Что ты любишь? Я люблю ощущение лёгкого опьянения и свежий воздух, чтобы приятные мурашки по коже. Я люблю импрессионистов, хоть не знаю названия ни одной картины, люблю слушать музыку.

А может, так и надо? То есть, я не хочу сказать, что не надо знать, кто и что написал, но зачем этим кичиться? Я люблю смотреть на картины, улавливать звуки настроений, плавать по волнам совсем неакадемических мазков. Я ведь точно также воспринимаю мир, мы ведь точно также воспринимаем мир – через окно, за которым идёт дождь наших воспоминаний. Нет чистой реальности, нет и запредельных миров. Если я хочу быть счастлив, я просто должен смотреть на те картины, которые хочу, а Малевича оставить в других залах, далеко в других залах для тех, кому нужны такие картины. Я даже не хочу говорить, что не понимаю это, понимают другие, но пусть они и держатся за него – ведь это удобно, нет никакой необходимости уметь плавать, там есть целых четыре угла, за которые можно держаться. Угловато, но практично, можно наделить её всяким смыслом. В принципе, можно быть абсолютно слепым, чтобы восхищаться живописью. Не правда ли? Политкорректность в искусстве делает это доступным.

Мне нравится говорить на странные и непонятные темы. Я удивляюсь, почему вы так боитесь сказать, что мир плоский, и у него есть край? Если не у Земли? Если наши предки были намного умнее нас, и даже не обращали внимания на то, что происходит на Земле? Просто с каждым веком человек становился всё глупее, углубляясь в детали и не замечая истины? И самые гениальные из нас – делали прорыв в человеческой слепоте. Если плоска не Земля, а вселенная? Если всё состоит из огня? Если в воду не войти даже однажды? Я люблю людей, которые не закатывают глаза, которые говорят о чём угодно.

Они считают, что нам скучно. Они считают, что нам нечем себя занять. Они считают, что мы никчёмные люди. Но нам нужно лишь немного огня, пожалуй. Есть трудяги – они по кирпичику собирают свои вавилонские башни. И к концу жизни их признают гениями. Посмертные лавры… Как иронично. Нам же нужна пища, чтобы гореть. Мы горим быстро, и мы ярче всех, мы лучше всех… Но дайте нам скалу, которой мы по силам. И тогда мы её сокрушим. Но к чему вы призываете перемахивать нас через кочки? Оставьте кочки инвалидам, они поднимают им самооценку – нас усыпляют. Вы думаете, легко получать похвалы за эти кочки, когда тебя манят холодные, безлюдные вершины? На самом деле, мы самоубийцы, готовые там и остаться, на этих никому неподвластных вершинах. Конечно, не боги среди людей, но хранители ключей от будущего – это правда. Те, кто идут к людям, усеют свой путь трупами. Они прольют реки крови, но когда заходит речь об обществе – никто не отменял кровопускание как лучшее средство от недугов. Это называется дурная кровь.

Я так люблю свежезаваренный зелёный чай. С вкусным печеньем, с привкусом дома, с уютной атмосферой, с красивыми людьми рядом. Я люблю, когда дома всё хорошо и спокойно. Я хочу, чтобы кругом были красивые люди, вот и всё. Красивые не бывают плохими. Они не бывают и несносными. Красивые – прекрасны во всём!

Мне нравится гулять по чужим городам. У них есть душа – на асфальте тротуаров, в стенах домов, в вековых и только-посаженных деревьях, в людях, улыбающихся тебе и ненавидящих, в каплях истории, сквозь которые ты смотришь на них. Я не так много где был, но с другой стороны – больше, чем многие и многие видели. Остановиться у чужого храма, присесть на камни, посмотреть на заходящее солнце, вдохнуть воздух – свежий или отравленный, морской или нет – нет другого способа понять город. Невозможно узнать город, не заблудившись в нём. Услышать? Только там, где нет таких же, как ты. Пока не задашься вопросами: «Что я здесь делаю?» и «Где я?» не услышишь ответа…

Что любите вы?