«Пошел вон, убери от меня свои грязные руки!» - Хотел заорать юноша, но не смог произнести ни звука. Дальше все происходило в полной тишине, слышны были лишь сбивчивое дыхание, шорох снимаемой одежды и пение птичек в лесу.
Поддерживая Гарри одной рукой под грудью, навалившись на мальчика всем телом, прижимая его к стволу поваленного дерева, другой рукой мужчина проник в лишивший его остатков самообладания разрез на джинсах и сжал пальцами упругую ягодицу, целуя одновременно с этим шею юноши в том месте, где она переходит в плечо.
«У вас явная тенденция кончать подо всем, что движется», - Гарри ненавидел сам себя. Ему должно было бы быть противно оттого, что этот человек прикасается к нему. А вот нет. Голова закружилась, появился шум в ушах, от ягодиц к пояснице и от того места, которого касались губы ненавистного профессора, к позвоночнику пробежала теплая дрожь. Гарри почувствовал, как немеют его яички, как члену становится тесно в облепивших его джинсах. Он знал, что последует дальше за этим.
«Что же, я сам виноват. Не надо было его провоцировать. Как там говорится, не рой другому яму?» - Гарри последний месяц только тем и занимался, что доводил Северуса Снейпа. Он прекрасно замечал все взгляды, которые бросал на него исподтишка преподаватель. Юношу очень забавляло, когда профессор Зелий, поглядев на него на уроке, замолкал на полуслове, а потом не мог вспомнить, о чем говорил. Гарри с изощренным садизмом медленно облизывал губы во время еды, поймав на себе взгляд черных глаз, или кончиком языка снимал тяжелую медовую каплю с края ложки, или открывал рот, беря губами кисло-сладкого манго, кусочки которого Лаванда, сидящая с ним за одним столом протягивала ему своими тонкими ухоженными пальцами. Наблюдая за тем, как в темных глазах появлялась боль Герой Волшебного Мира испытывал ни с чем не сравнимое, злобное торжество. «Близок локоток, да не укусишь, тем более я прекрасно знаю, зачем тебе все это надо на самом деле», - Гарри сделал разрез на джинсах в области ягодиц. Еще один способ подразнить Снейпа. Не на того напал. «Посеешь ветер, пожнешь бурю»,- чувствуя, как пальцы гнусного профессора расстегивают болты на его джинсах, юноша понимал, что сейчас расплачивается за собственную неосмотрительность. Кто же мог знать, что Снейп решиться на такое, хотя, с его биографией от зельевара можно было ожидать чего угодно.

Стащив с Гарри джинсы и трусы, Северус положил мальчика лицом вниз поперек толстого ствола сваленного дерева и раздвинул в стороны его безвольно висевшие ноги.
- Любрикатум, - мужчина дотронулся волшебной палочкой до розового, еще лишенного волос отверстия между ягодицами, смазывая юношу изнутри. И тут же, не встречая никакого сопротивления, поскольку все мышцы мальчика ниже поясницы из-за наложенного заклинания ватных ног были расслаблены, вошел в него. Снейп был слишком возбужден, двадцать, максимум двадцать пять движений и мужчина кончил. Но этого было мало, желание было столь велико, что эрекция не пропала, Северус повалил Гарри на траву и, сняв с его рук кандальное заклинание, навалившись сверху всей своей тяжестью, вошел в него вновь.
«И это все?» - за эту мысль, когда насильник кончил секунд за десять, юноша был готов сам себе дать в зубы. Но желания тела совершенно не согласовывались с его чувствами и разумом. Его тело хотело Северуса Снейпа. Это было такой же правдой, как и то, что трава, на которой теперь юноша лежал грудью, и которая лезла ему в рот, была зеленого цвета. Юношу возбуждало чувство собственной беспомощности, нравилось ощущать на себе тяжесть вколачивающего его в землю мужчины, чувствовать, как внутри движется горячий член, раздвигая мышцы его тела. Гарри хотелось кричать от удовольствия, когда зубы того, кого он ненавидел, кусали его шею. И мальчик беззвучно, словно рыба открывал рот, ловя им воздух. Время остановилось, пространство исчезло, было только горячее дыхание трахающего его мужчины, его бесподобная тяжесть и нарастающее сладострастное чувство, берущее свое начало в том месте, где член давил на простату.
«У него снова это получилось, я – шлюха Северуса Снейпа, да нет, я просто похотливая шлюха»,- юноша вцепился пальцами в траву и, как это уже было когда-то, кончил одновременно с изнасиловавшим его мужчиной.
- Finite Incantatem, – мужчина вернул Гарри возможность двигаться и говорить, но волшебную палочку не отдал.
- Гарри, - он дотронулся до плеча мальчика, но тот им дернул и профессор убрал руку. Что же, он сделал, что хотел и сейчас последует расплата. Северус сел на землю, облокотившись спиной о ствол дерева, и откинул голову назад. Будь, что будет.
- Ублюдок, - Гарри повернул голову в его сторону. Однако в глазах мальчика не было ненависти, казалось, он готов был заплакать и как будто чего-то ждал. Вскакивать, убегать и тем более жаловаться Гарри не собирался. Даже в этом случае Снейп его бы остановил и заставил бы себя выслушать, но сейчас все складывалось даже лучше, чем мужчина мог ожидать.
«Ублюдок. Первое нормальное слово за четыре месяца. А то от твоих «спасибо» и «пожалуйста» в пору было свихнуться. Десять баллов с гриффиндора за неуважение к учителю», - Северус чуть не усмехнулся, подумав, что ничего дебильнее в данной ситуации сказать было бы невозможно.
– Гарри, так продолжаться больше не может. Нам необходимо поговорить, - произнес он.»

- Дэн, нам необходимо поговорить, - Алан Рэдклифф колотил кулаками в закрытую дверь своего сына.
«Мне что-то не хочется!» - юноша перечитывал рассказ господина N думая, что сцена возле дерева для него, пожалуй, была бы самой выигрышной, но всякие летающие палочки и заклинания делали ее трудновыполнимой. Хотя, надо обсудить это с Аланом, в театре же тоже используют спецэффекты.
- Если ты мне не откроешь, я выломаю дверь! – Рэдклифф - старший решил добиться своего во, чтобы то ни стало.
«Вот, принесла нелегкая»,- Дэн положил секретные листочки в полку стола и закрыл ее на ключ.
- Пап, ну что тебе? – он высунул голову из своей комнаты.
- Кто он? – лицо Алана Рэкдклиффа было красным от гнева.
- Ты о чем? – непонимающе уставился на него юноша.
- Кто твой любовник? – повторил свой вопрос его взбешенный отец.

Отец и сын.

«Откуда он мог узнать? Роберт проговорился со злобы? Нет, тогда бы он меня не спрашивал бы, кто это. Алан с Шоном сказать не могли. Следит он за мной, что ли? Тогда тоже бы не спрашивал.»
- Что за бред ты несешь, отец? – Дэн решил все отрицать и, стоя на пороге своей комнаты, изумленно взирал на родителя.
- Ты позволишь мне войти или хочешь, чтобы наш разговор мать услышала? – отец надвигался на сына.
- Не позволю. Это моя комната, - юноша сделал ударение на слове «моя». - Если ты и дальше намерен нести такую же ахинею, как сейчас то пусть мама ее тоже слышит, - Дэн не собирался сдавать свои позиции.
- Хорошо, давай спустимся в гостиную, - согласился Алан Рэкдклифф.
Оба Рэдклиффа, старший и младший сидели напротив друг друга.
- Я тебя слушаю, - обратился мужчина к своему сыну.
- Нет, это я тебя слушаю. Ты ко мне пришел, ты и говори, - Дэн не позволил отцу взять нить разговора в свои руки.
- Да как ты смеешь! – Рэдклифф - старший поднялся со своего места.
- Все, я вижу, разговора у нас не получилось, - юноша тоже встал на ноги, собираясь уходить.
- Хорошо, я тебе скажу, - мужчина начал говорить, загибая пальцы на руках. - Ты изменил прическу, ты стал тратить очень много денег на одежду и она почти вся в обтяжку или такая, какую ты раньше никогда не носил. У тебя парфюма и средств по уходу за кожей больше, чем у Софи Лорен, ты записался в тренажерный зал, ты вместо того, чтобы бриться, удаляешь волосы над верхней губой воском …, тебе мало?
- Не понимаю, что тебя так удивляет во всем этом, - юноша внутренне расслабился. - Прическу я изменил потому, что из-за вечно падающей на лоб челки у меня появились прыщи на лбу. А мне вовсе не улыбается повторить путь Тома Фелтона. За кожей я стал ухаживать по той же причине. Одежду я красивую стал покупать из-за того, что уже не ребенок и на меня люди на улицах смотрят, я не могу быть похожим на огородное пугало, парфюмом пользуюсь, чтобы от меня потом не воняло, в тренажерный зал записался, чтобы иметь спортивную фигуру, а усы воском удаляю, чтобы над верхней губой щетина не появилась, все и так говорят, что я для роли слишком взросло выгляжу.
«Вроде от всех пунктов обвинения отбился»,- произнеся последнюю фразу на одном дыхании, Дэн наконец-то перевел дух.
- Ты все замечательно объяснил. Особенно про верхнюю губу, но зачем ты из ног волосы выдираешь? – Алан Рэдклифф выложил новую улику, предъявив сыну использованные восковые полоски.
«Да, он хорошо подготовился».
- Ты что, в помойке рылся? – юноша постарался, чтобы его голос звучал, как можно более язвительно.
- Нет, их твоя мама нашла под ванной, когда убиралась. Думала, что они мои, - произнес мужчина сквозь зубы.
- В спортивном клубе, который я посещаю, тренер по плаванию сказал, что если удалю волосы с тела, то смогу плавать гораздо быстрее, - Дэну даже не пришлось ничего выдумывать, другое дело, что и Алан и Шон были в полном восторге.
- Хорошо, а вот это что такое? – Алан Рэдклифф извлек последнее вещественное доказательство, показывая Дэну его трусы.
- Это тоже мама нашла? – спросил он.
- Нет, это я нашел в стиральной машине, когда хотел постирать свои носки, - спокойно ответил мужчина. - На них сперма.
- Ну и что? Что такого, что на моем нижнем белье сперма. Сперма на трусах шестнадцатилетнего подростка - это нормальное явление.
- Да, абсолютно нормальное, только не со стороны задницы, - у отца Дэна было такое лицо, которое бывает у прокурора, когда он предъявляет предполагаемому убийце орудие преступления с отпечатками его пальцев.
«Ну, просто платье Моники Левински, надо же мне было так проколоться: с Робертом с духами, с отцом, с восковыми полосками и нижним бельем».
- Да ладно тебе пап. Возможно, я одел их задом наперед, - юноша был непробиваем, как скала Гибралтара.
- Ты ночуешь неизвестно где, общаешься непонятно с кем, тебя как будто подменили, с тобой стало невозможно разговаривать! И я, черт подери, хочу знать, какому сукиному сыну я всем этим обязан, - воскликнул Рэдклифф - старший. – Ты что не понимаешь, что тобой пользуются! Что тебя хотят скомпрометировать?! Ты понимаешь, чем рискуешь?! – разгневанный отец разошелся не на шутку.
- У меня короткие ноги, косматые брови и неправильный прикус, просто так я никому понравится не могу. Ты мне это хотел сказать папа? Я тебя правильно понял? Если бы не ты, я бы никогда бы в жизни не получил эту роль, я тебе всем обязан и должен во всем тебя слушаться? Чтобы у меня не было неприятностей и моя жизнь, и карьера сложились бы успешно? – спросил Дэн с горечью в голосе.
- Нет, я совсем не это хотел сказать, я просто пытаюсь тебя защитить, - мужчина растерялся, услышав слова своего сына. - На свете столько подлых непорядочных людей, а в театральной среде особенно.
- Не волнуйся, скандала не будет. Считай, что мне крупно повезло, - Дэн устал отпираться. - И еще, если ты попытаешься за мной следить или выяснить, с кем я провожу свободное время, я не подпишу контракт на пятый фильм, - это был удар ниже пояса, но юноша хотел защитить не только себя.
- Тебе женщины совсем не нравятся? – голос Рэдклифа - старшего стал совсем несчастным.
- Папа, видишь, рыбки в аквариуме плавают, они очень красивые. Они тебя возбуждают? – Дэн ответил вопросом на вопрос.
- Нет, конечно.
- Так вот, у меня с женщинами, то же самое. Они красивые, милые, но не возбуждают, - Алан Рэдклифф добился своего. Узнал правду о своем сыне. Добился признания и теперь не знал, рад он этому или нет, и вообще, что ему теперь делать со всем этим.
[700x625]