ее изучения лицо Альбуса Даблдора несколько раз поменяло выражение, сначала оно было недоумевающим, потом очень удивленным, а под конец профессор ухмыльнулся, стараясь скрыть усмешку в усах и бороде.
- Миневра, я здесь половину не понял, мне интересно ваше мнение, - он передал пергамент профессору Трансфигурации с таким видом, с каким это делает человек, который понимает, что совершает что-то не слишком хорошее, но происходящее его так забавляет, что он не может удержаться.
- Да, Альбус. Конечно, - Миневра поставила корзинку полную только что сорванной земляники на землю и начала читать переданный ей текст так, будто это была школьная контрольная работа, но постепенно ее лицо стало приобретать смешанное выражение, женщина хмыкнула и в то же время испытывала смущение, которое не слишком умело, пыталась замаскировать под возмущение.
- Что скажете? – профессор Дамблдор бросил быстрый взгляд на свою бывшую ученицу из-под очков-полумесяцев.
- Это ямб, помоему, - сглотнув, коротко ответила Миневра, самое безобидное, что пришло ей на ум, при этом щеки и шею преподавательницы покрыли предательские красные пятна.
- Еще, что нибудь добавить можете? – Альбуса ситуация явно забавляла.
- Написано рукой Северуса Снейпа, - Миневра поджала губы, всеми силами стараясь не захихикать.
- И это все? – теперь директор Хогвардса явно наслаждался ситуацией.
- Из этого стихотворения становится очевидным, что Северус по уши влюблен в какого- то Гарри, - констатировала мисс МакГонагалл. - Однако объект его страсти не отвечает ему взаимностью, - женщина отдала пергамент обратно Дамблдору.
- Теперь понятно, что с ним происходит. Вы заметили, что Северус в последнее время сам не свой? – лицо директора Хогвардса приняло озабоченное выражение.
- Да, заметила, он при мне наорал на Филча и обозвал миссис Норис драной облезлой кошкой.
- Что-то в жизни меняется, а что-то остается неизменным, - Альбус с задумчивым видом предался воспоминаниям. - Помнится, в тот год, когда буря повалила дуб, росший на краю того обрыва…
- Профессор, а что это такое? – прервала его рассказ преподаватель Трансфигурации, протягивая директору нечто среднее, между очками и подзорной трубой. – Я это тоже в траве нашла.
- Похоже, у нашего коллеги здесь был наблюдательный пункт, это маггловский бинокль, - Дамблдор поднес прибор к глазам, но поскольку он был настроен на Северуса Снейпа, у которого зрение было единица, то изображение оказалось расплывчатым.
- Миневра, давайте вы. Смотреть надо в эти маленькие дырочки, - Альбус протянул преподавательнице бинокль.
- Это что-то поразительное! – воскликнула женщина, удаленные предметы были перед ней, словно на расстоянии вытянутой руки, видно было все, до мельчайших деталей. Рассматривая подножье холма, который заканчивался обрывом над озером, Миневра навела окуляры на упомянутое Дамблдором поваленное дерево. Рот женщины непроизвольно приоткрылся, она вся подалась вперед, словно увидевшая добычу гончая, а выражение лица нельзя было описать никак иначе, чем словами: «шок и нездоровое любопытство».
- Мисс Макгонаггал, у меня такое впечатление, что вы увидели что-то очень интересное.
- Да, профессор, - отпираться было бесполезно, а придумать на ходу у женщины не получилось, оставалось только недоговаривать. - Там Северус Снейп и Гарри Поттер беседуют на повышенных тонах.
- Ничего удивительного, учитывая, какие у них всегда были отношения.
«Если у них ВСЕГДА были такие отношения, то школу пора закрывать»,- профессор Трансфигурации не могла оторваться от того, за чем наблюдала, и благодарила Мерлина за то, что у директора Хогвардса плохое зрение.
- А сейчас там что происходит? – Дамблдор даже не пытался скрыть свое любопытство.
- Они … уже поговорили, - Миневра не сразу сообразила, как ей правильно оформить свою речь, - сидят и молчат.
- Иногда это полезно, - прокомментировал происходящее Альбус.
«Несомненно, надо же им отдышаться»,- съязвила про себя женщина.
- Они до сих пор молчат? – профессор Дамблдор проявлял нетерпение.
- Нет, - лицо мисс Макгонагалл приобрело напряженное выражение. - Северус ему что-то сказал, Гарри ему ответил, судя по всему, очень грубое… профессор Снейп отвесил ему пощечину…,испугался того, что сделал… Гарри вскочил на ноги… ударил Северуса ногой по ребрам, тот упал, но не сопротивляется, только голову раками закрывает…
«Он сейчас об него все ноги отобьет», - отчет профессора Трансфигурации о происходящем чем-то напоминал репортаж комментатора матча по квидичу.
- Миневра! Может быть нам лучше вмешаться?! - встревожено воскликнул Дамблдор.
- Думаю, нет. Это плохая идея, сами разберутся, - меньше всего женщина хотела, чтобы директор Хогвардса оказался рядом с выясняющей отношения парочкой. – Северус увернулся от удара, вскочил на ноги, увернулся от Гарриного кулака, перехватил его руку на лету и заломил ее ему за спину…
- А дальше, дальше что? – Альбус был уже близок к тому, чтобы чуть ли не вырвать бинокль из рук учительницы.
- Профессор Снейп что-то говорит Гарри, продолжая удерживать его в неподвижном состоянии. Не могу разобрать что, тот что-то отвечает, не знаю что, мальчик стоит ко мне спиной.
«Крайне живописное зрелище», - зрелище действительно было захватывающее.
– Не мешайте мне профессор, - Миневра прищурила глаза, пытаясь разобрать по губам, и с последней частью фразы, произнесенной профессором Зелий медленно и четко, чуть ли не по слогам ей повезло: «Что я должен сделать для того, чтобы ты мне поверил, Гарри?» Дальше тот, к кому была обращена эта фраза, вновь что-то ответил, после чего у Северуса лицо на долю секунды стало, как у каменного изваяния, но потом он сумел взять себя в руки.
«Я согласен», - ответил мужчина, а потом, судя по выражению его глаз, которое миссис Макгонагалл успела великолепно изучить за время совместной преподавательской деятельности, стал выдвигать какие-то свои собственные требования. Поттер, судя по всему, ему на это что-то ответил, на что Северус Снейп ухмыльнулся, но согласился. Он отпустил Гаррину руку, и тот, разогнувшись, стал потирать запястье.
«Думаю, мы обо всем договорились», - Северус Снейп протянул Гарри руку, чтобы скрепить достигнутое соглашение, мальчику ничего не оставалось, как ответить на рукопожатие.
- Миневра, не молчите! Что там происходит? – от голоса Дамблдора женщина вздрогнула и вернулась к существующей действительности.
- Они, похоже, помирились.
« И начали одеваться»,- профессор Трансфигурации тактично умолчала о том, что все время, что она наблюдала за своими коллегой и учеником, те были голыми.
– Гарри пошел по направлению к замку, а Северус направляется сюда профессор, думаю, нам надо уходить.
«Хотела бы я знать, что произошло между ними в замке на самом деле, да разве они расскажут?»- женщина положила бинокль обратно в траву и взяла в руки корзинку с земляникой.
- Я думаю, вы правы, - Дамблдор с сожалением превратил пергамент в разорванные клочки.
Через две минуты, когда Северус Снейп вернулся за оставленным им биноклем, ничто не выдало тот факт, что место его наблюдения было обнаружено.

Рыба.

- Нам необходимо поговорить, - профессор Снейп не очень представлял себе разговор с Гарри, он никогда в жизни ни у кого не просил прощения и не знал с чего начать.
«Тебе нужно, ты и говори»,- юноша сидел на траве, обхватив колени руками, и смотрел на того, жертвой, чьей страсти он стал, словно затравленный волчонок. Если честно, Гарри не знал, что ему делать и как себя вести. По идее, его только что изнасиловали и он по отношению к человеку, который сделал это, должен был испытывать ненависть, презрение, брезгливость, чувствовать себя униженным и оскорбленным, возмутиться, наконец. Самым страшным для мальчика было то, что ничего из вышеперечисленных чувств он не испытывал. Гарри с ужасом понял, что ему даже льстит, что он довел Снейпа до такого состояния, что тот не смог сдержаться и овладел им силой, а самым жутким было то, что ему, Гарри это очень понравилось.
- Гарри, я был не прав, я тебя приревновал, - Северус решил начать, по его мнению, с самого главного.
- К Волдеморту? – лицо Гарри исказила презрительная усмешка. – На Вас он такого внимания в свое время не обращал? Хотя ничего удивительного, если вспомнить ваши тощие ноги и вонючее нижнее белье, - гриффиндорец, который в данный момент мог бы затмить самого Драко Малфоя в его худших проявлениях, выплеснул на мужчину злобу, которую накопил на самого себя.
«А еще, я тебе советую хоть изредка стирать свое нижнее белье», - Северусу Снейпу снова было пятнадцать, и он снова висел вверх ногами, а зеленые глаза той, чья жалость была еще унизительнее издевательств Джеймса, вновь смотрели на профессора Зелий с презрением и усмешкой.
- Хлоп! – рука мужчины стала жить своей собственной жизнью и оставила на щеке Гарри красный горящий отпечаток ладони и пяти пальцев. Пощечина, оплеуха, запоздавшая на двадцать два года.
Северус ударил Гарри по лицу и испугался того, что сделал. Он знал, что мальчик на него обижен и зол, предполагал, что Поттер – младший в начале разговора может начать его оскорблять, и заранее решил, что даст ему проораться, но мужчина не предполагал, что будет так больно. Снейп понял, что опять все испортил и его с Гарри примирение вновь откладывается на неопределенный срок, за который, он, Северус, наверно, сойдет с ума.
- Хлоп, - пощечина обожгла щеку, как огонь, кровь прилила к голове, в глазах потемнело. Гарри в ярости вскочил на ноги и стал наносить удары ногами, не разбирая, куда бьет.
«Что же, я это заслужил»,- Северус позволил мальчишке себя избивать, стараясь не подставляться и закрывая голову руками, тем более что тот совсем не умел правильно драться и сбивал пальцы ног, стараясь попасть в ребра.
«Жизненно важным органам ничего не угрожает и это главное, пусть выпустит пар», - почувствовав, что Гарри выдохся, профессор вскочил на ноги, перехватил удар и заломил юноше руку за спину так, что тот опустился на колени.
«Пусть разговор задушевным не получился, но выслушать ему меня придется»,- все еще выкручивая Гарри запястье, стоя к мальчику в пол оборота, Снейп начал говорить.
- Гарри, я был жесток по отношению к тебе, я сводил с тобой счеты из-за твоего отца, я приревновал тебя к Волдеморту, я принял тебя за шлюху, я был груб с тобой и не справедлив, - тон у профессора Зелий был такой, будто он диктовал домашнее задание. - Я хочу попросить у тебя прощение и за то, что случилось только что. Я хочу, чтобы ты знал, мне было очень хорошо с тобой, лучше, чем с кем бы то ни было, - голос Северуса смягчился. - Ты нужен мне, я хочу тебя…
- Я вам не верю, - юноша прервал его пламенную речь.
«Лучше бы правду сказал, зачем тебе все это надо»,- обида мерзким комком шевельнулась в душе.
- Что я должен сделать для того, чтобы ты мне поверил, Гарри? - профессор немного ослабил хватку и мальчик получил возможность поднять голову.
«О чем бы его таком попросить? О таком чего бы он никогда бы не сделал? Запретить ему делать то, что он очень любит, и заставить сделать то, что он ненавидит», - вы должны в течение всего следующего учебного года не снимать баллы с Гриффиндора вообще, а сегодня за обедом съесть рыбу.
Если с первой просьбой сразу было все понятно, то вторая могла бы показаться человеку, не знающему Северуса Снейпа глупой и безобидной. Но, никто и никогда не видел, чтобы профессор Зелий ел рыбу. Он даже запаха ее не переносил, когда рыбные блюда подавали на обед или ужин, мужчина не приходил в столовую. Гарри вспомнил, как Гермиона что-то говорила про индивидуальную непереносимость. Но, что это такое мальчик до конца не дослушал, лишь понял, что Снейп рыбу ненавидит больше Волдеморта, поэтому и выдвинул столь странное требование.
«Не снимать баллы с Гриффиндора и съесть рыбу»,- лицо Северуса на мгновение окаменело. - Как по гриффиндорски, не попросить ничего для себя лично, и как по слезерински, потребовать сделать именно эти две вещи, ничего хуже придумать было невозможно. Оба попадания и оба в десятку, двадцать баллов гриффиндору», - профессор овладел своей мимикой.
«Все, что не убьет меня, сделает меня сильнее. Что ж, игра стоит свеч. Есть ради чего копья ломать», - мужчина окинул взглядом аккуратную попку с небольшими подтянутыми ягодичками, выгнутую поясницу, торчащие позвонки и шею со следами своих зубов.
- Я согласен, - теперь уже окаменело лицо Гарри. - А за это вы, мистер Поттер, в течение года будете моим любовником, и я буду делать с вами в кровати что захочу, когда захочу и сколько захочу и не в кровати тоже.
Вот этого Гарри совсем не ожидал.
«Как там говорится: «Назвался груздем, полезай в кузов?» - юноша не заметил, как профессор загнал его в ловушку.
«Добился своего. Только я здесь опять не причем, спасибо, хоть про любовь мне ничего не говорит. Сказал бы лучше все как есть, честнее бы было», - если бы Гарри был постарше, он бы понял, что Снейп им манипулирует, и перевел бы ситуацию в шутку или просто бы отказался, но мальчик был подростком, и его взяли на «слабо».
– Только без группового секса превышающего четыре человека, нанесения повреждений кожным покровам или внутренним органам. Ничего такого, что представляло бы опасность для моей жизни или здоровья, а еще я не хочу заниматься…, - когда Снейп услышал, чем именно, он не выдержал и усмехнулся.
- «Золотой дождь» - это через чур, даже для такого извращенца, как я. А вообще Гарри, из тебя со временем мог бы выйти прекрасный юрист. И вот еще что, когда мы не на людях, ты будешь называть меня по имени, - Северус разжал свои пальцы на запястье мальчика и тот смог, наконец, разогнуться и подняться на ноги. - Я надеюсь, мы обо всем договорились, Гарри? – мужчина протянул своему будущему или уже настоящему любовнику руку.
- Да, Северус, - юноша ее, после секундной задержки, пожал. Он все еще не мог поверить в реальность происходящего.
- Вот и отлично, - мужчина улыбнулся одними уголками губ и окинул Гарри с ног до головы таким взглядом, что тот не выдержал, покраснел и опустил глаза вниз. Мальчик понял, что стоит абсолютно голый. – Твои очки, волшебная палочка, - Северус, став непривычно вежливым, с довольным видом, вернул Гарри его вещи. - Тебе надо идти в столовую, я приду позже. Я думаю, нам не следует появляться вместе в общественных местах чаще, чем того требует необходимость, - голос профессора Зелий стал просто медовым.
- Да, - юноша стал поспешно одеваться.
«Он не съест рыбу, он не сможет не снимать очки с гриффиндора» - поняв, наконец, во что он по своей глупости ввязался, Гарри, наспех натянув мантию, практически убежал.
- Ну, ну, - Северус Снейп аккуратно застегивал пуговицы. Он не мог себе, подобно своему ученику, позволить такую роскошь, как появился в обеденном зале растрепанным.
«Черт, бинокль чуть не забыл» - мужчина направился в сторону валуна. Гарри будет со мной в течение следующего года, а потом либо он мне надоест, либо все изменится»,- хорошее настроение портило только одно, гриффиндорские баллы он как нибудь переживет, а вот рыба… Профессору Зелий предстояло съесть рыбу.

Шум в обеденном зале Хогвардса напоминал чем-то гул в театральном фойе или зале во время антракта. Приглушенные разговоры, звук отодвигаемых стульев, стук тарелок и чашек, негромкое «клацанье» соприкасавшихся с посудой вилок и ложек, все эти звуки сливались и были чем-то обыденным и привычным. Неожиданно, стало гораздо тише, чем всегда, разговоры частично прекратились, особенно в той части столов, где обедали слизеринцы со старших курсов и за преподавательским столом. Понимая, что случилось что-то необычное, старшеклассники с других факультетов тоже замолчали, пытаясь понять, в чем дело, а вслед за ними прекратили разговаривать и «младшеки». А произошло следующее: профессор Зелий в четверг, когда юным требующим фосфора организмам скармливали рыбу, как ни в чем, ни бывало, вошел в Большой зал и занял свое место за обеденным столом. Он положил себе на тарелку жареного окуня, отрезал от него кусочек, подцепил его вилкой…
- Профессор, что Вы делаете?! – не выдержав, воскликнули Миневра Макгонагалл и мадам Помфри в один голос.
В ответ Северус Снейп бросил взгляд на сидящих перед ним учеников (наверно древние патриции так же смотрели на своих домочадцев, собираясь выпить чашу с ядом), встретился глазами с Гарри, делающим вид, что занят тщательным пережевыванием пищи, приподнял вилку чуть вверх: «Твое здоровье».
- Профессор, Вам же нельзя! – голос мадам Помфри прозвучал уже в гробовой, повисшей над обеденным залом, подобно готовому упасть с крыши сугробу, тишине.
- Окунь - чрезвычайно вкусная и полезная рыба, - Северус отправил кусочек себе в рот, закрыл глаза, словно пробуя его на вкус, поднял ресницы, как будто бросая на кого-то прощальный взгляд, и проглотил то, что для всех было источником здоровья, а для него отравой.».

- Окунь - чрезвычайно вкусная рыба, - Алан Рикман с видимым удовольствием проглотил кусочек и запил его белым сухим вином. - Божественно, - мужчина умел получать удовольствие от еды.
- И очень полезная, в ней много фосфора и витамина D, - начал передразнивать его Шон, у молодого человека было явно смешливое и приподнятое настроение.
И только Дэн сидел надутый и угрюмый.
- Дэни, почему ты ничего не ешь? Попробуй кусочек, - ласково промурлыкал Шон, протягивая юноше рыбу на кончике вилки через весь стол.
- Не хочется, - Дэн сжал губы и увернулся.
«Надеюсь, вы отравитесь, чем нибудь на своем Манхеттене»,- настроение у юного Рэдклиффа было просто ужасным, Шон и Алан на следующий день улетали к друзьям в Нью-Йорк на две недели, и юноша уже заранее чувствовал себя заброшенным, несчастным и никому не нужным.
- Солнышко, не будь букой, - все еще дразня Дэна, ласково произнес исполнитель роли Оливера Вуда. - У нас еще такой вечер впереди.
- У тетушки Мэри скверное настроение, - сквозь зубы процедил Дэн и с трудом удержался от того, чтобы рассмеяться, до него только сейчас дошло, почему Алан предложил именно эту фразу.
- Тетушка Мери, ты разбиваешь дядюшке Шону и дядюшке Алану сердце, за что ты так с нами? – молодой Биггерстаф опустился на пол и, молитвенно сложив руки на груди, пополз на коленях по направлению к Дэну. - Тетушка, ты же не сможешь с нами так поступить, - все еще паясничая, он, подобострастно заглянул Рэдклиффу - младшему в глаза.
- Дедушке Алану и тетушке Молли пора идти спать, у них завтра самолет рано вылетает. Им надо высыпаться, а то морщинки появятся, - язвительно произнес Дэн и опять чуть не рассмеялся. Свою «кодовую» фразу Шон придумал себе сам, и звучала она так: «Тетушка Молли обкушалась слив».
«Он с тем же успехом мог бы сказать, что у тетушки Молли начались месячные», - услышав эту фразочку впервые, юноша долго катался по дивану и держался за живот, давясь от смеха, а из глаз у него текли слезы.
- Тебе хорошо говорить, Дэни, твоя главная и единственная морщина все еще располагается у тебя на заднице, между ягодиц, - добродушно отозвался все это время молчавший, с удовольствием поглощающий рыбу Алан.
- Дэни, лапочка, мы так старались, чтобы этот вечер стал для тебя незабываемым. Рыбку тебе пожарили, - Шон все еще стоял на коленях перед юношей, прижав руки к груди. - Несравненный, прекрасный Дэни, - молодой человек шутливо поцеловал предмету своего поклонения сначала правую, потом левую руку, преданно заглядывая в глаза.
Алан перестал жевать и с удовольствием наблюдал за происходящим, сцена, разыгрываемая перед ним его любовниками, мужчину очень забавляла. В исходе вечера мистер Рикман не сомневался, Шон, если хотел, мог и мертвого уломать.


«Домовой эльф, пожаривший кусок окуня, и не подозревал, что обед, на котором съедят приготовленное им блюдо, станет незабываемым.
- Если Вы решили покончить с собой, профессор Снейп, то выбрали крайне экстравагантный способ и самое неподходящее время и место… Северус… Мадам Помфри! – голос Миневры МакГонагалл менялся по мере тех изменений, что происходили с профессором Зелий после того, как тот проглотил рыбу.
Сразу после этого Северус сделал два глубоких вздоха, таких, как будто в воздухе был разлит благоухающий аромат и он хочет впитать его в себя на всю оставшуюся жизнь. Затем лицо профессора и без того уже белое, стало бледнеть. Мужчина схватился рукой за горло и, бросив прощальный взгляд на того, ради которого все это совершил, захрипел и упал на пол.
- Что с ним, Гермиона? – Гарри почувствовал, как у него от ужаса ладони покрываются холодным потом, и он обратился с вопросом к той, от которой привык получать правильные ответы.
- Индивидуальная непереносимость, - девушка была шокирована так же, как и все окружающие. - Сильнейшая аллергия на содержащийся в рыбе белок, которая приводит к моментальному отеку дыхательный путей…
- Он ведь не умрет?! – воскликнул юноша громче, чем хотел бы.
- По этому поводу можно будет закатить роскошную вечеринку, - попытался пошутить Рон, но получилось не очень весело. Друг Гарри был напуган так же, как и все остальные.
- Вообще-то кислородное голодание приводит к остановке работы сердца, не знаю как у волшебников, но в маггловской медицине в таких случаях пробивают грудину в районе трахеи и вставляют в нее трубку, чтобы восстановить дыхание. Если не сделать этого в течение десяти минут, мозг погибает и человек умирает. Так что всякое может быть. Единственное, я не понимаю, зачем Снейпу понадобилось, есть эту рыбу. Возможно это посттравматический синдром… - Гермиона ударилась в рассуждения о возможных причинах такого странного поступка.
«Это я. Это я у него это потребовал. Но я не знал. Я думал его вырвет, или с ним случится какая нибудь неприятность, что он красными пятнами на неделю покроется. Но я не хотел его убивать, не хотел!» - юноша в ужасе схватился за голову, опять из-за него умрет человек. «Мама, папа, Седрик Диггори, Сириус. Теперь Снейп»,- Гарри с горечью подумал, что его появление на свет было роковой ошибкой, что, не будь его, все эти люди остались бы, живы.
«У волшебников прекрасная медицина. Его спасут. Его просто обязаны спасти. А то следующим человеком, которого придется хоронить, буду я. Но Снейп ведь не самоубийца. Если он согласился, то он знал, что его спасут. Он не умрет. Не умрет. Не умрет», - мальчик повторял эти слова, словно молитву. И еще он с горечью подумал, как сильно нужно любить человека, чтобы пойти на такое. «Да, Снейп умеет любить»,- эта мысль отдавалась болью в груди. Гарри был абсолютно уверен, что профессор Зелий любит не его, особенно после того, как подслушал разговор между Северусом Снейпом и Люциусом Малфоем, когда тот привозил в школу своего сына сдавать экзамены за шестой курс.
Гарри очень хорошо помнил тот день. Ему захотелось побыть одному, убежать ото всех и он двадцать минут подряд карабкался на холм к не так давно обнаруженной им полянке с поваленным дубом, с которой открывался великолепный вид на озеро, лес и окружавшие Хогвардс поля и холмы. Подъем был достаточно крутым и утомительным, поэтому вероятность быть обнаруженным кем бы то ни было в этом месте, была минимальной. Гарри уже почти вышел из-за деревьев на залитую солнцем полянку, как услышал голоса.
- Здесь, Люциус, мы можем поговорить спокойно, - Гарри осторожно выглянул из-за ствола высокой корабельной сосны, и увидел Малфоя - старшего и профессора Зелий, которые, облокотившись на поваленный дуб, рассматривали открывшуюся перед ними панораму. Мужчины были явно неравнодушны к красотам природы.
- Когда видишь такое, то чувствуешь себя ничтожным, - таких слов от Люциуса Малфоя юноша никак не ожидал услышать. Старинные друзья немного помолчали.
- Люциус, о чем ты хотел со мной поговорить? – Снейп нарушил тишину первым.
- Северус, ты столько сделал для меня, что мне никогда с тобой за это не расплатиться, ты придумал, как спасти Драко…
«Значит, Снейп все придумал?» - опять это мерзкое чувство, как будто полоснули ножом по сердцу. Гарри до последнего надеялся, что идея подложить его под Волдеморта принадлежала Малфою - старшему.
- … ты договорился, чтобы ему разрешили сдавать СОВы в индивидуальном порядке, он ведь так и не смог войти в класс. Он уже практически сделал это, как к кабинету подошли Кребб и Гойл. Драко увидел их и с трудом удержался, чтобы не упасть в обморок.
- Я видел, как это произошло, - произнес Северус одновременно жестким и грустным голосом. - Ничего удивительного, если учесть тот факт, как Гойл похож на своего отца.
- Билл Уизли так размазал ублюдка во время сражения, что там практически нечего было хоронить, а Кребб на суде обделался, когда ему зачитали приговор, - светловолосый мужчина смотрел в даль, Гарри увидел, как на его шее задергался кадык. Но Малфой - старший быстро взял себя в руки.
- Люциус, должен заметить, что в состоянии Драко наметился сильный прогресс.
- Да, он стал рисовать, много читает, играет к радости Нарциссы на свирели - она обожает слушать его игру. Он тихий и послушный, но по мне лучше бы он напивался и бил в замке стекла, – мужчина помолчал, а потом продолжил. – Драко не выносит, когда к нему прикасается кто-либо кроме матери и меня, не может общаться с посторонними, ему по ночам сняться кошмары, и он кричит во сне. Он попросил Нарциссу коротко его подстричь. Сначала он вовсе просил побрить его наголо и отказался от этой затеи только тогда, когда я сказал ему, что в Древнем Мире так делали только рабы. Мой сын ответил мне, что никто никогда больше не сможет намотать на руку его волосы.
- Вы с ним обсуждаете то, что с ним происходило у этого…? – Северус не смог назвать Волдеморта по имени, но и Милордом тоже не смог его назвать. - Извини, я тебя перебил…
- Нет, ты сказал как раз то, что надо, я обратился к маггловскому психологу. Да, обратился, - ответил Люциус на изумленный взгляд своего друга. - Ты же сам сказал мне, что Драко стало гораздо лучше, так это во многом его заслуга. Так вот, этот психолог говорит, что у Драко посттравматический синдром и что самый верный способ избавится от него, чтобы мой сын рассказывал как можно больше о произошедшем до тех пор, пока эти воспоминания не станут для него менее болезненными и мой мальчик избавится от ложного чувства стыда. Этот маггл утверждает, что самое страшное для Драко сейчас – это держать свою боль в себе. А еще врач говорит, что для того чтобы полностью излечится, Драко, когда он будет к этому готов необходимо заново пережить часть того опыта, ты понимаешь какого.
- Не совсем, - Гарри не часто видел шокированного профессора Снейпа.
- Я не знаю, о чем этот маггловский целитель говорит с Драко, но одно то, что мой сын согласился с ним разговаривать, свидетельствует в его пользу. Так вот этот психолог утверждает, что чтобы мой мальчик избавился от чувства тревоги и стыда. Мы должны по возможности более достоверно воспроизвести то, что с ним было, чтобы он понял, что все это, в принципе, можно пережить. По такому методу людей от клаустрофобии, к примеру, лечат.
- Но как я могу тебе в этом помочь, Люциус, я же в этих оргиях не участвовал.
- Ты нет, а вот Гарри да. Если бы вы вместе со мной сможете воспроизвести то, что произошло в каминном зале перед убийством Волдеморта, то, скорее всего, Драко придет в себя.
- Люциус, тебе не кажется, что это через чур?! А вдруг психика Драко этого не выдержит?! – воскликнул профессор Зелий.
«А моя психика не в счет. На меня ему наплевать, было, есть и будет. Я так, второй сорт, расходный материал. Кому, какое дело до того, что чувствую я?» - мальчику, который невольно подслушал этот разговор, стало больно и обидно.
- Не знаю, для меня уже все средства хороши. Ты поговоришь об этом с Гарри? Помоги мне вернуть сына, Северус! – в голосе высокомерного Малфоя - старшего послышалась мольба.
- Хорошо, Люциус. Ты же знаешь, как я отношусь к тебе и к Драко. Если ты считаешь, что так будет лучше, то я сделаю все возможное, чтобы у тебя все получилось. Скорее всего, столь радикальные методы не понадобятся. По крайней мере, я надеюсь на это, - профессор Зелий попытался приободрить своего друга.

«И он сделал все от него зависящее, более чем. Заполучил меня для своих обожаемых Малфоев. Он их любит, старшего или младшего, непонятно, но кого-то из них точно любит. Нежно и трепетно. Заботится, помогает, бережет. А меня просто хочет, как шлюху в борделе», - Гарри, глядя, как из обеденного зала выносят бесчувственного Снейпа, видел в свете подслушанного разговора произошедшие события под особым углом зрения. Ничего нового не случилось. Просто он, Гарри Поттер, опять кому-то понадобился, чтобы кого-то спасти. «Что же, жертва Снейпа гораздо больше чем моя. Он ради Малфоев готов отправится на тот свет, а у меня, всего лишь, в течение года будет очень хороший трах. А моя душа. Разве до нее ему, когда нибудь было дело?» - если бы Гарри имел больший опыт личных отношений, он бы понял, что червячок, который грыз его изнутри, причиняя в груди тупую боль, называется ревностью. Но поскольку юноша не допускал даже мысли о том, что мог влюбиться в Северуса Снейпа, то ощущал лишь то, что с ним поступили несправедливо, и очень сильно переживал.

- Господа студенты! Просьба занять свои места и сохранять спокойствие! – громкий голос Дамблдора подобно тому, как это было тогда, когда тролль попал в подземелья, вернул порядок в Большом Зале. – Профессор Снейп подавился рыбной костью, ему оказывается необходимая медицинская помощь, - продолжал успокаивать учеников директор Хогвардса.
«Точно, костью подавился. Ни слова правды, ни от кого, никогда. Все врут. Все взрослые-обманщики и лицемеры», - вывод Гарри отличался подростковым максимализмом. «Но ведь его спасут. Спасут», - есть больше не хотелось. Мальчик встал, вышел из зала, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее пошел, а под конец просто побежал по направлению к больничному крылу.

- Он будет жить? – он чуть не сбил с ног стоящую возле палаты, трансфигурировавшую стул в носилки Миневру Макгонагалл.
- Да, мадам Помфри прорастила профессору Зелий жабры и сейчас он помещен в емкость с водой до тех пор, пока с его дыхательных путей не спадет отек, - от взгляда своей преподавательницы Гарри стало не по себе. Так она на него еще никогда не смотрела. – Мистер Поттер, я думаю, нам надо поговорить, - ее голос не предвещал ничего хорошего.
Миневра Макгонагалл была вне себя от ярости. Она не ожидала подобной жестокости от своего ученика. Она им всегда гордилась. И тут на тебе. Какие их связывают отношения с Северусом Снейпом – это их личное дело. Женщина видела, как сразу после занятия, - при воспоминании о подсмотренной сцене Миневра покраснела, - сексом, любовники поругались, и когда профессор Зелий поднес ко рту во время обеда вилку с рыбой, кусочки мозаики сложились воедино: вопрос «Что я должен сделать, чтобы ты мне поверил, Гарри?» Окаменевшее лицо Северуса, когда Поттер ему ответил, самоубийственное «Я согласен». Теперь мисс Макгонагалл точно знала, какое условие поставил Гарри и, решив пренебречь своим принципом, никогда не вмешиваться чужую личную жизнь хотела высказать юноше все, что она думала по поводу его поступка.
- Миневра, вот ты где! Можно тебя на пару слов? – словно из-под земли появившийся Дамблдор, буквально оттащил профессора Трансфигурации от Гарри.
- Профессор, но я хотела…
- Позже, Миневра, позже, - директор хотел еще что-то добавить, но тут в дверях появилась мадам Помфри.
- Он вне опасности! – проинформировала она столпившихся у дверей учеников и преподавателей. Если вторые этому известию обрадовались, то реакция первых была явно неоднозначной. – Миневра, аквариум, который вы наколдовали, просто великолепный, - лицо целительницы светилось от счастья. – Он побудет в нем два часа, а потом сможет дышать самостоятельно.
«Плавает в аквариуме, как рыба. Съел рыбу и в рыбу превратился»,- мальчик представил себе Снейпа, плавающего в прозрачной емкости с водой. «Интересно он там голый или одетый?» - эта мысль показалась Гарри настолько смешной, что он хихикнул один раз, потом еще, потом еще раз, но гораздо громче, рассмеялся и через минуту хохотал по все горло. Он был бы, рад остановится, но не мог. Из глаз мальчика полились слезы, он уже не смеялся, а плакал, всхлипывал, нервно дергая плечами, почти рыдал. Стресс и нервное напряжение последних месяцев, наконец, нашли себе выход, обернулись истерикой.
- Мистер Поттер, Гарри! Прекратите!
«Похоже, он не ведал, что творил, а теперь раскаивается», - Миневра Макгонагалл била мальчика по щекам.
– Сейчас же идите в свои комнаты! – приказала она все еще находившимся и с интересом и некоторым шоком, наблюдавшим за происходившем ученикам.
- Гарри, успокойся, мой мальчик, все будет хорошо, - старик-директор обнял юношу за все еще содрогающиеся от рыданий плечи.
- Надеюсь, - тот, как ребенок, уткнулся носом в шелковую мантию.
- Съешь шоколадку, тебе станет легче, - Дамблдор протянул Гарри лакомство.
- Спасибо, - мальчик откусил кусочек. - Вы ведь не знали о том, что должно было произойти в замке у Снейпа? Вы ведь не имеете к этому никакого отношения? – он с надеждой посмотрел на успокаивающего его человека.
- Нет, я не знаю, что там произошло. Может быть, ты мне расскажешь? – у директора Хогвардса были такие добрые глаза.
- Нет, - Гарри покачал головой. - Я не могу.
Как же ему сейчас хотелось выговориться, рассказать обо всем, что с ним произошло, излить душу, избавится от боли, разъедающей его душу изнутри, подобно ржавчине. Но он не мог себе этого позволить. И дело было вовсе не в стыде. Просто это был не только его секрет, а еще, несмотря на все он не хотел неприятностей для профессора Снейпа. Ведь формально, тот был его преподавателем и значит, не должен был вступать со своим учеником в подобные отношения. Хотя, что за ханжество! Убивать им вместе было можно, а трахаться нельзя? Получается, убить человека легче, чем сексом заняться?
- Я понимаю, ты устал. У нас у всех был сегодня тяжелый день, иди к себе, отдохни. Если захочешь зайти ко мне поговорить, ты всегда желанный гость.
- Спасибо, Профессор, - Гарри на самом деле совсем не собирался никуда уходить. Он хотел постоять возле двери и подождать пока Северус Снейп придет в сознание. Это было иррациональное желание, необъяснимое, но оно появилось. Однако делать было нечего и под ласковым взглядом Дамблдора и строгим Миневры Макгонагалл, «Интересно, что она хотела мне сказать?» - мальчик поплелся по направлению к гриффиндорской гостиной. Там он взял мантию невидимку и вернулся. Вернулся ждать, когда же очнется профессор Снейп.
- Миневра, еще чаю? – Дамблдор добавил себе в напиток молока и протянул руку за очередным леденцом.
- Нет, Альбус, спасибо, - профессор Трансфигурации чувствовала, что разговор с Дамблдором предстоит непростой.
- Миневра, я вам целиком и полностью доверяю и хочу, чтобы вы с этим ознакомились, - директор Хогвардса протянул преподавательнице исписанный мелким почерком пергамент.
- Что это? – женщина пересела поближе к свету, чтобы было удобнее читать.
- Это копия закрытого и засекреченного отчета министерства сделанного на основе патологоанатомической экспертизы Волдеморта, медицинского отчета о состоянии Драко Малфоя, а так же исследований, проведенных на месте убийства, - ответ Дамблдора был исчерпывающим.
- Вы уверены, что я должна это знать? – мисс Макгонагалл бросила вопросительный взгляд на директора.
- Я в этом убежден, думаю, после этого, вы на некоторые вещи будете смотреть иначе, более снисходительно, скажем так.
Услышав ответ, женщина углубилась в изучение документа. По мере прочтения ее глаза округлялись, лицо постепенно стало пунцовым…
- Но профессор, тут написано такое, что никак не совпадает с официальной версией! – воскликнула женщина.
- Правильно, Миневра. Официальную версию приняли безоговорочно, потому что она устроила всех без исключения. Маггловский полководец Наполеон говорил, что история – это не более чем выдумка, в которую все договорились поверить.
- Здесь написано, что Том Марволо Риддл, известный так же как Милорд, Волдеморт или Темный Лорд был оглушен в момент оргазма, - женщина смотрела на пергамент так, как будто все еще не верила своим глазам.
- Да, моя дорогая, совершенно верно…
- А это значит, что он перед смертью, - мисс Макгонагалл постеснялась закончить свою фразу.
- … занимался сексом, - Дамблдор сделал это за нее. – Теперь давайте порассуждаем. Следов спермы и отпечатков пальцев ни на чем обнаружено не было, а это значит, что их удалили. Все участники победы над Волдемортом рассказывают про произошедшее абсолютно одинаково. А так бывает крайне редко. Вы можете представить себе Невилла Лонгботтома, слово в слово говорящего то же самое, что и Люциус Малфой? Знаете, что это значит?
- Что?
- А значит это то, что мы имеем дело с тщательно спланированной акцией, все участники которой договорились говорить одно и тоже. Рассуждаем дальше. С кем вместе мог быть Волдеморт в тот момент, когда его оглушил Люциус Малфой? Люциус Малфой отпадает сам собой, - профессор начал загибать пальцы. - Невилл и профессор Снейп говорят, что подошли к находившемуся без сознания Тому Риддлу в самый последний момент, и я склонен, им верить. Тем более что мистер Лонгботтом прибыл в замок Северуса Снейпа через отдельный камин. Драко Малфой? Вы можете себе представить, что получив Гарри Поттера, Волдеморт его на время оставил и пошел развлекаться с Драко Малфоем, который до этого был в его распоряжении почти целый месяц и находился в полубессознательном состоянии?
- Это нелогично, - женщина, поняв, к чему клонит Дамблдор, поставила локти на стол и обхватила руками голову.
- Вот именно, Миневра. Волдеморт, перед тем, как был убит, в момент, как верно подметил Люциус Малфой, потери бдительности, изнасиловал Гарри. Но после произошедшего мальчик не обратился за медицинской помощью и исследование его волшебной палочки, которое я провел в тайне от него, показывают, что он не пытался исцелить себя сам и никто из его друзей не пытался купить или стащить у профессора Снейпа ингредиенты для приготовления, заживляющего зелья. А это в свою очередь означает, что Гарри уже имел опыт подобных отношений.
- Как же… с кем? Вы хотите сказать, что все это время догадывались, что мистер Поттер и мистер Снейп…?
- Любовники, это же очевидно. Сейчас, как я вижу, у них очень сложный период в отношениях. Но при том общественном интересе, который испытывает общество к Великим Героям, особенно к Гарри, учитывая его сексуальную ориентацию, Северус Снейп - это наиболее оптимальный вариант. По крайней мере, он человек осторожный и скандала можно не опасаться. Надеюсь, вы не станете говорить, что это неэтично?
- Конечно же, не стану, я же разумный человек. Но раз все было известно заранее, раз все было спланировано, как же мальчик согласился пойти на такое? Отдаться Волдеморту! Неужели не было другого способа?– в ужасе прошептала женщина.
- Этот был самым простым, учитывая склонности Темного Лорда. А вы уверены, что Гарри знал обо всем заранее? Зная характер профессора Снейпа, и услышав то, что мальчик только что сказал мне в коридоре, я допускаю, что нет.
- Мерлин! Я чуть было не сделала жуткую глупость! – воскликнула женщина.
- Вам тоже показалось, что Гарри имеет отношение к сегодняшнему инциденту?
- Я в этом уверена, - Миневра, которая теперь знала гораздо больше, чем сидящий рядом с ней Директор, думала, что окончательно во всем разобралась. – Я видела, как они переглянулись, перед тем, как Северус съел рыбу. В любом случае, это было слишком жестоко со стороны мистера Поттера.
- Победителей не судят, не судят, моя дорогая, - голос Дамблдора был полон грусти. - На войне все средства хороши? Не правда ли?
- На войне, как на войне, - эхом отозвалась профессор Трансфигурации. – Но война закончилась.
- Это верно, но раны остались. Снейп взрослый человек, он знал, на что идет, он не умер и насильно Гарри ему рыбу в рот не запихивал. Наверно, у Северуса были причины поступить подобным образом. В общем, Миневра, всей правды мы никогда не узнаем, а вмешиваться в их отношения не стоит. Этим мы только навредим.
- Я с Вами полностью согласна, - мисс Макгонагалл еще раз взглянула на исписанный мелким почерком документ. - Это, по моему мнению, надо уничтожить, - произнесла она после некоторого молчания.
- Это уже сделали. То, что вы держите в руках – единственная оставшаяся копия, и она должна исчезнуть, - Дамблдор бросил пергамент в огонь.
Старик и пожилая женщина сидели и глядели, как правду о том, что произошло в родовом гнезде Профессора Зелий, лижут языки пламени. Оба они сказали друг другу гораздо больше, чем хотели бы и теперь рады были помолча

Слова и дела.

Было четыре часа утра, но в Нью-Йоркской квартире человека, к которому Алан Рикман и Шон Биггерстаф прилетели в гости, было шумно и весело. Алан вместе со своим другом растянулся на диване и с удовольствием наблюдал за тем, как Шон и симпатичный светловолосый паренек, похожий на ковбоя из американских вестернов, соприкасаясь бедрами и расстегивая пуговицы рубашек, друг на друге, исполняли какой-то медленный замысловатый, чем-то напоминающий ламбаду танец. Вслед за этим молодые люди стали целоваться в губы.
- Веселый он у тебя и не замороченный, - полноватый, уже на половину седой мужчина потягивал коньяк, периодически поворачивая бокал в пальцах, с видом эстета наблюдая, как по стеклу медленно, оставляя за собой «дорожки» сползают янтарные капли.
- Да, за это я его и люблю, - добродушно ответил Алан своему другу.
- А он тебя? – толстячек бросил на мистера Рикмана быстрый взгляд.
- И он меня тоже, - тот усмехнулся в ответ. Конечно, услышав такой вопрос можно было бы и обидеться, но на языке, с давних времен установившемся между приятелями, выражение, что кто-то кого-то любит, означало только то, что тот про кого шла речь, был сверху.
- Тогда тебе сказочно повезло, приятель, - друг Алана вздохнул. - А помнишь, какими мы были? – мужчина вздохнул еще раз. - Эх, молодость, молодость, прошла и не вернешь.
«Эх, молодость, молодость, слава тебе господи, что мы ее пережили», - Мистер Рикман кинул взгляд на свой собственный портрет, висевший на стене. На нем Алану было лет двадцать шесть. Как раз то время, когда он бросил все и пошел учиться на актера. Молодое лицо, красивая фигура, черные волосы до плеч. Мистеру Рикману было о чем вспомнить и почти не о чем жалеть. Актерская карьера сложилась хорошо, личная жизнь тоже. Не всем повезло так же, как ему. Алан с грустью посмотрел на другие фотографии, висящие на стене гостиной человека заметившего его во время игры на Бродвее и давшего ему билет в мир больших денег и возможностей. «Иных уж нет, а те далече», - многие из изображенных на портретах людей ушли, как это говорится, в лучший мир, пали жертвами эпидемии СПИДа. Мистер Рикман и сам до сих пор не понимал, как при его образе жизни его минула чаша сия, наверно судьба. «Все что не убило меня, сделало меня сильнее. В мире существует еще огромная масса приносящих радость вещей, нежели сохранение эксклюзива на сексуального партнера», - мужчина со снисходительной улыбкой глядел на то, как Шон и приятель его друга, расстегивали друг другу ремни на брюках.
– Да мы и сейчас вроде ничего, надо жить и радоваться, - Алан потянулся за бокалом с коньком, как у него в кармане зазвонил мобильный телефон.
«Кто может звонить из Англии в четыре часа утра?» - мужчина с подозрением глянул на противно пищащее средство связи. «Дэни, звонит, солнышко»,- Алан узнал высветившийся номер.
– Я сейчас вернусь, - он приложил палец к губам и вышел из шумной гостиной.
- Hello, привет солнышко, - произнес он заспанным голосом.

- Привет, Алан, знаешь, о чем я подумал, - Дэн весь предыдущий вечер выдумывал причину в связи, с которой мог бы позвонить Алану в Нью-Йорк. Если бы юноша был постарше, то понимал бы, что сказать: «Я без тебя очень соскучился, хотел услышать твой голос» - это, пожалуй, самая веская причина. Но Дэн был подростком, не слишком уверенным в себе, он боялся показаться навязчивым.
- О чем зайка? – мистер Рикман делал вид, что зевает.
- Я подумал, может быть, мы сыграем не заключительную сцену, а ту, которая произошла между этими, ну ты понимаешь кем, - Дэн не захотел на всякий случай произносить имена вслух, - в больничном крыле?
«Понятно, у ребенка сперматоксикоз», - Алан пришел к выводу, что в его личной жизни наступило редкостное равновесие. Шон его любил, и, что важно, в том числе в том значении, как понимал эти слова сидящий в гостиной человек, а Дэн выполнял самые изощренные эротические фантазии. – Да, детка, конечно, - голос мужчины зазвучал ласково. - Я по тебе соскучился.
- Я тоже, - голос на другом конце трубки стал почти несчастным. - Пока? – юноше было неудобно, что он так лопухнулся и позвонил Алану под утро и разбудил его. Дэн, почему-то не подумал, что разница во времени между Нью-Йорком и Лондоном составляет пять часов.
- Пока зайка, целую, - мужчина повесил трубку. - Дэн звонил, - объяснил он появившемуся в дверях, оставшемуся на тот момент в одних трусах Шону.
- Они мне надоели. Я устал и хочу домой, - молодой человек обнял Алана за шею с несчастным видом.
- Через три дня улетаем, я тебя люблю. Ты знаешь это? - мужчина нежно посмотрел прямо в глаза своему любовнику. Он с ним был практически одинакового роста.
- И я тебя, моя щекастая крыска, - в глазах Шона зажглись нехорошие шальные огоньки.
«Жизнь прекрасна. Жизнь продолжается несмотря ни на что», - успел подумать Алан перед тем, как молодой человек, запрыгнувший к нему в постель, не будем говорить в каком возрасте, поцеловал его в губы.
__________________________________________________________________
[426x700]