Сон быстро начинает ускользать от меня, а я пытаюсь ухватить его за краешек, чтобы побыть в нем хоть еще чуть-чуть. Тщетно. Я открываю глаза и мой взгляд упирается в безупречно белый потолок. Снова эта жесткая неудобная кровать. Поворачиваю голову вправо и вижу стену, окно и решетку. Ничего не меняется. Я голоден, мои мышцы стонут, мне хочется кричать. И я кричу. Мне необходимо, чтобы меня хоть кто-нибудь услышал. Иначе может произойти что-то страшное и непредвиденное. Что-то, отчего станет плохо всем. Четыреста двадцать один. Четыреста двадцать один день я нахожусь здесь, под пристальным вниманием и непрерывным контролем. Я почти привык к здешнему распорядку, я ем тогда, когда мне дают есть и сплю тогда, когда мне дают спать. Выводят гулять в строго определенное время. Я пытаюсь бороться с этими правилами, с этим режимом, но результаты далеки от положительных и я уже почти впал в отчаяние. Мне не всегда понятны слова, которые произносят окружающие меня люди. Может быть я действительно схожу с ума? Но как такое могло произойти? Я помню первый отпразднованный здесь мой день рождения. Это было похоже на каторгу. Похоже они не только выполняют свою работу, но и получают удовольствие от того, что делают со мной. И эти мысли навещают меня каждый раз, когда я просыпаюсь в этой комнате, на этой кровати и мне в такие моменты снова хочется кричать. И я кричу. Четыреста двадцать один день отчаяния. Не могу дождаться, когда наконец-то вырасту, стану взрослым и обзаведусь собственными детьми.