[699x393]
Это происходит как-то банально – садишься за стол, наливаешь себе пива, включаешь Pink Floyd, просматриваешь кадры из «Стены». И понеслась.

Что у нас сегодня на обед? Душа? Пожалуйста! С кровью. Гарнир выберите сами.

…

Итак:

Смену эпох мы переживаем. Новое уже возникло, я за ним не успеваю. 1908 г. был 100 лет назад. Что же это такое? Прошлое столетие – его будто и не было. Оно будто нас не отделяет от века предыдущего – XIX.

Тихо-тихо. Литература минувших веков, музыка минувших десятилетий. Только пустынные литературные XX-ые, пустые музыкальные – 90-ые. Будто началось вырождение, достигшее апогея в Европе.

Вы помните этот кадр из фильма, когда Пинк, его ведь так зовут? смотрит в телевизор, коленками задевая персонажей фильма. Истлевшая сигарета между пальцами, взгляд – утонувший в себе. Если мы захотим перечислить достижения XX века, нам можно просто вспомнить всё то, от чего люди отказались к началу XXI, все те идеи, которыми они жили.

Некогда покорение космоса было делом всего человечества, сейчас «большинство европейцев считает это неэффективным вложением денег» и «слишком дорогим предприятием» «по словам Euronews». Порох убил рыцарство, капитализм – честь.

Что для вас честь? В чём она может проявляться? Может быть, честь – то же, что долг? То есть, стоит выполнять предназначенное, чтобы отстаивать честь?

Как много было! Были и книги о полётах в космос! И национальные программы. Мечты. Люди мечтали дотянуться до неизвестности. Сейчас для нас всё известно. Мы знаем, где граница нашего мира – она чуть ближе задней стенки монитора. В 60-ые человек ещё помнил, что такое ходить. Земля не была видна на экранах, её ещё надо было мерить шагами, а где-то – и человеческими жизнями. Но сейчас – не то время, не та, простите, конъюнктура жизни. Какое страшное слово, не правда ли? Какая страшная жизнь, не задумывались ли?

Я не устану повторять, и я это уже часто говорил – мы теряем природу в себе, отрываемся всё сильнее и сильнее от наших истоков. Но, стяжательство – оно отгоняет нас от чувства единения. В нашем благословении – разуме – наше проклятие. Он сделал нас выше самих себя. Когда-нибудь это должно будет закончиться. Вам не кажется?

Из колыбели разума давно стоило отправиться на поиски новых миров. Нужно было воссоединиться с окружающей нас природой. Надо было уничтожить самого страшного врага – деньги. Я знаю законы экономики. Но должен быть выход! Должно быть спасение в человеке самом.

У меня такая манера писать – я не задерживаюсь на мыслях. От чего? Боюсь слишком сильно задумываться, это может повлечь за собой много ненужных ошибок. Пускай, будет сыро и путано. Мне уже сейчас это неважно.

У каждого своя картина мира, но я надеюсь, что все мы сходимся в каких-то важнейших ценностях, по которым мы могли бы жить все вместе. Вместе без законов и продажничества. Продаёт не только тот, кто хочет извлечь выгоду, продаёт каждый, даже тот, кто обвиняет во всём экономистов и юристов. Эти двое ведь подсчитали цену человеческой жизни и человеческому слову, оставив лишь неоформленной мысли возможность избегать ценников и ярлыков со скидками. Я не хотел бы, чтобы мою душу продавали бы со скидкой.

А теперь возвращаясь к себе. Вот я снова пьян. И в ушах снова Pink Floyd.

Знаешь, я мог бы быть с тобой. Я мог бы тебя удовлетворить. Я мог бы целовать тебя, как никто никогда не целовал, а потом заставил бы тебя при каждой встрече с другим вспоминать меня. Я мог бы засыпать тебя любовью и вниманием, цвета и обхождением, и комплиментами, которые ты так любишь. Но я не посмел бы встретиться с тобой без вина. Вино отбивает у меня всякое желание быть с тобой, смотреть на тебя. Оно послушнее и предсказуемее. Я знаю меру свою с ним, но не знаю, что мне делать с тобой. Ты можешь оказаться где-то далеко от меня, с кем-то другим. Оно будет у меня всегда при мне, с моим желанием созвучно.

Я не люблю тебя, даже если б хотел. Тебя нет. Нет ни в моём мире, ни в моём сердце. Всё просто – нам нечем с тобой заняться.

Ты помнишь тот кадр из фильма, когда Пинк – кажется, его так зовут – смотрит в телевизор, коленками задевая киношных персонажей? Вот это я. Тебя меня не поднять. Я бы хотел сказать, что мне всё равно. Но это только из-за того, что тебе меня не поднять никак, я обречён. Больше нет меня. Уже давно. Смертельный грех – смерть души? Добавьте мои поступки к смертным грехам. Я уже давно умер, оставив позади тело.

Пройдёт много времени, пока я стану собой. Пока мне захочется тихо мирно дышать. Вот, я уже закрываю глаза. Мне плохо. Я не могу сидеть прямо. Но я больше не хочу тебя!

Если бы сейчас был день, если бы я был трезв – я бы сказал тебе, что хочу быть с тобой! Пытаюсь найти лазейку к жизни, просил бы о твоей помощи. Но, мне кажется, поздно. Уже пока поздно. Подождём, что скажет завтра.