Умер Летов. Не так давно, но всё же умер… И ему уже всё равно, как давно он умер. И умер он, как простой человек. Как умирают все – от сердечного приступа. Он умер, не заставив никого думать о его смерти.

Я не могу сказать, что я как-то отношусь к его творчеству, не слушаю. Но там есть много чего, за что стоит выказать уважение. В нашей стране, да и во всём мире смотрят на людей, которые говорят немного необычно, немного не так, как хотелось бы это нам, продолжающим говорить… Провели расследование. И Летов уже не умер. Не умер, как все люди умирают – от остановки сердца. Ведь, каждый, кто умирает, умирает и от того, что сердце его остановилось в тот момент, когда душа отправляется летать? Летов не умер, как обычный человек, Летов захлебнулся своими блевотными массами. Так постановила государственная комиссия. Комиссия занималась тем, что рылась в блевотных массах Летова. Видимо, таким и остаётся – только рыться в блевотине таких людей.

Зачем поднимать такие вопросы? Зачем писать в новостных лентах? Зачем не сказать, что умер от остановки сердца? Мориссон умер от остановки сердца, Хендрикс тоже, если не ошибаюсь. Тогда, в конце 60-ых, начале 70-ых, люди ещё могли позволить себе умирать от остановки сердца, теперь принято рыться в чужом дерьме.

***

Странны мне все эти писатели, которые пытаются сказать о детских проблемах взрослым. Странны мне те, кто юность мешает с пошлостью, кто на возрасты и восприятия разделяет людей…

Люди… Каждый в своём возрасте… Они не знают вас, не верьте им! Они созвучны вам, созвучны, но не разрешайте им навязывать свои ответы!

***

В словах не хватает толка. Я слишком больше, чем хотелось бы? Я, быть может, даю ясно понять, что ищу смысл, которого во многих либо нет, либо они боятся признать? Отпугивать людей – что может быть непонятнее. Приближать их достаточно для дружбы, слишком близко для отношений.

Может быть, я не могу ничего созидать? Может быть это отсутствие какого-либо таланта? Какого-либо стержня, за который можно было бы ухватиться? Жизни, как таковой, отсутствие в самых основах существа, которое скорее чувствуется животным подсознательным, чем можно объяснить себе. Или это разочарованность в себе и неверие в собственные силы, которые передаются другим людям?

Я помню, я говорил, что я пуст. Я этого не отрицаю. И ничем я себя наполнил, ничего не изменилось. Я не смог сперва привлечь одного человека, теперь – никого. Что я ищу? К чему я стремлюсь? Жизнь для себя, но какая-то загнанная жизнь, какая-то обречённая на ни на что… всё, всё это уже было некогда сказано… И ничего с тех пор не изменилось.

А люди проходят мимо, люди, чем-то наполненные, чем-то живущие… В них ходит эта жизнь. Они – аквариум, в которых плавает рыба-жизнь. Ты только чувствуешь её, не видишь, но она там есть. И вы не представляете, какое это состояние, понимать, что кругом люди, не осознавая этого, несут в себе золотую рыбку, а ты – пустой и без воды, смотришь на них… смотришь проходящим во след, как те встречаются и расстаются, обмениваются словами, мыслями, нравятся друг другу. И ты не хуже других знаешь эти слова – любви и симпатий, но они не находят ответа. Или ты сам ничего не понимаешь, не слышишь ответов? Казалось бы…

Страшно, когда не знаешь как жить, и жить не получается… Один – это всё же не жизнь, как бы то ни было. Как бы то ни было… Прожить так всю жизнь, как бы то ни было…

А может в этом и беда, что научился жить один? И больше не ищешь – подсознательно не ищешь? Может, в том и беда, от того и не можешь говорить искренне, говорить правду. Кому-то что-то сказать? Если бы! Как хотелось бы! Но не могу… В каждом слове я чувствую ложь. Я сам себе никогда уже не верю. И подойти не могу… Теперь я живу ложью – не стесняясь, прекрасно допуская, что всё это обман, что обманываю я…

Ложь – протезы для чувств, которые в себе не можешь найти. Обвините меня в неискренности – я вам ничего не отвечу. Но когда вас день за днём сжирает одиночество, и вы не знаете, куда от него сбежать, вы начинаете врать другим.

Моё состояние? Я слеп, я в тупике, я измотан, я устал, я прекрасно всё понимаю…