В колонках играет - Man Made Man - BeastЭл оказалась легче чем я думал. Одинокая девочка с неподпитанными амбициями. Это большой плюс стереотипного визуала мгновенно определять точки давления. Мне не к чему копать твои скелеты, вся информация уже написана на тебе. Голос поведение глаза. Монотонное считывание информации, километры перфоленты текущие по подкорке.
- Эй... не надо...
Кремниевые шестеренки крутятся: месячные страх девственность страх нет резинки страх боится меня боится. Контр меры: провокация, равнодушие, злость. На исполнение.
- Окей ты права.
Встаю подхожу к столу закуриваю. смотрю сквозь нее, достаточно смотреть чуть чуть повыше переносицы. Каменный идол не выражающий ни одной человеческой эмоции. Ну давай давай сломайся, скажи давай, скажи как тебе страшно, как ты боишся темноты, тепла, навалившейся мужской власти, беспомощности, ломайся, я сильнее, тысячи поколений моих предков ебашили друг друга, резали семьи своих врагов, а потом приходили и ебли своих жон, боящихся их но безпрекословно рожающих замену отцам, жестокую с младенчества замену впивающуюся в материнскую грудь зубами, стремящуюся жить ебать и убивать окружающих, я сейчас эпицентр человеческой ненависти, ломайся сука.
- О чем ты думаешь?
- Ничего просто устал. Давай помолчим.
Одиночество. Тебе ведь хочется поставить меня раком да? Заставить хоть слово сказать, почувствовать хотя бы на секунду что ты не одна в этой комнате. Делаю маленький глоток сангрии.
- Лёш...
Легко прикасаюсь своими губами к ее губам отворачиваюсь и достаю новую сигарету, закрываю глаза. Отсчет, доложить о готовности, 7...6...5...4... Эл рыдает, рыдает у меня в руках. Она никогда еще не чувствовала себя такой... счастливой. Секунду она жила такой маленькой, беззащитной, одинокой, без этих ласковых теплых рук, крепко ее сжимающих, гладящих ее волосы. Губ целующих ее глаза, щеки.
И когда она уже не могла защищаться. Когда она могла только всхлипывать и что то нежно шептать... тогда... она ведь не могла слышать тихого рычания доносившегося из моей глотки. Правда же?