- Гипноз ситуации. Слышал?
     - Угу.
     - Сам не испытывал? На себе? А некоторые из наших испытали, и
очень потом ругались. [...] Тут нужно быть законченным подлецом, чтобы
мгновенно перестроиться. Мошенники профессиональные это умеют. У них
переключение за доли секунды происходит. Был у меня случай...
     Гусев закурил. Лицо его вдруг неприязненно скривилось - наверное,
случай был печальный. Валюшок с интересом ждал продолжения.
     - В общем, брали мы на живца парочку негодяев. Они тонко
работали, гады. Один идет и как бы невзначай роняет человеку под ноги
пачку денег. Куклу, разумеется. Если человек ее не берет, тут же рядом
оказывается второй, подбирает ее, заглядывает жертве в глаза и
спрашивает шепотом - что делать-то? И дальше у жертвы выхода нет. Даже
если она кричит - "Эй, мужик, ты деньги потерял, а этот поднял", все
равно не уйдет. Там был десяток вариантов, как выставить человека
виноватым и подвергнуть обыску. Если что - подбегали тут же остальные
члены банды, становились вокруг, кричали - мы свидетели, он твои бабки
взял... Сам понимаешь, бросали "куклу" человеку, у которого в кармане
много денег. Вычисляли в обменных пунктах, когда те еще были,
потом стали по магазинам в бумажники заглядывать. И представь себе,
запасными вариантами банда пользовалась очень редко. Потому что двое
из трех потерпевших обычно соглашались с провокатором добычу поделить.
Жадные мы все до ужаса. Наш парень, который наживкой работал, говорил
потом - ничего не бойтесь, люди, а бойтесь вот этого пакостного
желания хапнуть чужих деньжат. Когда тебе мерзавец в глаза заглядывает
и предлагает разделить ответственность на двоих, ты ведь не
становишься от этого мерзавцем. Ты думаешь, что тебе просто очень
повезло. Может человеку раз в жизни повезти? Считается, что может.
Должно.
     Гусев умолк.
     - И что дальше? - подтолкнул его Валюшок.
     - Да все что угодно. Если жертва доставала свои деньги, их тут же
пересчитывали и возвращали с извинениями. Разумеется, незаметно
уполовинив пачку. Хотя могли бы и просто ограбить. Но сам понимаешь,
разбой и мошенничество очень разные статьи, а такое ловкое
мошенничество к тому же сложно доказать. Против него обычный закон
бессилен, только АСБ справится. Ну, менты и дали наколку Центральному.
Так вот, мы когда взяли этих ублюдков, они нам целый спектакль
закатили... Не Москва, конечно, но областной какой-нибудь драмтеатр за
таких актеров дорого дал бы. А я смотрю на того, который с деньгами
работал, и думаю - черт побери, ведь из тебя, идиота, вышел бы отличный
фокусник. Выступал бы на сцене, народ бы тобой восхищался...
А ты - вот как. Обидно до невозможности. Такая меня злоба разобрала
тогда на род человеческий... А эти двое кричат, руками машут, святую
невинность изображают. При том, что поняли уже - взяты на живца. Все
равно не сдаются. Им наводчика ведут под белы рученьки, еще двоих,
которые обычно свидетелей изображали - нет, кричат, мы их в глаза не
видели, и вообще не местные, через полчаса самолет. У наживки просто
челюсть отпадает, я думал, мужик расплачется сейчас. Он, кстати, потом
все равно не удержался. Одно дело - свидетельские показания, а совсем
другое на собственной шкуре пережить, что это такое, когда ты человеку
в глаза плюешь, а он тебе говорит - Божья роса. Невыносимо. Просто
невыносимо. Самое мерзкое в нашей работе - лицом к лицу с гнусностью
людской встречаться. Вот такие, брат, дела.
     - И что им было? - спросил Валюшок.
     - А я убил их на фиг, - небрежно махнул рукой Гусев.
     Валюшок коротко хохотнул, потом осекся.
     - Ты не представляешь, как это было мерзко, - объяснил Гусев. -
Мне просто делать ничего не оставалось, у меня ощущение было, что я
сейчас утону в этом океане лжи. И, главное, "живца" очень жалко, это
ведь мой ведомый был. Ну, я взял, и застрелил двоих прямо на месте.
Оказалось - угадал, потому что ребята мне аплодировали.
     Валюшок шмыгнул носом и полез за сигаретами.
     - Наводчик только расстроился, - вспомнил Гусев. - Обкакался
бедный. Но тут же признался во всем. А еще один из банды в обморок
упал. Они всегда так - как запахнет жареным, становятся очень
сентиментальными. За что отдельно воров ненавижу.

О.Дивов, "Выбраковка"