«Как ни пытайся объяснить покороче, что такое хроно-синкластический инфундибулум, обязательно вызовешь возмущение специалистов. Как бы то ни было, мне кажется, что лучшее из коротких объяснений принадлежит доктору Сирилу Холлу, оно помещено в четырнадцатом издании "Детской энциклопедии чудес и самоделок". С любезного разрешения издателей привожу эту статью полностью:
ХРОНО-СИНКЛАСТИЧЕСКИЙ ИНФУНДИБУЛУМ.
- Представь себе, что твой папа - самый умный человек на Земле и знает ответы на все вопросы, и всегда и во всем прав, и может это доказать. А теперь представь себе другого малыша на какой-нибудь уютной планете за миллион световых лет от нашей Земли, и у этого малыша есть папа, который умное всех на этой милой далекой планете. И он тоже знает все на свете и всегда во всем прав, как твои папа. Оба папы самые умные на свете и всегда во всем правы"
Но вот беда - если они когда-нибудь встретятся, начнется ужасный спор, потому что они ни в чем друг с другом не согласны!
Конечно, ты можешь сказать, что твой папа прав, а папа другого малыша неправ, но ведь Вселенная - такое большое пространство! В ней достаточно места для множества людей, которые все правы и все же ни за что не согласятся друг с другом.
А оба папы правы и все же готовы спорить до драки - по той причине, что существует бесконечное множество возможностей быть правым. Однако есть во Вселенной такие места, где до каждого папы доходит наконец то, о чем говорит другой папа. В этих местах все разные правды соединяются так же ловко, как детали в электронных часах твоего паны. Такое место мы и называем "хроно-синкластический инфундибулум".»
..._Хроно_ значит "время". _Синкластический_ значит "изогнутый в
одну и ту же сторону во всех направлениях", Наподобие шкурки апельсина. Инфундибулум - так древние римляне, например Юлий Цезарь или Нерон, называли воронку...



Интересная трактовка пунктаульности ) - быть здесь и сейчас, так набившее оскомину? Заменить что ли термин?
«Быть пунктуальным буквально значит "существовать в одной точке", а употребляется также в значении "быть точным, появляться в точно назначенное время".»

«Порой мне кажется, что создавать думающую и чувствующую материю было большой ошибкой. Она вечно жалуется.
Тем не менее я готов признать, что валуны, горы и луны можно упрекнуть в некоторой бесчувственности.»

логические цепи, не вполне подобающие образу мыслей солдата. К сожалению, проблема такого вторичного заражения на сегодняшний день неразрешима.»



«- Новая религия,- сказал Румфорд,- будет называться Церковью Бога Всебезразличного.
Знамя этой Церкви будет голубое с золотом,- сказал Румфорд,- на знамени будут золотом по голубому фону начертаны вот какие слова: ПОЗАБОТЬТЕСЬ О ЛЮДЯХ, А ВСЕМОГУЩИЙ САМ О СЕБЕ ПОЗАБОТИТСЯ.
Учение этой религии будет опираться на два догмата,- сказал Румфорд,- а именно:жалкие, ничтожные люди ничем не в силах порадовать Всемогущего Бога, а счастье и несчастье - вовсе не перст божий.»



Условия бесконфликтного общения и крепкой дружбы. К сожалению, на этих правилах строится большинство отношений. Но у них есть один недостаток: они временны. Так как часовой механизм сдерживания тикает. И что плохо: в конце может рванёт всё сразу, всё что накопилось. Может и не рвануть конечно. Но отношения в таком случае напоминают игру, театр, где есть искренняя игра, заменяющая так необходимую всем искренность в жизни.
« - Ты мне правду-матку не режь,- мысленно сказал Боз,- и я тебе резать не стану.
Это было официальное заявление, которое он делал Дядьку лично, несколько раз.
Такое условие Боз придумал сам. Дело заключалось вот в чем: Дядек не должен был говорить Бозу правду про гармониумов, потому что Боз любил гармониумов, и еще потому, что Боз по доброте своей не лез к нему с той правдой, которая сильно огорчила бы Дядька.»


« - Кстати, я читаю ваши мысли,-сказал Румфорд.
- Правда? - робко отозвался Констант.
- Нет ничего легче,- сказал Румфорд. В глазах у него замелькали искорки.- Вы неплохой малый, знаете ли,- сказал он, - особенно когда забываете, кто вы такой.»


«Тебе кажется, что я не сочувствую тебе в беде, но ведь это только потому, что я знаю, как хорошо все кончится.»


Марс. Военная часть. Солдат Дядек. Думать нельзя, задавать вопросы нельзя, за любое непослушание — сильнейшая боль в голове от встроенного приемника. Любой кто что-то узнает о реальности больше, чем это надо солдату — подвергается стерилизации памяти.
Дядек с товарищем «изучают» реальность. Дядьку память стирали уже не один раз. Чтобы не забывать они с товарищем пишут самим себе письмо «в будущее» о том что успели узнать.
После очередного визита в госпиталь Дядек возвращается в строй с чистой памятью. Ему приказывают совершить казнь. Он выполняет приказ, но перед тем как умереть, осуждённый успевает сказать где лежит письмо...

«Дорогой Дядек,- так начиналось письмо,- здесь все, что я точно узнал,- не так уж это много, Бог свидетель,- а в конце ты найдешь список вопросов, на которые надо постараться ответить, чего бы это тебе ни стоило. Это очень важные вопросы. Над ними я думал больше, чем над ответами, которые уже получил.
Вот первое, что я знаю точно: (1) Если вопросы бессмысленные, то и в ответах смысла не найдешь.
Второй пункт гласил: (2) Я-живое существо.
Третий: (3) Я живу на Марсе.
Четвертый: (4) Я нахожусь в подразделении так называемой Армии.
Пятый: (5) Армия намеревается истребить другие живые существа, которые живут на Земле.
...
(46) Берегись Боза, Дядек. Он не тот, за кого себя выдает.
(47) У Боза в правом кармане спрятана штука, которая больно бьет в голову, когда человек чем-то не угодит Бозу.
(48) Еще кое-кто имеет при себе такую штуку, которая может тебя больно ударить. По виду не поймешь, у кого она есть, так что будь вежлив со всеми.
...
(71) Дядек, дружище, почти за все, что я точно узнал, заплачено болью в голове, с которой я боролся,- поведало Дядьку письмо.- Когда я начинаю поворачивать голову и разглядывать что то и натыкаюсь на боль, я все равно поворачиваю голову и смотрю, потому что знаю - я увижу что-то, что мне не положено видеть. Когда я задаю вопрос и нарываюсь на боль, я знаю, что задал очень важный вопрос. Тогда я разбиваю вопрос на маленькие вопросики и задаю их по отдельности. Получив ответы на кусочки вопроса, я их все складываю и получаю ответ на большой вопрос.
(72) Чем больше я учусь терпеть боль, тем больше я узнаю. Ты сейчас боишься боли, Дядек, но ты ничего не узнаешь, если не пойдешь добровольно на пытку болью. И чем больше ты узнаешь, тем больше будет радость, которую ты завоюешь, не поддаваясь боли.

Один, в пустой бойлерной покинутого барака, Дядек на минуту отложил письмо. Он чуть не плакал, потому что герой, написавший письмо, напрасно доверял Дядьку. Дядек знал, что не выдержит и малой частицы той боли, которую перенес автор письма,- нет, не так уж ему дорого знание.
Даже маленькая, пробная боль, которой его угостили в госпитале, была невыносима. Он стал хватать воздух ртом, как рыба, вытащенная из воды, при одном воспоминании о жуткой боли,
которой Боз сшиб его с ног в бараке. Он готов лучше умереть, чем еще раз пойти на такую пытку.
Глаза у него налились слезами.
Если бы он попытался говорить, то разрыдался бы.
Бедняга Дядек ничем не хотел рисковать, ни с кем не хотел ссориться. И какую бы информацию он ни получил из письма - информацию, завоеванную героизмом другого,- он всю ее употребит на то, чтобы избежать новой боли.
Дядек задумался о том, способны ли одни люди лучше переносить боль, чем другие. И решил, что в этом все дело. Он со слезами говорил себе, что просто особенно чувствителен к боли. Не желая автору зла, он все же хотел бы, чтобы автор письма хоть раз почувствовал боль так же остро, как сам Дядек.
Может быть, тогда он адресовал бы свое письмо кому-нибудь другому.

(158) Дядек, чучело ты этакое, я тебя люблю. По-моему, ты мировой паренъ. Когда ты соберешь свою маленькую семью, угони ракету и лети в какое-нибудь мирное, прекрасное место, куда-нибудь, где не придется глотать дышарики, чтобы остаться в живых. Возьми с собой Стоуни. А когда обживетесь на новом месте, соберитесь все вместе и не жалейте времени, подумайте, какого черта тому, кто сотворил весь этот мир, вздумалось его сотворить.

Дядек дочитал письмо. Осталось только взглянуть на подпись.
Подпись была на отдельном листке.
Перед тем, как перевернуть страницу, Дядек попытался себе вообразить, как выглядит автор, какой у него характер. Автор письма был бесстрашен. Он так жаждал правды, что готов был
вытерпеть любые мучения, только бы добавить немного в свою сокровищницу правды. И Дядьку, и Стоуни до него было далеко. Он наблюдал и записывал результаты подпольной деятельности с любовью и преданностью, совершенно беспристрастно.
Дядьку автор письма представлялся чудесным стариком с белоснежной бородой и мощными мышцами кузнеца.
Дядек перевернул страницу и прочел подпись.
"Остаюсь преданный тебе"- вот какие чувства автор выразил на прощание, прежде чем подписаться.
Сама подпись занимала почти всю страницу. Она была начертана заглавными буквами, по шесть дюймов в высоту и по два в ширину. Буквы были неровные, расплывшиеся, выведенные по-детски неряшливо и размашисто. Вот эта подпись:

ДЯДЕК»