Я иду по тонкому льду, но, кажется, другой возможности у меня не будет.
Я прислушиваюсь к каждому шороху, и замираю, когда слышу треск.
Мне иногда кажется, что вот-вот всё провалится, и никогда уже такого шанса не будет.
Но, чёрт возьми, если я не пройду до конца.
И чёрт меня забери, если я сам надавлю на эту тонкую корочку льда, чтобы всё прекратить.
Не бывать этому! Этого не будет.

Но сейчас я иду. Будто глаза закрыты.
Мне не хватает дыхания, потому что я затаиваю его, чтобы что-то услышать.
И тут идёт снег повседневности. Он слепит, он отвлекает.
И привычным лёгким движением я его отбиваю.
Но…

Раздаётся вдруг треск, и я вспоминаю, что
Я иду по тонкому-тонкому льду, и такие прелестные узоры трещинки по нему разбегаются.
На другой стороне – я ещё не знаю что. Но там лето.
На другой стороне, даже не бывает снега.
Там странное слово с большой буквы «Т»,
И, кажется, оно пишется просто. Так просто, как
Мама и папа, но в два раза проще.

И, при всём моём уважении к англичанам,
Но бывают моменты, когда слова,
Повторённые даже трижды, (а хочешь, три слова)
Значат намного-намного больше, чем даже их
Слова, слова, слова…

Я скорее поверю французу,
И даже, соглашусь с русским богом.
Один передал свою душу Вальжану,
Другой – простой проститутке.

В этом Бог, в сердце, его нужно только услышать.
И когда я подхожу к Иордану,
Не дай, Боже, мне его не увидеть,
Я хочу не просто омыться,
Я хочу, чтоб это длилось вечно.

Кусаться, когда кругом волки – привычно.
Укусить твою руку – привычно.
Ужасно! Меня раздирает в клочья,
Мне хочется выть, мне хочется драться,
Но только с самим с собой и на себя самого,
Потому что других виноватых здесь нет.
Я…

Меня пугают слова «пока» и
«До тех пор», которые ты сегодня сказала.
Они страшнее, чем палка для пса.
Они обещают вечность. Холодную, тёмную,
И имя ей, как всегда – Одиночество.

Но что ты сказала, недавно, давно уже,
Я, кажется, не могу припомнить, чтоб слышал их раньше.
Я отчаянно, отчаянно гоню прочь от себя мысли о тебе,
Вспоминаю других, и ты знаешь, никак мне не вспомнить,
Эти «слова, слова, слова», которые с тобою значат так много.

Мне кажется, я помню то каждое. Но было каждое механическим.
А такое, чтоб пульсировало. Чтоб при этом билась кровь в жилках –
Я не буду врать, было, давно, и с ними покончено. Они
Просто отжили в сердце и в памяти.

«Где ты был?» Я ждал, пока всё забудется. И вот я,
Чистый, холодный, усталый, огрызающийся.
Но зубы сотрутся за ненадобностью.
И есть теперь дом, где я могу отдохнуть и согреться.
И есть теперь сердце…

«Тук-тук-тук» – это совсем не «слова, слова, слова», они гораздо живее, они, когда я закрываю глаза и затаиваю дыхание у тебя на груди.

«Тук-тук-тук» - вот они и выведут меня по этому тонкому льду…
И мне даже немного, мне ужасно страшно, что вдруг всё провалится.

Но «тук-тук-тук» незамирающе…