[339x509]Осталось ответить на вопрос – а что нам делать с гордостью. Стыдно – гордиться нашей стране также, как это делают малые страны в роде Латвии. В России могло бы быть достоинство, если бы её флагом не подметали на глазах у миллионов европейцев пол, по которому протопталось столько народу… Это похуже, чем сжечь. Когда сжигаешь – символ исчезает. Это, всё же, какое-то уважение – страх, внушаемый флагом, сжигается вместе с материальной оболочкой. Наши же флагом вытерли сцену и оставили его, заляпанный, где-нибудь. Я не думаю, что грязный флаг внушает гордость…

Выигрывать – было бы с чем выигрывать! Ну да не суть. Откликаться на происходящее в мире – это не по моей части, я предпочитаю заниматься глубинным бурением своей души и иногда тела и откликаться на его позывы.

Знаете, человек со всеми его подсознательными реакциями – бесконечная яма рассказов. Можно говорить так долго и, порою, интересно. Хотя, мне больше нравится, рассказывать. Говорить – так проще, так ближе к музыке, так больше инструментов. Даже философия – не бывает систем, система ложна уже по тому, что она является системой – в той или иной степени закрытой. Система сама в себе заключена, самой собой и ограничена, даже «открытая» система ограничена своей открытостью. Метафоричность наряду с воздействиями на эмоции, афористичность – это куда более верно. Человек не система, хотя органы его все похожи у каждого на каждого. Есть другое – есть многое непонятое, есть хотя бы сознание, которое есть и нету, которого никто не видел, о котором все говорят. Человек, скорее, струна, издающая звуки. Звуки музыки. Философия объясняющая должна лишь затрагивать струну так, чтобы та издавала музыку, не больше, но и не меньше. Система – описание толщины и материала струны, описание среды, в которой та находится – попытка избежать столкновения со всеобъемлющей музыкой. Попытка закрыть глаза. Мы все и закрываем их.

***

Сказать, что из безразличия рождается любовь – соврать против себя и всех других. Стоит сказать, что из безразличия рождается любовь у некоторых. Я и пишу про некоторых, у кого схожие организмы, потоки мыслей, боли в суставах. Из безразличия как у калеки рождается спокойная любовь, которая постоянно сталкивается с вниманием к деталям, отвращением по утрам, раздражённостью не выключенного света. При слепой любви всего этого нет. При безразличии же постоянно приходится преодолевать себя и других, приходиться вести какой-то диалог. Любовь постоянно щетинящихся ёжей, которые более чем уверены, что жизнь им ничего хорошего не преподнесёт. В то же время, эти ежи очень хотят, чтобы о них заботились, по-домашнему заботились, как это было с детством. У нас всё перекликается с детством. Кому-то не дали достаточно внимания, кого-то обидели родители, а кто-то завидовал старшему брату – а потом всю жизнь мы пытаемся компенсировать то, чего нам не хватило. Кто-то подсознательно, у кого-то это проявляется лишь в соприкосновении с такими чувствами, а кто-то беззаветно ищет по всей жизни, закрывая глаза на всё остальное. Я до этого и не переживал так особо, я до этого и не искал, да и продолжаю не верить в какую-либо искренность (что тоже необходимо преодолевать), но будучи рядом – мне вспоминается забота, вспоминается уют. Какие-то мелочи вроде заваренного кофе, за который не надо говорить «Спасибо!» или выглаженная рубашка – они возвращают ощущение, когда я был кому-то нужен, когда был окружён уютом детства. Хотя, знаешь, это черта, наверное, в глубине души, характерна всем мужчинам – стремление к уюту в объятиях женщины. Пусть, время сейчас спокойное, но где-то подсознательно мы всегда готовы умереть, отдать жизнь. Одним словом – наша жизнь – ожидание смерти; ваша – ожидание жизни. Потому хочется раздеться, снять с себя все чувства, всю напыщенность, почувствовать себя дома…

Дом. У кого-то есть дом?