Сушь и пустошь. Вот так сиди, глотай мягкие сливы, слушай себе Баграмян до одурения. Так чтобы уже не различать слов. Не замечать ее дурацкий телевизор, протискивающийся сквозь максимум в наушниках. Не замечать ее. Даже боковым зрением. А потом повернуть голову и выхватить полосатый носок, выглянувший из-за преград настоящих и придуманных. Ненавистный носок. На ррррродной пятке. Рычу рррраскатисто. "Мы переждем этот шторм вместе... Мы оба верим, что просто кризис... оба верим, что будет лучше... девочки подтвердят, что так не бывает"
И злит. Она не видит что ли? Отвлекает меня от моей выпестованной грусти, новости рассказывает телевизионные. Зачем со мной рррразговаррривать? Я же тут так старательно накручиваю себя. Так аккуратно затягиваю несуществующую пружину. Чтобы потом поплакать что ли. Но не плачется. Она мешает, не дает сосредоточиться. Не понимает. Не видит, хоть убей! Ничего не смыслит в качественных страданиях. И всегда так. Всегда! Будет трогать, окликать. Потом придет, утащит, будет обнимать. Не даст поверить, что я, бля, несчастна вот этим вот конкретным пятничным вечером! Будет смотреть своими серыми. Улыбаться будет. Все порушит. И сливы будут зря. И десяток окурков в пепельнице возле монитора. Все зря. Помешает же опять. Назовет меня опять как-нибудь глупо, но так вот до тошнотворного счастья. Выпросит признание. Ну я же знаю, все опять будет по-дурацки. Как надоела со своим вечным знанием, что все будет хо...

Ну что же она не идет так долго?..