Ровно в пять утра я вошел (тут меня поправляют - "Вполз!", но это не правда) в комнату, где был встречен Новый год. Только-что взошедшее солнце, пробиваясь сквозь неплотно задернутые шторы и густой сигаретный дым, освещало картину, достойную кисти любого великого баталиста. Тут и там, под столом и под елкой, на кроватях и мордой в тарелке с селедкой лежали поверженные зеленым змием воины. Раненые, с трудом взирая на мир опухшими от усердия глазами добивали врага. Уже не с тем воодушевлением, но как-бы исполняя свой долг перед товарищами, не подающими признаков жизни. Кругом валялась тара, вилки и другой шанцевый инструмент. О разлитом и размазанном по ковру томатном соке я уже не говорю. Белла (собака хазяина) была использована вместо подушки. И только панкуша Колизей всю ночь не сомкнувший глаз и оравший со всеми( я это смутно припоминаю) махновские песни, все так-же смотрел на мир умными и веселыми глазами. Как это ему удается я до сих пор не знаю. И если-бы так сильно не болела голова, я бы сказал, как им горжусь. Но сев за стол, я просто тупо смотрел в одну точку и пил минералку, которой, слава Всевышнему, было еще много...

А еще мне дед Мороз подарок принес. Большой и красивый...