«Андрей Сергеевич, я не могу вам помочь. Гражданская авиация туда уже лет десять не летает. Остров давно заброшен, нефтяники и прочие геологи работают вахтовым методом» - клерк в Шереметьево равнодушно разглядывал крепкого мужчину лет пятидесяти, одетого в стандартный армейский камуфляж. Пятнистый задумчиво почесал щеку: «Что же мне теперь, в геологи наниматься…» Ответной реплики дожидаться не стал, направился к выходу.

Оформление документов заняло два дня, неделю геологическая партия ждала чартера.

Сквозь асфальт шоссе уже начала прорастать трава, у обочины дремала рыжая псина. Андрей понимал, можно идти легко и бездумно, но получалось с трудом. Двадцать лет он трясся на по таким дорогам на броне. Рев моторов, матюги, сипение рации, иногда – стрельба, взрывы.

К учительскому общежитию на окраине поселка добрался к вечеру, но входить в него не стал. Ночевал на заброшенном огороде, у костра. С рассветом поднялся на третий этаж общаги, считал дверные проемы, остановился у третьего справа. Крупный мусор выкинул из окна, нарванным с утра веником полыни тщательно вымел пол. На ржавой мойке в ряд выстроил десять банок тушенки, три буханки хлеба, две пятилитровые пластиковые бутыли с водой, жестяную кружку, эмалированный горшок, газовую горелку, рулон туалетной бумаги. Рядом легли спальник, книга, белая майка, трусы, пассатижи, складной нож, пачка мела, пара исчерченных карандашом листов. Последним из вещмешка появился замызганный медвежонок, без одного глаза-пуговицы. Дырки на мишке были зашиты белой ниткой, крупными стежками. Этой же ниткой крепились к плюшевой голове разноцветные уши. Сверяясь с листками, проводил по цементному полу меловые полосы. На самом большом квадрате написал «ковер». Затем у окна нарисовал прямоугольник, на нем надпись «кровать», ближе к стене, где оплавленные провода, «стол», у входа - «шкаф». В соседней комнате разделся, вещи аккуратно сложил на постеленный заранее полиэтиленовый пакет. На голое тело натянул белые хлопковые трусы и такую же майку. «Меня зовут Дюша» - сказал мужчина, уставясь в пол. Где-то на нижних этажах ветер скрипнул дверью. «Мальчик Андрюша, Дюшенька, Дюшес – это я». Сел на корточки. Опустил руки на пол. На четвереньках пополз через коридор, в белыми линиями размеченную комнату.

Мальчик Дюшенька каждые сутки по девять часов лежал на меловом прямоугольнике «кровати», уставив открытые глаза в потолок. Пять часов уходило на громкое, по слогам, чтение «Сказок народов мира». Периодически Мальчик отвлекался от книги, чтобы поиграть с медвежонком Гошей. Верный товарищ с цветными ушками успел побывать космонавтом, пожарником, шофером и даже богатырем. Трижды в день Дюша и Гоша
ели тушенку с хлебом, пили воду из бутыли. Иногда Гоша отворачивался к стене, а Дюша какал в горшок. Впрочем, несколько куч он все-таки навалил на ковер. Попытка спасти положение к маминому приходу лишила маечку и трусики остатков первоначальной белизны.

К исходу пятого дня Дюша голышом вытянулся на кроватке, закрыл глаза и мерно засопел. Ему снились Илья Муромец, Иван-Дурак, Василиса Прекрасная и Мурзилка, похожий отчего-то на Гошу.

А потом стало невмоготу дышать.

Ребенок чувствовал дрёмно, на груди его сидит кто-то большой и недобрый, давит, душит, смотрит в упор, вот-вот коснется.

Сил не было совсем, ладонь двигалась медленно по цементу пола.

Рукоять легла в ладонь надежно. Вцепился левой, ударил раз, другой, третий. По темным коридорам метался перепуганный вой, а он все колол ножом, и никак не мог остановится. Лезвие хрупнуло о стену, отшвырнул, бил кулаком, сперва костяшками, потом основанием.

В углу скорчился белесый волосатый карлик. Уродца колотила крупная дрожь, полосы на коже набухали и сочились кровью. Андрей Сергеевич Морозов грел на горелке крышку от консервной банки. Не поворачивая головы, сообщил:
«Столько лет спать толком не мог, боялся. А днем ничо, нормалек. В батальоне иначе как капитан Отморозов и не называл никто.»

Пламя погасло, голый мужчина ругнулся беззлобно, взял новый газовый баллон.
«Меня в курсантские годы избили толпой. Я одного нашел, стал ему пальцы ломать. Имя и адрес своего кореша он мне сразу почти сказал. Потом поймал второго. Через него на следующего вышел. И так далее, пока всех не навестил.»
Андрей выволок карлика в полосу лунного света, держа в пассатижах раскаленную багрово жестянку. «Скажи мне, Бабайка. Расскажи, кто прятался у меня в шкафу?»

(Кайси)