Ее жемчужный шелк, струясь по всей длине,
Когда она летит, прозрачнее эфира,
Похож на долгих змей, в зловещем полусне
Качающихся в такт на палке у факира.
Как ровные пески и небеса пустынь,
Которым дела нет до всех страданий мира,
Как океанских вод размеренная синь,
Она царит вокруг с бесстрастием кумира.
Блестят ее глаза, как брызги хрусталя,
Взор освещается улыбкой романичной, —
И чудится мне в ней дитя и сфинкс античный.
Гирлянды из цветов, алмазы, соболя
Лежат на ней легко, и в грации холодной
Величье нахожу я женщины бесплодной.