Со временем все меняется. Проблема в том, что мы не знаем, в какую именно сторону. Раньше мной правила апатия. Проблемы, неудачи, смерть близких людей - все это воспринималось мной очень холодно, словно происходило не со мной. Эмоции не надо было подавлять, их просто не было. Однако шестеренки в часах крутились, время шло и нервы натягивались, накручиваясь на стрелки. Может конечно со мной будут спорить, однако мне кажется, что негативные эмоции и чувства гораздо сильней позитивных. Гнев, страх, ярость, ненависть; каждый день стал борьбой в попытке подавить это, удержать в себе. Моя паранойя злокачественной опухолью прижилась в моей голове, не подавая ни единого намека на самоликвидацию по истечению какого-либо времени. Есть версия, что для создания истинного шедевра необходимо страдать. Для меня это вполне приемлимо, поскольку в прошлом холерик, уживавшийся во мне с флегматиком, давал свои плоды. Я писал стихи, и они были хороши именно присутствием в них следов страдания. Мне задавали вопрос, мол почему так мрачно, а с моего языка готово было слететь предложение попробывать написать что-нибудь повеселее, предварительно проткнув ладонь иглой. Страдание рождает вдохновение, и если таковое не присутствовало само по себе, то я вызывал его искусственным путем.
Со временем изменилось и представление о самом искусстве. Теперь никто не рисует картины маслом. Теперь их пишут собственной кровью и спермой. На фотографиях папарацци нового поколения вы не увидите красивых пейзажей на фоне рассвета. На тридцати процентах этих фотографий будут порезанные вены. На семидесяти оставшихся руки будут просто оторваны. Модное слово "хэндмейд". Типа "созданное руками", "самодельное". Вероятно некоторые переводят буквально: "сделанное рукой". Креативный онанизм. Верхушкой гениальности будет распотрошение плюшевой игрушки и набивание ее собственным дерьмом.
То, что я пишу, тоже можно смело назвать дерьмом, так как особой смысловой нагрузки эти записи не несут. Однако это нравится читать людям, не достигшим социального совершеннолетия. ПОлучается, что я мог бы стать детским писателем. Не дурно получать деньги за свою литературную отрыжку. Все это пустое. И не нужно даже мне.