«Я забыла всё, чему нас учили столько лет!
Неужели я сама не найду на всё ответ?!»
Мираж

Как бы я не хотел начать, начинается всё равно с «П». Поколение «П», Почему, Прошли… С этих трёх слов я и начинаю, одновременно.

Что такое поколение «П»? Или что такое «П»? П - Прошедшее. Человек проходит все те же стадии, что и нации. Времена романтизма прошли. Почему тогда мы так относимся к подросткам?

Романтизм рождает героев, иначе не за что отдавать свою жизнь. В современном мире, кажется, было три всплеска романтизма – три великих революции трёх великих народов против себя. Люди брали в руку скальпель и начинали с себя. Первые вскоре приходили в ужас от того, что происходило, и тогда те, кто до этого противился, выхватывали инструмент из их рук и продолжали… И так до ожесточения, пока последняя капля крови не прольётся. Три народа, которые последовательно друг друга пытались задушить – англичане, французы, русские. Но что-то было не так в этой русской революции. Столько крови – и всё зря! Вот Москва, декабрь, и в декабре идёт дождь. Он идёт завтра и вчера и уже даже сейчас, он идёт каплями по карнизу, потому что иначе его не слышно. Он идёт, чтобы люди хотели снега, но снега нет. Последние 17 лет снег падал, чтобы скрыть кровь на нашей земле, чтобы люди забыли, теперь в нём нет необходимости. Теперь мы откажемся, потому что за 17 лет мы научились отказываться от того, что нам не надо. По крайней мере, сейчас не надо. В Англии всегда спокойно жили без снега, во Франции выращивали виноград, в России же привыкли прятать вчерашний день под снегом. Но вот мы играем в свободную страну и свободных людей, кем мы так и не стали. Что же мы будем делать, если вдруг горстка «сумасшедших» заявит свои права? Под каким покровом мы спрячем их кровь? Кровь сводит русского человека с ума. Он может её проливать реками, но потом бежит молиться в церковь. Француз убивал мужественно, англичанин – стойко, русский – перекрестившись!

Хватит о русских. Когда закончилась моя эпоха героизма? Когда я стал спокойно смотреться во вчерашние зеркала и ровно на них дышать? Порыв сменяется апатией, потом приходит равновесие, а что будет завтра – это мне уже неизвестно. Что-то необычное, я надеюсь! Вчера я хотел что-то написать, вчера я ещё хотел стать героем, но это вечером. С утра все мысли не о том. Все мысли слегка заржавевшие, слегка не свежие. Они скрипят и громыхают, как заржавелый «Беларусь». Вот и я сейчас уже забываю, что было столько лет назад. Всего ничего, но это ведь было недавно? А между «недавно» и «давно» протянуты руки, крепкие, мужественные. Главное, что это было уже не вчера. Я уже не боюсь даже назвать твоё имя. Просто… не хочу. Я вообще не люблю здесь вспоминать имена, как ты знаешь. Разве что одно – два… И что, ты спросишь, начну ли я всё сначала? Ты знаешь, даже не знаю. Я мог бы, наверное. Но уже не при таких морозах, как было раньше, и не с таким расписанием электричек. Со временем мы приходим к пониманию разумного – разумной температуры на улице, разумных промежутков между первой и последней электричкой. Ты думаешь, мы потеряли что-то? Вот и мне кажется, что ответишь – «нет»! Хотя, где-то в глубине души что-то белое и пушистое (Зай?) скажет – «да»! А мы слегка смутимся, слегка насупим брови. Но мы ведь уже не те, кто в штыки воспринимал вчерашние забавы? Мы теперь спокойно ко всему относимся, мы помним, что это было с нами, что это было хорошо, что «так» уже не будет. Расторопность. Мы ведь не впадаем в крайность «равновесия»? Ведь гармония – это хорошо? Ведь мы уже «переросли» духовно и душевно максимализм того возраста? Времена героев – они исчезли. Теперь уже не получится отдать жизнь за идею и не прослыть дураком в своей голове.