[172x219]
Вы живете в Лондоне, почему? Это сознательный выбор или это обусловлено какими-то личными причинами?

-И то, и другое. Я вообще люблю жить за границей. Это очень увлекательно. Это удивительная школа понимания, за границей вы все время как бы настороже, потому что все вокруг другое. Другая культура, другие формы мышления, другое все. Лондон – город с богатой историей, в котором бок о бок живут разные этнические группы, множество иностранцев. Все это учит вниманию и уважению. Кроме того, я хочу, чтобы мой сын (ему сейчас 16 лет) воспитывался именно в таком мире - мультикультурном, многоэтническом, терпимом и цивилизованном т.д.

Первый же ваш роман стал бестселлером, это достаточно необычно для дебютанта. Понимаю, авторов об этом не спрашивают, и все же - у вас есть объяснения этому? В чем тут дело, может быть, при написании книги сказался ваш жизненный опыт, знание человеческой психологии, того, на что люди "клюнут"?

-Да нет, опыт тут не при чем. Это просто удача. Удача в чистом виде. Вы же сами автор, и вы наверняка знаете - вот вы пишете роман и думаете совсем не о том, как он будет продаваться, как вдруг он становится очень известным... Вас это застает врасплох, вы, конечно, спрашиваете себя – почему так получилось? Но ответа нет. Тем лучше для вас. Потому что если бы вы знали ответ, творчество утратило бы свою тайну, свою глубину, писательство превратилось в бизнес. Мне это скучно.

На пресс-конференции вы как-то очень смиренно назвали себя "ремесленником"; я понимаю, что на французском у слова "художник" и "ремесленник" - один корень, и все же... Вы действительно ощущаете себя не художником, а ремесленником?

-Я считаю, что различия между "художником" и "ремесленником" не так уж велики. И художник, и ремесленник приходит в свою мастерскую, внимательно смотрит, какие инструменты, какой материал у него под рукой, начинает работать. Да, вдохновение, чувство необыкновенно важны, но они могут завладеть и ремесленником тоже, который просто честно исполняет свою работу. И в конце концов, если этот ремесленник сделает что-то по-настоящему хорошо, талантливо, вы назовете его художником. Но заметьте: вы, а не я - сам себя. Странно было бы мне называть себя этим высоким именем...

Ваши романы так или иначе посвящены любви...

-Любовь - это их вектор, но все же все они о разном. Мой второй роман "Будете ли вы там?" - про благородство и эгоизм, третий, "Семь дней творения", - о различиях между людьми, четвертый, «В следующий раз» - о том, что такое настоящая удача, а пятый – продолжение "Между небом и землей! - роман о встрече... Так что все они очень непохожие, однако направление, к которому они устремлены, вы совершенно правы - любовь. Это их центральная эмоция.

Что приносит писателю вообще и вам лично читательский успех?

-Свободу. Свободу и ответственность. Хотя ответственность, которую я испытывал когда-то, когда работал в "Красном кресте", и та, что чувствую сейчас, когда сижу за письменным столом, - разного свойства. Когда ты ездишь на машине скорой помощи – пять минут безответственности стоят человеческой жизни. А если напишешь плохую книгу, это никого не убьет. Однако и тут места для ответственности много – за успех действительно надо отвечать: то есть быть честным, не забывать других и делиться с ними тем, что имеешь сам. Однако делать это не имея свободы сложно, и я рад, что она у меня есть.

Ваши книги очень популярны, но кажется, Вы не выиграли никаких литературных премий. Насколько премии влияют на движение писателя в литературном пространстве?

-Нисколько не влияют. Премии - это нечто несуществующее, это что-то из старой жизни, давно ушедшего режима, во Франции во всяком случае премия интересна только тем, кто ее организовал, и тому, кому ее вручили... У нас не меньше сотни литературных премий, но это отмирающий институт, ни о чем не говорящий.

Но премии часто выводят писателей в люди?

-Совсем нет. Премия может привести к самому ужасному, что только может случиться. Музыка, кино, писательство, живопись существуют для того, чтобы поделиться тем, что у тебя есть, и чтобы доставлять удовольствие другим. Тот, кто видит цель творчества в том, чтобы доставить удовольствие одному себе, а потом еще получает за это премии, тот рискует... Тем, что в день, когда он умрет, ему поставят памятник! (Леви делает страшные глаза - МК). А теперь представьте себе, сколько голубей будет садиться на его несчастную голову...

Действительно страшно. Бедный Пушкин! Бедный Сервантес!.. Что ж, задам вам еще один страшный вопрос - рынок диктует свои правила художнику или художник может сохранить полную независимость?

-Рынок ничего продиктовать художнику не может. Ничего подобного. Я - лучшее тому доказательство. Раньше меня не существовало как писателя, современную литературу я не читал, книжного рынка совсем не знал. И вот я написал мой первый роман, наудачу, и два миллиона человек прочитали его. Выход моей книги не сопровождался ни рекламной компанией, ни специальными объявлениями, словом, никакой раскрутки не было и в помине. Денег в меня никто не вкладывал, но результат - вот он. А посмотрите, сколько шумихи подняли вокруг последнего романа Уэльбека еще до его выхода, ни об одной книге столько не говорили во Франции, как об этой. Но в в итоге продали 130 тысяч экземпляров. В кино, музыке, литературе - словом, в искусстве - ни реклама, ни критика, ни среда не заставят читателей смотреть, читать, слушать то, что они не хотят. И ничто не помешает им смотреть и читать то, что им посоветовали друзья, – то, о чем они узнали просто по сарафанному радио. Так что самые раскрученные произведения не имеют никаких преимуществ по сравнению с другими. Все решает публика.