Я стою во дворе. Высокие дома жадно очерчивают видимое небо в маленький лоскуток, но от этого ощущение ещё сильнее. Поднимаю голову и вижу, как надвигается туча. Линия фронта так геометрически выверена, что, кажется, это кем-то рассчитанная программа, а не масса воды в небе.

Появляется ощущение тишины. Непривычной для летнего вечера, но такой закономерной. И удивительно, почему там ещё летают птицы, если даже деревья не двигаются. Тополя замерли на уровне пятых-шестых этажей, не падает пух. Только маленькие чёрные птички-точки на фоне кучевых облаков.

Туча – в самом её ярком понимании – огромный солнечный тиран, пожирающий голубую материю и яркий свет, простирающий свою власть над землёй, обволакивает нас.

Начинается. Ветер подхватывает один из тополей и трясёт его за макушку. Других ещё не тронули. На землю падают ветки пуха. Туча уже полностью накрыла небо над моей головой. Становится темно. Начинают сгибаться другие тополя. Вот сейчас! Ещё мгновение... По телу словно электрический разряд пробегает ожидание хлещущего ливня и рассекающей небо молнии.

Гром! Тучные, неповоротливые, но такие мощные раскаты грома медленно распределяются по всему небу. Они не вырываются из одной точки, не выстреливают в этот мир через короткую щель-молнию, а спускаются сверху, плавно занимая всё пространство вокруг себя. Я ощущаю себя на дне аквариума. Ветер спускается к самой дороге и начинает сметать с неё тополиный пух. Я вижу, как первый порыв приближается ко мне. Это странное ощущение – я стою там, где ещё совсем тихо, а не небе гремит гром; где ещё совсем нет ветра, а в десяти метрах от меня танцуют вихри летнего снега. Но вот, как волна, ветер рассекается об меня. Я ощущаю его всем телом, так он настойчив. Но ему не сдвинуть меня. Я только прищуриваю глаза и немного наклоняюсь навстречу туче и ветру.

Ещё немного…
Ещё немного и грянет дождь! Крепкими сильными каплями он будет стучать по асфальту, пока не оденет его в плёнку воды. Он будет стучать и по мне – забираясь под одежду, под кожу, к самым окончаниям нервов, чтобы уколоть меня, чтобы сделать мне холодно, чтобы прижать к асфальту как остальную пыль.

Мне на лоб падает капля. Ещё одна – на руку. И … всё!