Когда я была маленькой, меня безмерно беспокоила многовариантность будущего и предполагаемая свобода выбора. Вот выйду я из дому и пойду направо - и со мной может произойти всё что угодно, а если пойду налево, то тоже всё что угодно, но это будет уже другое «всё». Беспокоила настолько, что без особой нужды я старалась из дому не выходить (хотя в собственной квартире, разумеется, могло произойти какое-то третье всё). Несколько позже я сообразила, что вероятность встретить на улице динозавра вовсе не 50%, поэтому количество вариантов будущего заметно уменьшилось. Но всё равно, когда родители ездили на машине «в Москву за продуктами» (в Перово и Новогиреево на самом деле) и брали меня с собой, я всю дорогу таращилась в окошко, рассматривала редкие многоэтажные дома вдоль трассы и думала: «ведь я могла бы жить здесь, учиться в другой школе и любить не Вадика, а какого-то другого мальчика». И это было не то чтобы страшно, но жутковато. В юные годы меня осаждали многоходовки – если я сделаю так, так и так…, а если так, так и так… чёрт, а можно ещё… Не говоря о том, что случайные бредберивские бабочки караулят под каждым кустом, есть ведь и волевые решения, которых множество. Хотелось сжать виски, забиться в угол и визжать – до тех пор, пока голоса в моей голове не перестанут просчитывать ходы, которые все, на первый взгляд, равноценны.
Мне понадобилось неприличное количество лет, чтобы узнать, что никакого выбора не существует. Потому что нравственный закон внутри меня, отнюдь не как небо надо мной – никакого разнообразия не предполагает. Нет нужды мучительно выбирать, потому что закон всегда чуть ли ни с первого взгляда сообщает верное решение, и мне остаётся либо принять его, либо отвергнуть, но никаких иллюзий нет, правильное – одно. И я чаще всего соглашаюсь с внутренним цензором – не от особой честности, но из лени, потому что довольно неудобно жить неправильно, когда осознаёшь этот факт.
И будущее перестало не только пугать, но и волновать: какие могут быть сюрпризы, если понимешь алгоритм собственных поступков. Поэтому, когда неожиданно измысливаешь ситуацию, в которой теоретически непонятно, как поступишь, она занимает на полном серьёзе.