Группа представила Москве новую программу

Долгое время "Чайф" исполнял программу "Зимняя акустика" исключительно у себя в Екатеринбурге. Концепция "акустики" могла быть какой угодно: и ямайский пляж с декоративными пальмами в зале, и американский бар 20-х годов. Но в этот раз по замыслу музыкантов сцена СДК МАИ должна была стать воплощением "квартирника" семидесятых.

На сцене - четыре стула, несколько заснеженных елок и некое подобие телевизора, который транслировал что-то похожее на нарезку программ с канала "Дискавери". Обстановка действительно напоминала разрез квартиры-ночлежки в хрущевке, расположенной где-то на городской окраине. Не доставало разве что стола с бутылкой, о чем ветераны русского рока сожалели в песнях весь вечер.

Владимир Шахрин в свойственной ему манере флегматичного добряка, напоминал белого медведя, вылезшего из спячки раньше времени. По-добродушному вяло произнеся приветственный спич о том, как ему приятно впервые в Москве представить свою акустическую программу, лидер "Чайфа" заиграл "Давай вернемся".

Но атмосфера спокойствия быстро развеялась. После первых двух песен стало понятно, что вместо акустического квартирника будет квартирный дебош. Зал взрывался криками после начала каждой новой песни. Подливал масла в огонь и знаменитый юмористический тандем Шахрина-Бегунова. Шахрин: "Вы знаете, что зимой акустика становится более осязаемой и звуки слышатся отчетливее?" Бегунов: "Ага, особенно если шапку снять".

К середине представления стало ясно, что от "Зимней акустики" не осталось ни зимы, ни акустики. Взмыленные полуголые фанаты утихомириваться не собирались, а "Чайф" устроили концерт по заявкам. Отыгрывая нехитрый рок-н-ролльный мотив, Владимир Шахрин напевал под него любые песни, которые просили из первых рядов. В результате в этом попурри смешались и елочка, которая родилась в лесу, и что-то из творчества "Алисы". Затем под аккорды "Ой-йо" и "Аргентины-Ямайки" Бегунов с Шахриным начали прыгать по сцене, призывая зал запевать вместе с ними.

Впрочем ближе к финалу немного акустики все же удалось реанимировать: Шахрин откуда-то достал губную гармошку и, играя тихий кантри-мотив, успокоил ошалевшую публику.