Сейчас также сложно, как и в XVII веке примирить любовь и личное самовыражение. Альцест категоричен, он - эгоист, он - собственник. Селимена легка, безответственна, неверна. Если бы они приняли свои недостатки, если бы они смогли улыбнуться своим различиям, это была бы победа любви над самолюбием. Однако подобных жертв стоит только большая любовь. Но как распознать настоящую большую любовь? В день, когда понимаешь, что единственное существо, которое способно вас утешить - это то, которое причинило вам боль. Вот тогда ты понимаешь, что это - любовь.
"Мизантроп" - трагедия это или комедия? Мюссе говорил об этом, выходя со спектакля: "Лишь только заканчиваешь смеяться, и начинаешь плакать", - и это правда. Присутствовать при крахе большой любви - это ужасно грустно. Представьте себе двух героев, навсегда предоставленных собственному одиночеству, и это горе. Я думаю, что в этом и заключалось послание Мольера всем нам через века.
Да, именно к вам относится это послание. Есть ли среди вас хоть кто-то, кто настолько сильно любит другого, что готов предпочесть его счастье собственному? Чтобы позволить ему жить в его ритме, чтобы сопереживать его неудачам и радоваться его радостям?
Я закончу цитатой Альфреда де Мюссе: "Все мужчины лживы, неискренни, болтливы, лицемерны, горделивы и трусливы, ничтожны и сладострастны. Все женщины коварны, тщеславны, хитры, любопытны и порочны. Но если есть на свете хоть что-то святое, высокое, - это единство этих двух существ, столь несовершенных и столь страшных. (С любовью не шутят! Вторая сцена, пятый акт)".